Камчатка

КамчаткаКамчатка

</tt> </tt>

Камчатка
Топография Камчатки
57° с. ш. 160° в. д.57° с. ш. 160° в. д. / 57; 160
Омывающие акватории	Охотское море, Берингово море, Тихий океан
Площадь	270 000 км²
Наивысшая точка	4835 м
Страна	Россия Россия
Регион	Камчатский край
Камчатка

Камча́тка — полуостров в северо-восточной части Евразии на территории России. Омывается с запада Охотским морем, с востока — Беринговым морем и Тихим океаном.

Полуостров вытянут с севера на юг на 1200 км. Соединяется с материком узким (до 93 км) перешейком — Парапольским долом. Наибольшая ширина (до 440 км) — на широте мыса Кроноцкий.

Общая площадь полуострова ~ 270 тыс. км².

Восточный берег полуострова сильно изрезан, образует крупные заливы (Авачинский, Кроноцкий, Камчатский, Озерной, Карагинский, Корфа) и бухты (Авачинская, Карага, Оссора и др.). Далеко выступают в море скалистые полуострова (Шипунский, Кроноцкий, Камчатский, Озерной).

Центральную часть полуострова пересекают два параллельных хребта — Срединный хребет и Восточный хребет, между ними находится Центральнокамчатская низменность, по которой протекает река Камчатка.

Самая южная точка полуострова — мыс Лопатка находится на 50° 51′ 55″ с. ш.

На территории полуострова расположен субъект Российской Федерации Камчатский край.

Вулканы

Вулканы являются главными достопримечательностями полуострова Камчатка. Изображения вулканов фигурируют на флаге и гербе Камчатского края (ранее — Камчатской области) и города Петропавловск-Камчатский, а также на большинстве сувениров, производящихся на Камчатке.

Активность вулканов является одной из причин мелких подземных толчков, происходящих в непосредственной близости от вулкана или на нём самом. Во время извержения вулканов в атмосферу выбрасываются вулканический пепел, вулканический шлак и вулканические бомбы — сгустки расплавленных горных пород, а также большое количество разнообразных газов и водяной пар.

Всего на Камчатке насчитывается больше 300 вулканов. К активным и потенциально активным вулканам относят от 28 до 36, количество зависит от применяемых классификационных признаков, и от числа активизировавшихся вулканов, которые ранее считались потухшими. Крупнейшие действующие вулканы на полуострове — Шивелуч, Ключевская, Ичинская, Корякская, Авачинская, Карымская и Кроноцкая сопки.

Вулканы Камчатки включены во Всемирное наследие ЮНЕСКО.

Землетрясения

Полуостров Камчатка относится к сейсмически активным зонам России.

Большинство камчатских землетрясений происходит на расстоянии 30—150 километров от восточного побережья полуострова, в субдукционной зоне, примыкающей к Курило-Камчатскому жёлобу.

В апреле 2006 года разразилась серия мощных разрушительных землетрясений, которые привели к эвакуации около 1000 человек, частичным разрушениям в ряде населённых пунктов. Однако жертв со смертельным исходом удалось избежать, сообщалось только о 40 раненых. Первое землетрясение 61°00′ с. ш. 167°00′ в. д.61.0° с. ш. 167.0° в. д. / 61.0; 167.0    магнитудой 7,6 произошло 21 апреля в 00:25 по местному времени, за ним последовали афтершоки магнитудой от 4,3 до 5,1, следующий мощный толчок ударил 30 апреля в 5:58 и достигал магнитуды 6,6 и также вызвал ряд афтершоков.

Реки

Большинство камчатских рек берут начало у подножья гор и в ледниках. Этим объясняется чистота и качество их вод. В период нереста рыбы реки Камчатки привлекают к себе большое количество туристов — любителей рыбной ловли, а также природных рыболовов — камчатских медведей.

Многие реки Камчатки хороши для спортивного рафтинга. Наиболее популярны среди поклонников этого вида спорта река Авача и река Малкинская Быстрая.

У слияния рек Гейзерная и Шумная расположена известная всему миру Долина Гейзеров, часть Кроноцкого государственного биосферного заповедника.

Самая большая река — Камчатка, в нижнем течении пригодна для судоходства.

Другие реки Камчатки:

• Авача
• Белоголовая
• Быстрая
• Горячая
• Жупанова
• Кихчик
• Опала
• Паужетка
• Пенжина
• Тигиль
• Ука
• Щапина

Озёра

• озеро Голыгинское
• озеро Карымское
• озеро Кроноцкое
• Костакан
• озеро Курильское
• озеро Начикинское
• озеро Нерпичье
• озеро Паланское
• озеро Сокочинское
• озеро Штюбеля
• Голубые озёра
• Калыгирь
• озеро Халактырское
• Озеро Пьера

Флора

Растительный мир Камчатки насчитывает около 1200 видов сосудистых (высших) растений. Наблюдается сравнительная объединённость камчатской флоры по сравнению со схожими климатическими зонами Дальнего Востока. Дендрофлора региона, включая острова (Командорские и Карагинский), насчитывает более 100 видов деревьев, кустарников, полукустарников, кустарничков, лиан и прочих растений с деревенеющими стеблями, что составляет примерно 7 % от флоры сосудистых растений региона.

Из деревьев самая распространённая порода — береза Эрмана, или каменная (Betula ermanii), образующая редкостойные леса по всему краю и доходящая на север до юга Корякского нагорья. В оптимальных условиях берёза каменная — довольно крупное дерево, до 15-20 м высотой и 90 см в диаметре. Однако на океанском побережье, у верхней границы леса и на севере полуострова вследствие неблагоприятных климатических факторов её ствол нередко сильно искривлён и редко достигает даже 10 м высоты.

Менее распространены крупные хвойные деревья: лиственница охотская (Larix ochotensis) и ель аянская (Picea ajanensis), образующие леса преимущественно в долине реки Камчатки. Эндемик полуострова — пихта грациозная (Abies gracilis) встречается на площади около 22 га только в приустьевой части реки Семячик на восточном побережье Камчатки.

Тополь душистый, осина, ольха волосистая, чозения, ива сахалинская растут в основном в поймах рек. В подлеске в центральных и южных районах Камчатки встречаются черёмуха азиатская, боярышник зелёномякотный, бузина камчатская, рябина камчатская, ива козья и другие.

По склонам гор и на плато широко распространены кедрач или кедровый стланик (Pinus pumila) и ольха камчатская (Alnus kamtschatica), образующие на огромных площадях своеобразные стланиковые леса.

Для Камчатки очень характерно высокотравье, такие виды, как борщевик сладкий (Heracleum dulce), лабазник камчатский, или шеломайник (Filipendula camtschatica), дудник медвежий (Angelica ursina), какалия камчатская (Cacalia kamtschatica), страусопер обыкновенный (Matteuccia struthiopteris) и др. достигают высоты 3-4 метров. Степан Крашенинников писал: «Травы по всей Камчатке без изъятия столь высоки и сочны, что подобных им трудно сыскать во всей Российской империи. При реках, озёрах и в перелесках бывают гораздо выше человека, и так скоро растут, что на одном месте можно сено ставить по последней мере три раза в лето».

Камчатка богата дикими ягодами — на полуострове растет жимолость съедобная, два вида голубики, водяника (шикша), брусника, два вида клюквы, морошка, княженика (арктическая малина), малина сахалинская, смородина — красноплодные виды: печальная и бледноцветковая, а также редкая здесь черноплодная смородина-дикуша, рябина — крупноплодная бузинолистная и мелкоплодная камчатская, красника (клоповка), костяника и др.

Животный мир

См. также: Категория:Эндемики Камчатки

Морская фауна

Воды, омывающие Камчатку, богаты разнообразными моллюсками: мидия, литторина, трубач, хитон, ракообразными: креветка, камчатский краб, морскими млекопитающими: тюлень, сивуч, калан, морж, морской котик, косатка, а также большим количеством видов рыб: в Беринговом море — 394 вида, в Охотском море — 270 видов. Одной из наиболее распространённых и многочисленных глубоководных промысловых рыб в этом районе является гигантский макрурус.

В Тихом океане видовой состав ещё разнообразнее и включает в себя семейства рыб: тресковые, камбаловые, сельдевые, корюшковые, терпуговые или морские ленки, окуни морские, рогатковые или морские бычки, лососёвые, тихоокеанские благородные лососи, гольцы, а также морские беспозвоночные.

Пресноводная фауна

Видовой состав рек и озёр Камчатки сравнительно беден, типичных пресноводных видов очень немного — это хариус, микижа (пресноводная форма камчатской семги), колюшки, речные и озёрные формы мальмы, корюшки, нерки и кижуча. В бассейне реки Камчатки также встречаются интродуцированные серебристый карась, амурский сазан, сибирский усатый голец. И лишь на самом севере, в основном в бассейне рек Пенжина, Таловка, Рекинники некоторых других встречаются такие виды, как пенжинский омуль, сиг-востряк, пыжьян и другие сиговые, а также щука, подкаменщик, налим и некоторые другие.

Птицы

На Камчатке около 220 видов птиц. Из них тихоокеанская чайка, топорок, берингийский баклан, тихоокеанский чистик, кайры, глупыши являются представителями базаров. Повсюду представлены и такие виды — вороны, сороки, кедровки, трясогузки, куропатки, кулики. Менее доступны для наблюдения такие мелкие птицы, как малая мухоловка, китайская зеленушка, пятнистый конек, охотский сверчок, сизая овсянка, соловей-свистун, юрок, восточная синица, овсянка-дубровник, сибирский жупан, обыкновенный щур, синехвостка, горный дупель, розовая чайка. Множество представителей хищной фауны, в том числе белоплечий орлан, орлан-белохвост, беркут, сапсан, скопа, ястребиная сова и др.

Сухопутная фауна

Фауну сухопутных млекопитающих составляют: камчатский соболь, горностай, выдра, заяц-беляк, ондатра, лисица, лось, северный олень, снежный баран, рысь, полярный волк, росомаха, ласка, берингийский суслик, камчатский сурок и др. Фауне присущи некоторые черты островного характера: на Камчатке нет многих типичных для Восточной Сибири и Дальнего Востока таёжных животных, например кабарги, дикуши, только на самом севере края (в Пенжинском районе) встречается белка-летяга, сравнительно недавно через Парапольский дол и далее к югу проник якутский бурундук, так же, как и рысь в 1930-е годы. Из крупных хищных зверей лесной зоны самым заметным и самым известным видом был и остаётся камчатский бурый медведь.

Наиболее многочисленны насекомые, которые составляют 80 % всех видов животных, вместе взятых. Из членистоногих много пауков. Земноводных на Камчатке всего 2 вида: сибирский углозуб, который распространен по всему полуострову, и случайно интродуцированная озёрная лягушка, обитающая на юге полуострова: в Халактырском и Култучном озерах, Паратунской долине, окрестностях села Малки, районе Мутновской ГеоЭС, а также в некоторых термальных водоемах в Мильковском и Быстринском районах. Сухопутные рептилии отсутствуют, дважды у берегов полуострова вылавливалась морская кожистая черепаха, мигрировавшая из тропических морей.

Особо охраняемые территории

Значительная часть территории Камчатского полуострова отведена под особо охраняемые территории. Среди них — 3 государственных заповедника, 5 природных парков, 8 заказников федерального значения и 23 — местного, 105 памятников природы, 2 санаторно-курортные зоны и некоторые другие виды охраняемых территорий.

Заповедники

• Командорский заповедник
• Кроноцкий заповедник
• Корякский заповедник

Природные парки

• Южно-Камчатский природный парк
• Налычевский природный парк
• Ключевской природный парк
• Быстринский природный парк
• Природный парк Голубые озёра

Заказники

• Южно-Камчатский заказник
• Олений Дол (заказник)

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

До прихода русских Камчатку населяло несколько народностей: ительмены, коряки, чукчи, айны.

Первое посещение русскими земли Камчатской

9 февраля 1651 года Михаил Стадухин и его спутники вышли из зимовья на реке Анадырь на нартах посуху в поисках пути на знаменитую реку Пенжину. 5 апреля 1651 года после почти двух месяцев голодных блужданий они вышли на реку Аклен, правый приток Пенжины. Построили маленькие кочи и сплавились до устья реки. Там они построили морские кочи. Проплывая от Пенжины к Гижиге, стадухинцы огибали полуостров Тайгонос, о котором писал впоследствии С. П. Крашенинников: «Между Чондоном и Паренем есть Тайноцкий мыс, который столь далеко в море простирается, что с изголови его можно видеть Камчатский берег». Это были первые русские, которым удалось увидеть западное побережье полуострова Камчатка.

По архивным данным, на рубеже 1650-х — 1660-х годов на Камчатку из русских одними из первых пришли беглый колымский казак Леонтий Федотов сын и промышленный человек Сава Анисимов Сероглаз (он же — Шароглаз). Они продолжительное время незаконно собирали ясак с коряков в районе реки Лесная (она же Уемлян, Воемля), северо-западное побережье Камчатки.

В 1697 Владимир Атласов, который вышел в январе из Анадырского острога с отрядом из 120 человек, пересек Корякский хребет и достиг восточного берега Камчатского полуострова. Затем обследовал западный (Пенжинский) берег. Летом на верховье р. Камчатки он поставил Верхнекамчатский острожек. В 1700 Атласов встречался в Тобольске с С. Ремезовым, составлявшим карту Сибири, благодаря чему картографическое описание Камчатки стало более детальным.

В 1729 году Витус Беринг обогнул Камчатку с юга, открыв Камчатский залив и Авачинскую губу.

В 1740-х годах при посещении Камчатки Стеллер отметил, что существовало всего четыре острога: Нижнекамчатский, Верхнекамчатский, на реке Ких (Большерецкий) и в бухте Петра и Павла. Пятый острог в это время закладывался около Тигиля.

На 1771 год на Камчатке были три острога: Нижний, Верхний и Большерецкий. Главенствовал Большерецк, в 30 км от Пенжинского моря. В Большерецке была большая канцелярия с общим для всех четырёх округов командиром — капитаном Ниловым (он был в подчинении командира Охотского порта). Также имелись казённый командирский дом, церковь Успенья Богородицы, 4 кладовых амбара, 23 купеческих лавки, 41 обывательский дом на 90 «постояльцев» и 70 человек гарнизона, 40-50 из которых — всегда в разъездах.

О происхождении названия «Камчатка»

Существует более 20 версий происхождения топонимического названия «Камчатка».

По версии Б. П. Полевого, название полуострова Камчатка произошло от реки Камчатка, а река была названа в честь Ивана Камчатого. В 1659 году для ясачного сбора были направлены на реку Пенжина Федор Чукичев и Иван Иванов по прозвищу «Камчатый» (прозвище было дано вследствие того, что он носил шелковую рубашку, в те времена шелк называли «Камчатой тканью» или «Дамаск»). Иван Камчатый — калымский казак, поверстанный в 1649 году по собственному желанию, в прошлом промышленный человек. В честь Ивана Камчатого один из притоков реки Индигирки в 1650-х годах уже называли «Камчаткой». В своем походе они не ограничились реками Парень и Пенжины, посетили реку Лесную, где встретились с калымским казаком Леонтием Федотовым сыном и промышленным человеком Савой Анисимовым Шароглазом (Сероглаз). Известно, что поднявшись в верховье реки Лесная, они перевалили на восточное побережье Камчатки, по руслу реки Караги вышли на берег Берингова моря, где некоторое время занимались промыслом «рыбьего зуба» (моржовая кость). В 1662 г. верхнеколымскими юкагирами все участники похода были обнаружены убитыми возле зимовья Чюкичева на реке Омолон — «Блудная». Считается, что поход Ивана Камчатого породил среди ительменов необычную для этого народа легенду «о славном, уважаемом воине Конш(ч)ате», которую впоследствии услышали Георг Стеллер и Степан Петрович Крашенинников. Леонтий Федотов сын и Сава Сероглаз перебравшись в низовья реки Камчатки на один из её притоков, которую впоследствии стали называть «Федотовкою», передали ительменам рассказ об Иване Камчатом. Так как ительмены на реке Камчатка не могли знать об Иване Камчатом, его путь проходил северней. Другим же русским исследователям Камчатки ительмены передали легенду об Иване Камчатом, то есть о Конш(ч)ате.

Этноним «Камчадал» возник не ранее 1690-х годов. Только в 1690-х годах русские узнали, что ительмены совсем не коряки, а особый народ. В те времена было принято местных жителей называть по названию рек. Так от реки Опуки появились «опуцкие люди», от реки Олюторы — «олюторские», по реке Похаче — «Погыче» — «погыцкие» а от реки Камчатки — «камчатцкие» которые во времена уже Атласова стали называть «камчадальцами» или кратко «камчадалами», а отсюда некоторое время спустя южный полуостров стали иногда называть «Камчадалией» или «Камчадальской землей». Поэтому ительмены этноним «камчадалы» не считают ительменским словом.

Есть этимологические версии. Русские первопроходцы на Камчатском полуострове встречали морских котиков (кам-котиков) и охотились на них. Отсюда возник топоним «Камчатка» — «земля камчатов». Ранее слово «камчат» в значении «большой бобр» проникло в русские говоры при взаимодействии с татарскими торговцами и распространилось на всю Сибирь. Тюркское «камка», уйгурское «кимхап», «кимхоб» в таджикском означают «узорчатую ткань» (дамаст) — это слово происходит от китайского «кин хуа» («золотой цветок»). Для оторачивания шапок татары использовали не ткань, а шкуру бобра (или другого зверя) — по-татарски «кама», «кондыз» (отсюда, происходят слова «камчат», «кымшат»), откуда по одной версии и берёт начало название полуострова.

Существует версия, что Камчатка — это русифицированный вариант якутского «хамчаккы, хам-чаткы», возведенное от «хамса (камча)» — курительная трубка, либо от глагола «хам-сат (камчат)» — шевелиться, колыхаться.

Фильмы о Камчатке

• В 1991 году киностудией «Леннаучфильм» был снят научно-популярный фильм «Земля Камчадалия» (режиссёр-оператор В. Петров). Фильм посвящён истории, природе и текущим проблемам Камчатского края.

• В 1992 году компанией «BBC» снят документальный фильм «Царство русского медведя» — сериал, который наиболее полно представляет многообразие и своеобразную уникальность природы России и Стран Содружества. В шестой серии ведущий Николай Николаевич Дроздов рассказывает о природном территориальном комплексе Камчатки<.

• В 2004 году киностудия «Мосфильм» выпустила художественный фильм режиссёра Эльдора Уразбаева «Богатство» по роману Валентина Пикуля. Перед зрителем предстала подлинная военная обстановка начала 20 века на Дальнем Востоке и, в частности, на Камчатке. Одним из основных мест для съемки была выбрана ительменская деревня «Пимчах».

• В 2013 году была снята программа «Орёл и Решка», посвящённая Камчатке.

Литература

• Камчатка, полуостров // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Крашенинников С. П. [orel.rsl.ru/nettext/scan/00015/Titul.htm Описание земли Камчатки]. — П.: Академия наук, 1755.
• Georg Wilhelm Steller: Beschreibung von dem Lande Kamtschatka, unveränd. Neudruck der 1774 in Frankfurt, 1793 in St. Petersburg und 1753 in Halle erstmals erschienenen Werke.
• Семёнов В. И. В краю вулканов и гейзеров. — М.: Физкультура и спорт, 1973. — 144 с. — (По родным просторам). — 50 000 экз.
• Недолужко В. А. Конспект дендрофлоры российского Дальнего Востока. — Владивосток: Дальнаука, 1995. — 208 с.
• Кузьмин С. Л., Маслова И. В. Земноводные российского Дальнего Востока. — М.: Изд-во КМК, 2005. — 434 с.
• [tapemark.narod.ru/geograf/6_3_2_5.html Камчатка] // Гвоздецкий Н. А., Михайлов Н. И. Физическая география СССР. — М., 1978.
• Воскобойников В. И. Слово на карте: (Из истории географических названий Камчатского полуострова). — Петропавловск-Камчатский: Изд-во «Камчатской правды», 1962.
• [www.knigakamchatka.ru/ Книги о Камчатке — региональный каталог книг]

• [sibrelic.ucoz.ru/publ/akty_istoricheskie_1700_1709gg/akty_istoricheskie_1700g/1700_06_03/122-1-0-650 Скаска Вл. Атласова в Якутской приказной избе об открытии Камчатки.]
• [www.kamchatsky-krai.ru/ Камчатский край] — краеведческий сайт
• [www.pohodvles.ru/adventure/vy-zhivanie-na-kamchatke/ Выживание на Камчатке] — 14 дней в дикой природе
• [www.piragis.ru/ История Камчатки] — сайт камчатского краеведа: статьи и исторические очерки, биографии, воспоминания, старые фото
• [www.vertikal-pechatniki.ru/bibl/marshrut/kamchatka_krai.htm Камчатка: на краю Земли] — Камчатка: на краю Земли.

Ссылки

• [национальныйатлас.рф/cd1/270-271.html Полуостров Камчатка (физическая карта, масштаб 1:2 500 000)] // Национальный атлас России. — М.: Роскартография, 2004. — Т. 1. — С. 270—271. — 496 с. — 3000 экз. — ISBN 5-85120-217-3.

Отрывок, характеризующий Камчатка

M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.