Горнолыжный спорт на Олимпийских играх

Горнолыжный спорт — это олимпийский вид спорта, соревнования по которому проходят в рамках зимних Олимпийских игр.

История

Впервые зимняя Олимпиада прошла в 1924 году во французском Шамони, но горнолыжный спорт впервые был включён в программу IV зимних Олимпийских игр в немецком Гармиш-Партенкирхене в 1936 году. Тогда мужчины и женщины соревновались в комбинации. Интересно, что горнолыжный спорт — один из немногих, в которых мужчины и женщины начали соревноваться на Олимпийских играх в один и тот же год. Для женщин это стало вообще первым лыжным видом спорта на Олимпиадах (до этого женщины соревновались только в фигурном катании). На зимней Олимпиаде-1936 соревновались только любители, поэтому профессиональные лыжные инструкторы не были допущены к стартам. В связи с этим большинство сильнейших горнолыжников Австрии и Швейцарии бойкотировали Олимпиаду, хотя некоторые австрийцы и выступили в составе команды Германии. Первыми чемпионами стали немцы Франц Пфнюр и Кристль Кранц.

Следующая зимняя Олимпиада прошла в 1948 году в швейцарском Санкт-Морице (в 1940 и 1944 Олимпиады не проводились из-за Второй мировой войны). В горнолыжной программе впервые были представлены скоростной спуск и слалом, прошли соревнования и в комбинации. После этой Олимпиады комбинация на 40 лет была исключена из горнолыжной программы и вновь появилась лишь на Олимпиаде-1988 в Калгари. В 1952 году на Играх в Осло впервые были проведены старты в гигантском слаломе.

Вплоть до 1988 года на протяжении 9 Олимпиад подряд горнолыжники соревновались только в 3 дисциплинах — скоростной спуск, слалом и гигантский слалом. В 1988 году, наряду с возвращением в олимпийскую программу комбинации, впервые были проведены и старты в супергиганте. С тех пор олимпийская горнолыжная программа включает 5 видов, в которых соревнуются как мужчины, так и женщины.

Интересно, что с 1948 по 1980 годы олимпийские соревнования одновременно являлись также и чемпионатами мира, и спортсмены завоёвывали не только олимпийские награды, но и награды мировых первенств. Кроме того, в те годы, когда комбинация не входила в программу Олимпийских игр, награды чемпионатов мира в комбинации всё равно разыгрывались в рамках олимпийских турниров. Надо отметить, что чемпионаты мира проводились в 1948—1980 годах и отдельно от зимних Олимпиад во все чётные годы (в те годы, когда не было Олимпиад).

Общая информация по медалям

Всего на зимних Олимпийских играх в горнолыжном спорте было вручено 397 наград: 132 золотые, 135 серебряных и 130 бронзовых. Больше медалей на зимних Олимпиадах было разыграно только в лыжных гонках и в конькобежном спорте. Представители 25 Национальных олимпийских комитетов выигрывали олимпийские награды в горнолыжном спорте.

Самым титулованным горнолыжником в истории зимних Олимпиад является норвежец Четиль Андре Омодт, на счету которого восемь олимпийских наград — 4 золота, 2 серебра и 2 бронзы. Также 4 золота на счету хорватки Яницы Костелич, у которой есть ещё 2 серебра. Шесть медалей (1 золото, 1 серебро и 4 бронзы) также на счету Ани Персон и Боде Миллера (1 золото, 3 серебра и 2 бронзы). По пять олимпийских медалей выиграли четыре горнолыжника: Альберто Томба (3 золота и 2 серебра), Френи Шнайдер (3 золота, 1 серебро и 1 бронза), Катя Зайцингер (3 золота и 2 бронзы), Лассе Кьюс (1 золото, 3 серебра и 1 бронза).

Интересно, что среди этих восьмерых нет ни одного представителя Австрии, хотя австрийцы лидируют с большим отрывом по числу олимпийских наград в сумме — 114 (34 золотые). 59 медалей на счету швейцарцев, на третьем месте французы — 45. Всего олимпийскими чемпионами становились 107 горнолыжников — 56 мужчин и 51 женщина.

За всю историю Олимпийских игр было 2 случая, когда спортсмен выигрывал все проводившиеся дисциплины: в 1956 году в Кортине-д’Ампеццо все 3 золотых медали выиграл австриец Тони Зайлер, а в 1968 году в Гренобле его успех повторил француз Жан-Клод Килли.

Общее количество медалей

После окончания Олимпиады-2014 в Сочи. Курсивом выделены НОК, больше не представленные на Олимпийских играх

№	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	Австрия	34	39	41	114
2	Швейцария	20	19	20	59
3	США	15	19	9	44
4	Франция	15	15	15	45
5	Италия	13	9	8	30
6	Германия	12	7	7	26
7	Норвегия	10	9	10	29
8	Швеция	5	2	9	16
9	Хорватия	4	6	0	10
10	Канада	4	1	6	11
11	ФРГ	3	5	1	9
12	Лихтенштейн	2	2	5	9
13	Словения	2	2	3	7
14	Объединённая германская команда	2	1	2	5
15	Испания	1	0	1	2
16	Люксембург	0	2	0	2
16	Югославия	0	2	0	2
18	Россия	0	1	0	1
18	Япония	0	1	0	1
18	Финляндия	0	1	0	1
18	Новая Зеландия	0	1	0	1
22	Австралия	0	0	1	1
22	Чехословакия	0	0	1	1
22	Чехия	0	0	1	1
22	СССР	0	0	1	1

Возрастные рекорды

На Играх 2014 года в Сочи было установлено несколько новых возрастных рекордов среди чемпионов и призёров:

• Боде Миллер (36) — самый возрастной призёр Олимпийских игр в горнолыжном спорте (бронза в супергиганте);
• Микаэла Шиффрин (18) — самая молодая олимпийская чемпионка в слаломе;
• Марио Матт (34) — самый возрастной олимпийский чемпион по горнолыжному спорту (золото в слаломе);
• Хенрик Кристофферсен (19) — самый юный призёр Олимпийских игр в мужском горнолыжном спорте (бронза в слаломе).

Установленные ранее возрастные рекорды:

• Микела Фиджини (17) — самая юная олимпийская чемпионка по горнолыжному спорту (золото в скоростном спуске на Играх-1984);
• Траудль Хешер (16) — самая юная призёрка зимних Олимпиад по горнолыжному спорту (бронза в скоростном спуске на Играх-1960);
• Тони Зайлер (20) — самый молодой олимпийский чемпион среди мужчин (золото в скоростном спуске, слаломе и гигантском слаломе на Играх-1956).

См. также

• Кубок мира по горнолыжному спорту
• Чемпионат мира по горнолыжному спорту

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/sports/ASK/ Горнолыжный спорт на Олимпийских играх на сайте sport-reference]  (англ.)
• [www.fis-ski.com/uk/disciplines/alpineskiing/ Горнолыжный спорт на сайте ФИС]  (англ.)
• [www.olympic.org/uk/sports/programme/history_uk.asp?DiscCode=AS&sportCode=SI Горнолыжный спорт. История на сайте МОК]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Горнолыжный спорт на Олимпийских играх

Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.