Спорт в Эстонии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Спорт не играет большой роли в культуре Эстонии. Эстония впервые стала победителем на Олимпийских играх 1920 года, хотя Национальный Олимпийский комитет был создан в 1923 году. Эстонские спортсмены приняли участие в Олимпийскийх играх в 1940 году, когда страна была в составе Советского Союза. Парусная регата летних Олимпийских игр 1980 года была проведена в Таллине. Эстония получила большинство своих Олимпийских медалей в тяжёлой атлетике, борьбе и лыжных гонках. Эстонская теннисистка с самым высоким рейтингом — Кайя Канепи, которая достигла четвертьфинала Открытого чемпионата Франции в 2008 году.





Лёгкая атлетика

Как показывают недавние успехи, лёгкая атлетика набирает всё большую популярность среди эстонцев. Юри Лоссманн пришёл вторым в марафоне на Олимпийских играх 1920 года. Александр Клюмберг-Колмпере выиграл бронзовую медаль в мужском десятиборье в 1924 году. С 2000 года Эстония завоёвывала по одной медали на международном уровне каждый год: 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009. До этого Эрки Ноол выиграл золотую медаль в 1998 году.

Велоспорт

  • Рейн Таарамяэ — молодой велогонщик, от которого все с нетерпением ожидают больших успехов.
  • Эрика Салумяэ является Эстонской велогонщицей, которая завоевала первую золотую медаль для Эстонии на Олимпийских играх после того, как страна восстановила независимость в 1991 году.

Фехтование

Ирина Эмбрих завоевала несколько медалей в прошлые годы, но, к сожалению, не прошла квалификационные испытания на Олимпийские игры 2008 года. Николай Новосёлов был единственным эстонским фехтовальщиком, участвующим в Олимпиаде-2008. Свен Ярве выиграл одну медаль на Чемпионате мира в 2006 году.

Флорбол

Флорбол завоевывает популярность в Эстонии из-за недавнего успеха мужской сборной команды. Сборная Эстонии по флорболу завершила участие в Чемпионате мира 2008 года на 8-м месте, а уже прошла квалификацию для участия в Чемпионате мира в 2010 году.

Дзюдо

Дзюдо является одним из самых успешных видов спорта для Эстонии. С 1996 года Эстония получила 21 медаль на крупных турнирах.

  • 3 олимпийские медали
    • 3 бронзовые медали: 2000, 2004
  • 4 медали на чемпионатах мира
    • 3 серебряные медали: 1999, 2001, 2003 и одна бронзовая медаль — 2003.
  • 14 медалей чемпионатов Европы

В последние годы Индрек Пертельсон, Алексей Будылин и Мартин Падар являются наиболее известными дзюдоистами в Эстонии.

Мотоспорт

  • Маркко Мартин был первым эстонцем, который выиграл этап Чемпионата мира по ралли. Маркко завоевал 5 побед в чемпионате, 18 призовых финишей, 207 очков и выиграл 101 заезд. В 2004 году он завершил сезон на 3 месте. Маркко был одним из лучших гонщиков, но сейчас он покинул карьеру.

Академическая гребля

Академическая гребля — достаточно популярный вид спорта в Эстонии. Одна из причин — Юри Яансон, но в Эстонии много и других известных гребцов. С 2004 года Эстония завоёвывала по одной медали в год: 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009.

Лыжи

Отепя является популярным лыжным курортом. Отепя также известен как «зимняя столица» Эстонии (по аналогии с «летней столицей», Пярну). Кроме того, здесь проводится ежегодный кубок мира по беговым лыжам.

В 2000 году Рауль Олле победил в Васалоппет, которая считается одной из старейших, самых длинных и наибольшей по популярности лыжной гонкой в мире.

Биатлон

Помимо лыж в Эстонии также популяризируется биатлон. На своем первом чемпионате мира в 1992 году эстонские биатлонисты в составе Арво Урдаса, Урмаса Калдвее, Хилара Захны, и Калью Оясте выиграли бронзу в гонке патрулей. В 2009 году Роланд Лессинг занял второе место на этапе Кубка мира. Этот результат является лучшим достижением эстонских биатлонистов. Также стоит отметить успехи Индрека Тобрелутса, который считается одним из самых титулованных спортсменов в летнем биатлоне.

Семикратная чемпионка мира, единственная советская спортсменка, становившаяся призером общего зачета Кубка мира Кайя Парве была воспитанницей эстонского биатлона. В новое время наибольших успехов среди эстонок в женском биатлоне добилась Эвели Сауэ, которая несколько сезонов входила в число лучших спортсменок в общем зачете Кубка мира.

Волейбол

Борьба

Борьба также была популярным и успешным для Эстонии видом спорта в прошлом. В 2006 году Хейки Наби стал первым Чемпионом мира по любительской борьбе из Эстонии. Но борьба была наиболее успешным олимпийским состязанием для Эстонии в 1920—1936 годах.

Другие виды спорта

  • В прошлом сумо не было популярным в Эстонии. Но после того, как Кайто Баруто добился существенных результатов в этом виде спорта, эстонцы последовали за своим героем.
  • Плавание — популярный вид спорта среди эстонцев. Яне Трепп завоевал серебряную медаль на Чемпионате Европы по коротким заплывам 2009 года. До этого Индрек Сей выигрывал медали по плаванию для Эстонии.
  • Андрюс Муруметс — эстонский силач. Он победил на Лиге чемпионов силачей в 2009 году.

Парусный спорт

Олимпийские медалисты Эстонии по парусному спорту

Династия буеристов Вооремаа[et][1].

См. также

Напишите отзыв о статье "Спорт в Эстонии"

Примечания

  1. [www.barque.ru/horizon/1986/vooremaa_estonian_dynasty Вооремаа — эстонская буерная династия чемпионов, Катера и яхты, вып. 124, 1986]

Список известных эстонских спортсменов

Хоккей в Эстонии

В 2012 году сборная вышла в 1-й дивизион после годичного отсутствия.Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2012

Отрывок, характеризующий Спорт в Эстонии

– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.