Иосиф (Слипый)

Его Высокопреосвященство кардинал Иосиф Слипый Йосип Сліпий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Верховный архиепископ Львовский, митрополит Галицкий, предстоятель Украинской грекокатолической церкви
1 ноября 1944 — 7 сентября 1984
Избрание:	1 ноября 1944 года
Церковь:	Украинская грекокатолическая церковь
Предшественник:	Андрей Шептицкий
Преемник:	Мирослав Иоанн Любачивский
Рождение:	17 февраля 1892(1892-02-17) Заздрость Теребовлянский район
Смерть:	7 сентября 1984(1984-09-07) (92 года) Рим, Италия
Похоронен:	Собор Святого Юра
Принятие священного сана:	30 сентября 1917 года
Епископская хиротония:	22 декабря 1939 года
Кардинал с:	22 февраля 1965 года

Ио́сиф Ива́нович Слипы́й (укр. Йосип Іванович Сліпий; 17 февраля 1892, село Заздрость, Австро-Венгрия — 7 сентября 1984, Рим, Италия) — украинский кардинал. Титулярный архиепископ Серны и коадъютор Львова, с правом наследования, с 25 ноября 1939 по 1 ноября 1944. Митрополит Галицкий — предстоятель Украинской грекокатолической Церкви и архиепископ Львовский с 1 ноября 1944 по 23 декабря 1963. Верховный архиепископ Львовский — предстоятель Украинской грекокатолической Церкви с 23 декабря 1963 по 7 сентября 1984. Кардинал-священник с 22 февраля 1965, с титулом церкви Сант-Атанасио с 25 февраля 1965.

Преподаватель

Отец — Иван Коберницкий-Слипый, мать — Анастасия Дичковская.

Окончил гимназию в Тернополе, в 1911 году учился во Львовском университете. В 1917 году окончил Католический университет в Инсбруке.

30 сентября 1917 года митрополит Андрей Шептицкий рукоположил его в священники. После этого он продолжает обучение в Инсбруке (Австрия), где ему присваивается степень доктора богословия. Из Инсбрука переезжает в Рим, где продолжает обучение в Ангеликуме и Григорианском университете и получает степень «Магистр Агрегатус».

Начиная с 1922 года преподаёт догматику в Львовской грекокатолической духовной семинарии. С 1923 года редактирует религиозный журнал Богословія. В конце 1925 года назначен ректором этого заведения, а в 1929 году — ректором только что основанной Львовской Богословской академии.

Епископ и митрополит, преследования

В 1935 году митрополит Андрей Шептицкий назначил Слипого соборным крылошанином Архикафедрального собора св. Юра и архидьяконом Львовской митрополичей капитулы. 25 ноября 1939 года папа римский Пий XII по просьбе тогдашнего предстоятеля УГКЦ Андрея Шептицкого назначил Иосифа Слипого коадъютором (преемником) митрополита, и 22 декабря 1939 года Шептицкий в строгой тайне рукоположил Иосифа в епископы с правом преемничества. Активно сотрудничал с немецкими оккупационными властями (в частности, при формировании дивизии СС «Галичина»).

1 ноября 1944 года, после смерти митрополита Шептицкого, епископ Иосиф Слипый принял руководство Украинской грекокатолической церковью и стал новым митрополитом Галицким.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В феврале 1945 года прислал приветственную телеграмму новоизбранному Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому), с благодарностью за переданный привет, которая была опубликована в Журнале Московской Патриархии.

11 апреля 1945 года Иосиф Слипый был арестован и осуждён на 8 лет принудительных каторжных работ в Сибири. По окончании этого срока проживал в ссылке в Красноярске. Неоднократно приезжал в в Москву и Киев, где занимался журналистской деятельностью и пытался поступить на работу в Институт истории АН УССР, поясняя это «окончательным решением отойти от религиозной деятельности».

Пытался вести нелегальную религиозную деятельность, 16 июня 1958 года был арестован и осуждён на семь лет.. Отбывал заключение в Новосибирской области, Красноярском крае, в Мордовии, на Камчатке, на Печоре, в Инте и Тайшете.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Благодаря вмешательству Папы римского Иоанна XXIII и президента США Джона Кеннеди в январе 1963 года был освобождён для принятия участия во Втором Ватиканском соборе в Риме. Находясь проездом в Москве, Слипый успел вызвать к себе с Украины подпольного священника о. Василия Величковского и тайно посвятить его в епископы (Величковский после этого тайно рукоположил еще двух епископов — Владимира (Стернюка) и Никанора (Дейнегу)). Вернуться в СССР владыка Слипый не мог и поселился в Риме.

В Риме

На этом Соборе митрополит Иосиф поднял вопрос о признании патриархата УГКЦ, имевшей тогда статус митрополии. Папа отложил провозглашение патриархата УГКЦ на неопределённое время, ссылаясь на политические обстоятельства (УГКЦ на тогдашней советской Украине была запрещена и функционировала в подполье, а сам митрополит Иосиф Слипый, как её предстоятель, находился в изгнании). В то же время папа благодаря этому ходатайству митрополита Иосифа существенно повысил статус УГКЦ: с уровня митрополии на уровень верховного архиепископства.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Униатские епископы, главой которых был Слипый, на Втором Ватиканском соборе обвиняли представителей делегации Русской православной церкви в соучастии в преследованиях униатов на территории Советского Союза, что отрицается представителями Русской Православной Церкви. Униатские епископы организовали ряд демаршей, расцененных в Римской курии как провокационные по отношению к представителям Русской православной церкви. Сначала кардинал Беа и монсеньор Виллебрандс сделали внушения униатским епископам. А потом папа римский Иоанн XXIII сделал внушение униатам, после чего демарши и провокации прекратились.

23 декабря 1963 году папа Павел VI назвал митрополита Галицкого Иосифа Слипого верховным архиепископом Львовским, а 22 февраля 1965 году присвоил ему титул кардинала.

На протяжении следующих двадцати лет митрополит Иосиф прилагал усилия, чтобы активизировать жизнь Украинской грекокатолической церкви на Западе. Он основал Украинский католический университет св. Климента, украинские факультеты в католических университетах Лондона, Вашингтона, Чикаго, Филадельфии и несколько украинских духовных семинарий, построил собор Святой Софии в Риме на Виа Боччеа, написал немало научных работ, некоторые из которых были объёмом до двадцати томов. Среди наиболее известных трудов — двенадцатитомное исследование об украинском богословии и церкви, а также двухтомник «История Вселенской церкви на Украине».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В 1975 году самовольно присвоил себе титул «патриарха», за что подвергся порицанию со стороны Папы Римского и ряда иереев греко-католической церкви. Не добившись церковного признания Рима, украинские униаты в 80-х годах обратились к правительству УНР в изгнании под руководством Николая Левицкого, который своим указом от 4 апреля 1984 года объявил об образовании Украинского Католического Патриархата. Несмотря на то, что Рим не признал это, митрополит Иосиф до самой своей смерти именовал себя патриархом.

Иосиф Слипый скончался 7 сентября 1984 года в Риме, где первоначально был похоронен. В 1992 году, согласно его завещанию, его останки при содействии группы молодых политиков независимой Украины были перевезены во Львов и захоронены в крипте архикафедрального собора Святого Юра.

В настоящее время начат процесс беатификации митрополита Иосифа — причисления его к лику блаженных Католической церкви.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Наследники

2 апреля 1977 года кардинал Слипый рукоположил в епископы Любомира Гузара, которого видел своим преемником, и ещё двух священников, с целью возможной конспиративной их переправки на Украину и дальнейшего служения в подпольной УГКЦ. Однако, папа Павел VI не признал этой хиротонии, так как она была совершена только на базе прав УГКЦ, гарантированных в Брестской унии 1596 и без соответствующих согласований с ватиканскими властями (признание пришло через 12 лет после смерти митрополита Иосифа, в 1996 году).

Новый папа назначает коадъютором (преемником) верховного архиепископа Иосифа Мирослава Иоанна Любачивского и лично, вместе со Слипым, хиротонизирует его в епископы (1978).

Интересные факты

• В феврале 2011 года в Харькове на здания ГАИ Ленинского района была установлена мемориальная доска, посвященная Иосифу Слипому, которая до этого дважды устанавливалась (в 2005 и 2008) и дважды ликвидировалась. Последний раз была демонтирована по решению Дзержинского районного суда в ноябре 2010. Текст на доске гласит: «Тут, у колишнiй пересильнiй тюрьмi, 1961 р. був ув’язнений патрiярх украинської греко-католицької церкви блаженнiший ЙОСИФ СЛIПИЙ».

Литература

• Колупаев В. «Слипый, Иосиф» // Католическая энциклопедия. Т.4. М..: Издательство францисканцев, 2011. с. 874—877. ISBN 978-5-89208-096-5
• Колупаев В. Византизм, православие, Россия и блаженнейший Иосиф Слипый // «Ученые записки». Чебоксары: Межнациональный гуманитарно-технический институт Поволжья, 2005. Т. 9. С. 5−9.

Ссылки

• [www.cerkva.od.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=44&Itemid=41 Заповіт Блаженнішого Патріярха Йосифа  (укр.) (Завещание Блаженнейшего Патриарха Иосифа) (1970−1981) // Портал храма святого апостола Андрея Первозванного Украинской Греко-Католической Церкви (www.cerkva.od.ua), 03.05.2008.]
• [www.ugcc.org.ua/rus/ Украинская грекокатолическая церковь — официальный сайт] (рус.)(недоступная ссылка — история). Проверено 5 июня 2013. [web.archive.org/web/20080810105442/www.ugcc.org.ua/rus Архивировано из первоисточника 10 августа 2010].
• [www.sedmitza.ru/index.html?did=34430 2-я сессия II Ватиканского собора и вопрос о создании униатского Киевского патриархата : Подборка комментариев // Сайт «Седмица. RU» Церковно-Научного Центра «Православная Энциклопедия» (www.sedmitza.ru), 23 июня 2006.]
• [vnutrpolit.gov.ua/ru/document/view/id/20 Кардинал Йосип Сліпий. Біографічна довідка // Официальный сайт Управления внутренней политики и связей с общественностью Харьковской областной государственной администрации (vnutrpolit.gov.ua) (Проверено 4 июня 2013)] (укр.)
• Тисячна Н. Про патріарха Йосифа Сліпого — для школярів і студентів ([www.day.kiev.ua/702 повідомлення газети «День», 2011. — № 34]) // [www.obl-rada.te.ua/diyalnist/novyny/ro-patriarkha-yosyfa-slipoho-dlya-shkolyariv-i-studentiv-povidomlennya-hazety-den.html Офіційний сайт Тернопільської обласної ради (www.obl-rada.te.ua) (Проверено 4 июня 2013)] (укр.)
• [oranta.org/index.php?option=com_content&task=view&id=672&Itemid=&Itemid=57 Червак Б. Ще раз про дошку Патріарху Йосипу // Видання парафії Церкви Миколая Чудотворця на Аскольдовій Могилі 2013 «Оранта» (www.askoldova-mohyla.org) 11.02.2011.] (укр.)
• [www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=696 Климент Фатимский. Византинизм, православие, Россия и Иосиф Слипый. Жизнь и подвиг одного из узников совести ХX столетия Патриарха УГКЦ Блаженнейшего Иосифа Слипого // Портал «CREDO.RU» (www.portal-credo.ru), 27.11.2007.]

Отрывок, характеризующий Иосиф (Слипый)

– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.