Этнократия

Формы правления, политические режимы и системы
Автократия Анархия Аристократия Бюрократия Геронтократия Демархия Демократия Имитационная демократия Либеральная демократия Представительная демократия Прямая демократия Буржуазная демократия Деспотизм Джамахирия Диархия Диктатура Военная диктатура Фашистская диктатура Диктатура пролетариата Нацистская диктатура Идеократия Изократия Клептократия Коммуна Корпоратократия Критархия Марионеточное государство Матриархат Меритократия Милитократия Монархия Абсолютная монархия Самодержавие Всемирная монархия Выборная монархия Конституционная монархия Дуалистическая монархия Парламентарная монархия Сословно-представительная монархия Феодальная монархия Вотчинная монархия Раннефеодальная монархия Ханство (каганат) Царизм Ноократия Однопартийная система Олигархия Охлократия Патриархат Вождество Плутократия Республика Народная республика Парламентская республика Президентская республика Смешанная республика Советская республика Талассократия Теллурократия Теократия Технократия Тимократия Тирания Тоталитаризм Хунта Этнократия
Портал:Политика ·

Этнократия (от др.-греч. ἔθνος — народ и κράτος — власть) — общественный строй, при котором власть принадлежит элите, сформированной из представителей определённого народа, строй, порождённый господством элиты какого-либо этноса над индивидуальными правами и интересами личности.

По мнению некоторых политологов в начале XXI века мир находится в апогее после краха колониальных империй, к 2050 году количество национальных государств, входящих в ООН, может увеличиться вдвое до 400-500.

Историческими примерами проявлений этнократии являются: нацистская Германия, ЮАР в эпоху апартеида, выделение из СССР Эстонии, Латвии и Литвы, выделение из Британской Империи Индии, Пакистана и Бангладеш, распад Югославии и некоторых постсоветских республик.

Также в качестве этнократий иногда приводятся: Израиль, Уганда, Малайзия, Таиланд, Бирма, Филиппины.

Государственное устройство России было охарактеризовано Александром Салагаевым как «асимметричная этнофедерация».

Сложность в определении этнократии состоит в том, что практически все современные политические режимы имеют те или иные этнократические институты. Примером может служить «особое отношение» к мусульманам уже при въезде в Соединенные Штаты Америки, которое объясняется возможными террористическими угрозами. Однако такое же отношение встречали китайцы в США ещё в конце XIX века, хотя о современном терроризме ещё не было известно.

В современной Эстонии и Латвии некоторые ограничительные меры для неграждан находят своё оправдание со ссылкой на необходимость восстановления исторической справедливости и не рассматриваются в качестве дискриминации. Иногда дискриминация обретает форму своеобразной «инициации» перед посвящением в полноправное гражданство (например, в Соединенных Штатах к иммигрантам, получающим американское гражданство, предъявляют более жесткие требования, чем к тем, кто стал американцем по «праву почвы»). Согласно одному источнику, взгляды, лежащие в основе отношения прибалтийских чиновников к сообществу “поселенцев”, суммируется фразой: “Дело совсем не в том, что нам нужно, чтобы вы знали язык, нужно, чтобы вы знали своё место”.

Институциональный подход к этнократиям

С точки зрения институционального подхода этнократии являются неустойчивыми политическими режимами. Отношение к значимым историческим событиям, коррелируемое с этничностью, может восприниматься общественным сознанием как девиантное, когда на этнооснованиях политический режим дискриминирует отдельные этногруппы. Они обеспечивают повышенные социальные возможности титульному этносу и одновременно дискриминируют другие этногруппы по экономическим и/или политическим причинам.
Этнодискриминационные нормы появляются в результате распада общего института (к примеру, института «равенства всех перед законом») на исключения, в функциональном отношении направленных на редистрибуцию ресурсов (например, административные или государственные должности, которые можно «отобрать» у представителей других этногрупп). В условиях этнодискриминации индивиды с маргинальной этничностью сталкиваются с необходимостью изменять территориальную преданность, принимать новую религию или даже овладевать не родным для них языком, чтобы получить возможность участвовать в общественной жизни этнически враждебного общества.

Этнократии являются тем видом социальной организации, в которых преобладают не институциональные (нормативные) или бюрократические механизмы административного управления, а человеческий, то есть личностный механизм управления. Одной из предпосылок развития этнократического режима является ограниченный объём социальных ресурсов государства.

Недостатки этнократий проявляются в их неспособности эффективно служить целям модернизации. Излишняя концентрация на внеэкономических факторах — внутриклановой лояльности, этнической или расовой принадлежности или на притоке ресурсов «со стороны» — это причины структурной нестабильности и недостаточности «инфтраструктурного охвата». Совсем не случайна сильная зависимость этнократий от харизматических лидеров. Такое общество может сохраняться только в условиях постоянного притока внешних ресурсов (как в случае Израиля — со стороны США), либо стигматизации отдельных субгрупп (в ЮАР — африканцев, в масхадовской Чечне — русского и русскоязычного населения и т. д.).

См. также

• Титульная нация
• Национализм
• Этнические чистки

Ссылки

• [www.tatworld.ru/article.shtml?article=619&section=0&heading=0 Жан Тощенко. Этнократия // Татарский мир, № 17/2004]
• [www.msrs.ru/news/434.html Виктор Гущин. Что в Латвии: этнократия или этническая демократия?]
• Барбашин М.Ю., Волков Ю.Г. Этнократия как предмет исследований макроисторической [www.evrazia.org/article/2165 социологии]

Отрывок, характеризующий Этнократия

«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.