Godfellas

Эпизод «Футурамы»</br>«Равные Богу»
«Godfellas»
Порядковый номер	52
Сезон	3
Код эпизода	3ACV20
Сценарий	Кен Килер
Режиссёр	Сьюзи Диттер
Подзаголовок	Please turn off all cell phones and tricorders
Дата выхода	17 марта, 2002
ТВ-код эпизода	S04E08
номинация	Кен Килер получил Приз Гильдии Сценаристов Америки за лучший сценарий в 2003 году.
Мультфильм в начале	«Censored» (1944)
Список всех серий
Портал «Футурама»

Godfellas (рус. «Равные Богу») — двадцатый эпизод третьего сезона мультсериала «Футурама». Североамериканская премьера этого эпизода состоялась 17 марта 2002 года.

Сюжет

Сразу после старта на корабль Межпланетного экспресса нападают космические пираты. Лила отстреливается. Как назло, в торпедном аппарате сачкует вечный тунеядец Бендер. Бендер оказывается в открытом космосе совершенно один. Лила пытается догнать робота, но это невозможно: в момент выстрела Межпланетный экспресс двигался с максимальной скоростью, «соответственно скорость „выстреленного“ прямым курсом Бендера всегда будет больше скорости корабля».

Несчастный Бендер думает, как же ему провести оставшуюся вечность в космической пустоте. Он пересекает скопление астероидов и обнаруживает, что на его груди поселился маленький народец шримпкины, крохотные гуманоиды со своей цивилизацией. Они обжили металлическую поверхность и стали почитать Бендера как Бога. Бендер выбирает себе пророка, шримпкина Малахию, и спускает свою первую заповедь: «БОГУ НУЖНА ВЫПИВКА».

Тем временем экипаж Межпланетного экспресса вернулся в Новый Нью-Йорк и пытается отыскать своего железного друга с помощью нюхоскопа, но им это не удаётся.

Шримпкины тем временем построили перегонный завод, чтобы угодить своему Богу, но это привело к проблемам: многие маленькие жители погибли или были покалечены во время строительства, а дым от завода вызвал экологические проблемы. К тому же производство алкоголя породило организованную гангстерскую преступность. Проникнувшись проблемами своих подопечных, Бендер роняет скупую слезу, которая, упав на город, приносит ему ещё более опустошительные разрушения. В водном потоке едва не тонет сын Малахии, но Бендер его спасает. Это приводит к тому, что все начинают молиться о собственном благе: кто о богатстве, кто о солнце… Бендер, пытаясь угодить всем, только усугубляет ситуацию.

Тем временем на Земле Фрай пытается отыскать робота с помощью монахов Шубы и их радиотелескопа в Гималайских горах.

А цивилизация на Бендере разрастается. Возникает бунт тех, кто живёт на его спине, «ибо оттуда Бог не слышит их молитв». Малахия просит робота вмешаться, зная, что те готовятся к войне, но Бендер отказывает: он уже понял, что всё, что бы он ни делал, приводит к плачевным результатам. Война начинается, и обе группировки уничтожают друг друга в Священной Атомной Войне (неверующие со спины Бендера обнаружили его ядерный источник питания).

Фрай и Лила снаряжают экспедицию в Гималаи.

Бендер оплакивает исчезновение шримпкинов и внезапно сквозь слезы обнаруживает, что Галактика сигналит ему двоичным кодом. Он отвечает ей. В разговоре робот начинает понимать, что беседует с неким огромным Галактическим компьютером, который, возможно, и есть Бог.

Фрай и Лила добираются до монастыря, но монахи отказываются давать им в пользование телескоп. Лила, используя то, что монахи проповедуют политику непротивления насилию, запирает их в прачечной и завладевает прибором.

Бендер и Галактика обмениваются рассуждениями о том, каково это — быть Богом, и сходятся на том, что это нелегко. Галактика учит, что Богу не стоит ни делать слишком много для людей, ни бездействовать, а надо лишь слегка вмешиваться. Галактика не может вернуть Бендера на Землю, так как она попросту не знает, где эта планета. Робот смиряется с тем, что он проведет оставшуюся вечность в беседах с Галактикой.

Фрай в течение трех дней безуспешно разыскивает Бендера. Отчаявшись, он бросает телескоп, обернув его прямо к Галактике, и, уходя, произносит: «Хочу, чтобы Бендер вернулся». Галактика получает это сообщение и швыряет робота по направлению сигнала. Бендер шлёпается на землю прямо перед Фраем и Лилой, выходящими из монастыря. Бендер применяет знания, полученные от Галактики, чтобы объяснить Фраю, что запертых монахов надо выпустить.

Галактика довольна.

Персонажи

Список новых или периодически появляющихся персонажей сериала

• Цыганка
• Лррр (голос)
• Дебют: Отец объединённой церкви
• Дебют: Космический разум
• Дебют: Космические пираты
• Дебют: Дружок
• Дебют: Мистер Малаши
• Дебют: Мисс Малаши
• Дебют: Малаши-младший

Изобретения будущего

• Нюхоскоп;
• Радиотелескоп монахов, который может также транслировать голос «как система караоке».

Ссылки на культурные явления

• Явление, описываемое в этой серии, известно также как «сенсорная депривация».
• Тэглайн в начале эпизода призывает «отключить мобильные телефоны и трикордеры». Трикордеры — сканирующие приборы из «Звёздного пути».
• Обсерватория в монастыре высоко в горах — отсылка к рассказу «Девять миллиардов имён Бога» американского писателя-фантаста Артура Кларка.
• «Оптический полет через Вселенную» в конце эпизода — отсылка к концовке фильма «Люди в чёрном».
• В эпизоде Treehouse of Horror VII мультсериала «Симпсоны» Лиза также стала властительницей «маленького народца». Подобная же тема присутствует в рассказе американского писателя-фантаста Теодора Старджона «Микро-космический Бог» и в сериале «Сумеречная зона» (эпизод «Маленький народец»). Также эпизод перекликается с рассказом Станислава Лема «Седьмая Салли» (также «сущность Бога» в этом эпизоде сходна с «сущностью» в его сценарии к «Путешествию профессора Тарантога»), рассказом Алана Дина Фостера «Дар никчёмного человека», фильмом «Люди в чёрном 2» (инопланетяне в камере хранения) и мультфильмом «История игрушек» (трёхглазые инопланетяне). Подобный сюжет воспроизводится и в эпизоде «Это уже было в «Симпсонах»» мультсериала «Южный парк» — и в этом сериале дело также кончается взаимным уничтожением двух враждующих фракций маленького народца в ядерной войне.
• Билли Вест сообщил, что "голос Бога-Галактики был взят из сериала «За гранью возможного».
• Малахия — реальное имя библейского пророка, переводится как «Божий помощник».
• Путешествие Бендера сквозь космос проходит под звуки композиций «Так говорил Заратустра» Рихарда Штрауса и «На прекрасном голубом Дунае» Иоганна Штрауса. Это, да и вся музыкальная тема эпизода — отсылка к фильму «2001: Космическая одиссея».
• Бендер наигрывает на своем пианино Полонез До-Минор Шопена.
• Символы (за исключением изображения Бендера, пугающего людей), которые (также от безделья) вырезает на себе Бендер, — пародия на знаменитое послание внеземным цивилизациям, выгравированное на алюминиевой пластине, которая находится внутри космического аппарата «Пионер-10». Этот аппарат был запущен в 1972 году, 13 июня 1983 года аппарат первым пересёк орбиту самой далёкой планеты Солнечной системы — Нептуна, а связь с ним была потеряна в 2003-м. Аппарат ориентирован по направлению на Альдебаран, и, если с ним ничего не случится, то он достигнет звезды примерно через 2 миллиона лет.
• На фото, которое видит Фрай в Апартаментах для роботов, Бендер изображает Наполеона.

Ссылки

• [futurama.overt-ops.com/Godfellas Godfellas] на Futurama wiki  (англ.)
• Godfellas (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Godfellas

Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.