Феоктист (архиепископ Тверской)

Архиепископ Феоктист (около 1540—1609) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Тверской и Кашинский.

Канонизирован на архиерейском соборе соборе 2000 года в лике священномучеников.

Биография

Ничего не известно о детстве и юности святителя Феоктиста. Родился он, вероятно, около 1540 года.

До посвящения в архиепископы был, неизвестно с какого времени, игуменом Болдина Троицкого дорогобужского монастыря. В период игуменства Феоктиста в Болдине монастыре велось большое строительство. Под руководством лучшего зодчего Московского государства того времени — Фёдора Савельевича Коки — строились Троицкий собор с приделом прп. Сергия Радонежского, трапезная с церковью Введения, колокольня — все каменные.

В 1598 году как игумен этого монастыря принимал участие в действиях Земского собора, избравшего в феврале на царство Бориса Годунова, затем в течение весны и лета остававшегося при новом царе и окончившего свою деятельность 1 августа подписанием избирательной грамоты. Во время пребывания на соборе ему были вручены одним иеромонахом записки о жизни преп. Нила Столбенского, по которым после в Болдином монастыре было составлено житие этого святого.

Время поставления его в архиепископы точно не известно. В сохранившейся приходной книге Болдина монастыря за 1603—1604 годы имеются записи о поступлении от него, как игумена, разных сумм (личных пожертвований и выручек от служения молебнов) с января по 13 июня 1603 год. Далее, его имя встречается ещё раз под 12 февраля 1604 года уже в такой записи: «прислал преосвященный Феоктист тверской на стол два рубли…» Под 14 ноября 1603 г. сделана первая отметка о поступлении денег от только что прибывшего из Москвы нового игумена Корнилия. Из сопоставления этих записей можно заключать, что Феоктист в июне 1603 года был вызван в Москву и посвящён в архиепископа тверского до ноября месяца того же года, что всего вероятнее, или несколько позже, но не позднее начала февраля 1604 года.

В царствование Лжедимитрия I Феоктист был занесён в составленную в июне 1605 года поименную роспись чинов задуманного новым правительством сената, в котором в составе «духовной рады» должен был занимать шестое место. 1 июня 1606 года он принимал участие в церковных службах при венчании на царство Василия Шуйского и во время самой церемонии венчания вносил в собор и подавал совершавшему венчание митрополиту сначала царский венец, затем скипетр и державу.

В том же году он был в Твери и выступал там на защиту власти нового царя. Когда Ржев, Старица, Зубцов и другие города тверской области присягнули Лжедимитрию II и уже в тверском уезде началось мятежническое движение, Феоктист, «положа упование на Бога, призвал к себе весь освященный собор, и приказных государевых людей, и своего архиепископля двора детей боярских, и града Твери всех православных христиан, и укрепися все единомысленно, поборая за святыя Божия церкви и за православную веру и за государево крестное целование стояти без всякого сумнения и страха; и тех злых врагов и грабителей и разорителей под градом Тверью много злой проклятый их скоп побили, и живых многих злых разбойников и еретиков, поймав, к Москве привели». Следствием этого было возвращение отложившихся городов тверского края под власть царя Василия.

В июне 1607 года Феоктист приезжал из Москвы в Старицу для погребения патриарха Иова, за что получил принадлежавшую покойному шубу кунью под камкою двоеличной полушелковую.

Весной 1608 года он был захвачен в Твери отрядом тушинцев и отвёден в тушинский лагерь, где его то подвергали бесчестию и мукам, то разными «соблазнами» старались склонить «к своей прелести». По-видимому, в 1609 году он бежал из лагеря «к царствующему граду», но был настигнут в пути и убит. Тело его, обезображенное оружием и зверями, было взято правоверными «ратным обычаем».

Ссылки

• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• [smolyane.narod.ru/saint/prepodob/gerasim/feoktist.htm Священномученик Феоктист, архиепископ Тверской]

Отрывок, характеризующий Феоктист (архиепископ Тверской)

– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.