Академическая гребля

Академическая гребля — циклический вид спорта. Спортсмены находятся в лодках и гребут веслами, используя мышцы спины, рук и ног проходя дистанцию спиной вперед, в отличие от гребли на байдарках и каноэ. Наиболее распространена и популярна в странах Западной Европы, России, США, Австралии, Новой Зеландии и Румынии. Академическая гребля включена в программу Олимпийских игр c 1896 года (у женщин с 1976 года). Кроме Олимпийских игр ежегодно проводится Чемпионат мира, Кубок мира, Кубок Наций, Чемпионат мира среди студентов, Чемпионат мира среди юношей.

Международная федерация гребли

Международная федерация гребного спорта (ФИСА) — организует и проводит соревнования по академической гребле в программе Олимпийских игр, совершенствуют систему проведения соревнований, проводит чемпионаты мира, курирует международные соревнования и проводит работу по развитию вида спорта, расширению географии, совершенствованию правил соревнований, методики подготовки гребного инвентаря и развитию водного туризма. Эту работу выполняют соответствующие комиссии в составе ФИСА.

Основы гребли

Идеальной техники гребли не существует, каждый «академист» имеет свою собственную технику, основанную на различных чувствах и представлениях о гребле. Задачей тренера является максимальная адаптация индивидуальной техники гребли спортсмена к различным условиям.

Гребок

Есть два основных момента в технике гребка — начало (также «зацеп» или «захват») и конец гребка. Оба они влияют на баланс, скорость движения и траекторию (как горизонтальную, так и вертикальную) движения лодки. С увеличением экипажа (то есть гребцов в лодке), значение этих двух моментов возрастает, так как в «идеале» момент начала и конца гребка всех членов экипажа должен быть одинаков, на самом же деле разница между гребцами (для профессиональных гребцов) в одном экипаже на момент начала (или конца) гребка составляет несколько сотых, а иногда и тысячных долей секунды.

Виды академической гребли

Соревнования по академической гребле проводятся среди мужчин и женщин. Академическая гребля делится на парную и распашную греблю. Парная гребля выполняется двумя веслами, распашная гребля — одним веслом. Состав лодки бывает из одного, двух, четырёх или восьми гребцов. В ряде классов вес спортсмена ограничен.

Соревнования по олимпийской программе проводятся в 14 классах:

• Одиночки — мужские и женские;
• Двойки парные — мужские и женские;
• Двойки распашные — мужские и женские;
• Двойки парные легкого веса — мужские и женские;
• Четверки распашные — мужские и мужские легкого веса;
• Четверки парные — мужские и женские;
• Восьмёрки — мужские и женские;

Классы лодок в академической гребле, не входящие в программу олимпийских игр, но участвующие в программе чемпионатов мира:

• Одиночки — мужские и женские легкого веса;
• Двойки — мужские распашные с рулевым; двойки мужские распашные легкого веса;
• Четверки — мужские распашные с рулевым; четверки — распашные женские, четверки — мужские и женские парные легкого веса;
• Восьмёрки — мужские легкого веса;

Вес рулевого ограничен (если он меньше нормы, то в лодку кладут балласт), а его пол не зависит от пола членов экипажа. В женском экипаже может быть рулевой-мужчина, и наоборот. Исключение — Олимпийские игры (все спортсмены в экипаже должны быть одного пола).

Изредка на коммерческих турнирах проводятся также соревнования смешанных четверок и восьмерок, наполовину состоящих из женщин и мужчин.

Различия гребцов

В академической гребле чётко различаются гребцы парного весла (одновременно гребёт двумя вёслами) и гребцы распашного весла (гребёт только одним веслом).

Гребцы распашного весла делятся на загребных (весло справа) и баковых (весло слева). Расчёты показывают: чтобы избежать вихляния лодки, загребные должны прикладывать на 5 % усилий больше, чем баковые; в четвёрках и восьмёрках самых сильных загребных следует сажать ближе к носу.

Особенности академической гребли

Академическая гребля очень сильно отличается от гребли на байдарках и каноэ: как по способу движения, так и по получаемым со стороны спортсмена нагрузкам. Академическая гребля — это один из немногих видов спорта, в котором спортсмен задействует около 95 % мышц всего тела. Основные отличия от гребли на байдарках и каноэ таковы:

• Длина прохождения дистанции

Варьируется от 500 метров до 160 километров, в зависимости от характера гонок: У юниоров «Б» (младше 16 лет) — 500—1500 метров, у юниоров «А» (16-18 лет) от 1000 до 2000 метров, у «U-23» и старше стандарт 2000 метров. Заезд на дистанцию более 2000 метров — считается марафоном.

• Способ движения

Для «академистов» характерно движение спиной вперёд, причём коррекция движения лодки осуществляется по специальным дорожкам (буйкам)

• Инвентарь
• Скорость движения

До 20 км/ч (средне-ходовая для 8+) и до 30 км/ч (на «рывках» (старт/финиш)), об этом можно судить по показанному времени прохождения дистанции (2000 м). Самыми скоростными лодками считаются 8+

• Техника самой гребли

Оборудование

Академические суда — спортивные узкие удлиненные лёгкие лодки с вынесенными за борта уключинами (кронштейнами) для вёсел и подвижными сиденьями (банками). Лодки различаются на учебные (любительские) и гоночные. Учебные лодки как правило шире и имеют более высокие борта.

Сначала лодки делались исключительно из дерева, откуда сложилось разделение типов лодок по способу изготовления. «Клинкер» обшивался набором продольных реек. «Скиф» — фанерой или шпоном ценных пород дерева, позднее — композиционными материалами. Сейчас, когда «клинкерная» техника и «клинкерные» лодки ушли в прошлое, «скифами» стало принято называть все гоночные лодки.

С 1980-х годов лодки производятся из углеродных материалов по технологии многослойного сэндвича, с применением в качестве связующего высококачественных эпоксидных смол. Стоимость лодок высока — например, стоимость одиночки начинается от 1.200.000 руб.

Требование правил соревнований к гребному инвентарю

1. Конструкция подножки должна позволять гребцу в случае опрокидывания покинуть лодку без помощи рук в кратчайшее время.

2. Нос лодки должен быть оборудован белым литым резиновым шариком и держателем для флюгарки.

3. Минимальный вес лодки без весел и радиосистем должен быть:

• 4+ (четвёрка рулевая) — 51 кг
• 2х, 2 — (двойка парная и безрульная) — 27 кг
• 1х (одиночка) — 14 кг
• 2+ (двойка рулевая) — 32 кг
• 4 — (четвёрка безрульная) — 50 кг
• 4х (четвёрка парная) — 52 кг
• 8+ (восьмёрка) — 96 кг

4. Толщина лопаток распашных весел в 3 мм от края по всему периметру должна быть не менее 5 мм, а у парных весел в 2 мм от края — не менее 3 мм.

Вёсла

Весла для академической гребли изготавливаются на основе эпоксидного связующего «горячего» отверждения, что обеспечивает им высокие упруго-прочностные свойства, эксплуатационную стабильность и минимальную массу. Стержень имеет овальное сечение и производится методом намотки, с последующим отверждением под давлением. Лопатка весла имеет трёхслойную конструкцию и изготавливается методом «прямого» прессования.

Соревнования

• Регата на реке Чарльз (англ. Head of the Charles Regatta) — соревнование на реке Чарльз, которая разделяет Бостон и Кембридж в штате Массачусетс, США.
• Хенлейская королевская регата
• Оксфорд — Кембридж — традиционная, ежегодная лодочная регата по Темзе, проводится с целью выяснения «чей университет лучше».

Традиции гребли

На Западе академическая гребля имеет давние традиции, которые соблюдаются неукоснительно несколько веков.

• С начала XIX века на реке Темза в Лондоне проводится классическая Королевская регата между экипажами университетов Оксфорда и Кембриджа.
• Длина дистанции составляет 2 километра (за исключением нескольких классических гонок в Великобритании). Очень редко (чаще на юношеских и ветеранских гонках) дистанция составляет один или полтора километра.
• На старте не используется техника — лодки до стартового сигнала держат стюарды гонок.

Определение терминов и жаргонных выражений

• Банка — подвижное сиденье (из пластика или древесины), имеет 4 колеса, движется по полозкам (рельсам).
• Подножка — обувь, объединённая металлической пластиной, используется для опоры и толчка в момент гребли. Как правило, в классах без рулевого правый ботинок у одного из гребцов связан с рулевым механизмом в дне лодки, благодаря которому может осуществляться корректировка курса лодки.
• Руль — металлический стержень с пластиковым концом (не всегда) с одной стороны (находящийся в воде) и металлической пластиной в форме буквы «Т» (тросы крепятся по бокам, центральный выступ-стрелка является ориентиром для рулевого) с другой.
• Полозки — два рельса, предназначенных для движения банки внутри лодки. Имеют пластиковые ограничители с обоих концов.
• Отвод /кронштейн — трубки (металлические, карбоновые) скреплённые в виде конуса. Крепятся по бортам лодки (слева и справа у парных, слева или справа у распашных). Используется как точка опоры для весла.
• Фальшборт — пластина (из того же материала, что и сама лодка), крепящаяся перпендикулярно вдоль бортов. Служит для защиты от брызг.
• Волнорез — крепится позади первого номера. Служит для защиты от попадания воды во время движения лодки.
• Лючок — подвижная пластиковая пластина в форме круга, с ручкой и резьбой. Служит «дверцей» между окружающей средой и внутренней полостью лодки.
• Вертлюг — пластико-металлическое изделие, крепится на конце кронштейна. Служит для подвижного крепления весла к лодке.
• Каретка — металлическая конструкция на пластиковых колесах, снабженных подшипниками, являющаяся элементом подвижного сиденья (банки). Каретки имеют два стандартных типоразмера, в зависимости от расстояния между колесами одной оси.
• Крепление упора — пластиковая планка с подвижным фиксатором для крепления и изменения месторасположения упора (подножки) в различных типах академических судов.
• Носик — резиновый наконечник в форме шарика на носу академической лодки. Элемент безопасности для предотвращения травм спортсменов и повреждения инвентаря при столкновениях.
• Барашек — пластиковый фиксатор для парного и распашного вертлюга с металлическим резьбовым вкладышем.
• Каблук — пластиковый ограничитель длины рычага весла.
• Манжет — пластиковая накладка цевья для фиксации угла атаки лопатки в рабочей фазе гребка.

Интересные факты

• Самому юному чемпиону по академической гребле было всего 10 лет. Его посадили на место заболевшего рулевого. Экипаж, в составе которого он находился, стал победителем. Это случилось в 1900 году.
• Англичанин Стив Редгрейв — самый выдающийся спортсмен в академической гребле — побеждал на протяжении двух десятков лет во всех чемпионатах мира и Олимпиадах. Перед Играми 1992 года в Барселоне врачи обнаружили у Стива сахарный диабет, но он все равно выступил и выиграл своё третье олимпийское «золото». Затем были ещё две Олимпиады — в Атланте в 1996 и в Сиднее в 2000 — на которых Стив поднимался на высшую ступень пьедестала почёта. Стив Редгрейв завершил свою триумфальную спортивную карьеру пятикратным олимпийским чемпионом.

См. также

• Международная федерация гребли
• Основы техники академической гребли
• Настройка лодки в Академической гребле
• Регата
• Академическая гребля на Олимпийских играх
• Список олимпийских медалистов по академической гребле

Ссылки

• [www.worldrowing.com/ Официальный сайт ФИСА]
• [www.rowingrussia.ru/ Федерация гребного спорта России]
• [www.rowingru.com/ Академическая гребля России]
• [www.ukrrowing.com.ua/ Академическая гребля Украины]
• [www.rowing-az.clan.su/ Академическая гребля Азербайджана]
• [www.peoples.ru/sport/grebla/ Рейтинг гребцов всего мира]
• [www.worldrowing.com/results World Rowing • Results Рекорды]
• [canoestart.ru/ Официальный сайт МОУ ДОД ДЮСШ по водным видам спорта «Морская школа» г. Калининграда]
• [www.rowing39.ru/ Федерация академической гребли Калининградской области]
• [dubrowskijboris.jimdo.com/ Олимпийский чемпион Дубровский Борис Яковлевич]
• [www.pskovrowing.ru/ Гребля во Пскове информационный портал]

Отрывок, характеризующий Академическая гребля

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.