Белоглазая колючая акула

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Белоглазая колючая акула
Научная классификация
Международное научное название

Centroscymnus coelolepis Barbosa du Bocage & Brito Capello, 1864

Синонимы
по данным FishBase[1]:
  • Centroscymnus macrops Hu & Li, 1982
  • Scymnodon melas Bigelow, Schroeder & Springer, 1953
Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Близки к уязвимому положению
IUCN 3.1 Near Threatened: [www.iucnredlist.org/details/41747 41747 ]

Систематика
на Викивидах
Поиск изображений
на Викискладе

Белогла́зая колю́чая аку́ла[2], или белоглазая акула[3], или португальская акула[2] (лат. Centroscymnus coelolepis) — вид рода белоглазых акул семейства сомниозовых отряда катранообразных. Широко распространён в Атлантическом океане, встречается в Индийском и в западной части Тихого океана. Обитает в нижней части материкового склона на глубине до 3675 м. Максимальная зарегистрированная длина 120 см. Акулы, живущие в Средиземном море, в целом меньше. Коренастых тёмно-коричневых белоглазых акул можно отличить от похожих внешне видов, например, от чёрных акул, по наличию у основания спинных плавников небольших шипов. Кроме того, их чешуя имеет необычную форму и больше похожа на чешую костистых рыб.





Белоглазые акулы являются активными хищниками, способными поймать крупную и быструю добычу. Их рацион состоит в основном из головоногих и рыб. У них острое зрение, приспособленное улавливать биолюминесценцию, поскольку солнечный свет не достигает глубин, где они обитают. Размножаются яйцеживорождением, эмбрионы питаются желтком и, возможно, маточной жидкостью. В помёте до 29 новорождённых, беременность длится свыше года. Этот вид ценится из-за богатой жиром печени. Белоглазые акулы являются важным объектом рыболовного промысла у побережья Португалии, Великобритании, Японии и Австралии. Не представляют опасности для человека[4][5].

Таксономия

Первое научное описание белоглазых колючих акул было дано португальскими зоологами Жозе Висенте Барбоза ду Бокаже и Фелишем Антониу ди Бриту Капеллу в 1864 году[6]. Голотип сгорел во время пожара в Национальном зоологическом музее</span>ruen в Лиссабоне[7]. Учёные отнесли вид к новому роду белоглазых акул. Видовое название происходит от др.-греч. κοῖλος — «полый, пустой» — и λεπίς — «чешуя»[8].

Ареал

Белоглазые колючие акулы распространены весьма широко, однако неравномерно[9]. В Атлантике существует несколько изолированных популяций[10]. Они обитают от Большой Ньюфаундлендской банки до штата Делавэр (США). В восточной Атлантике они попадаются от Исландии до Сьерра Леоне, включая западную часть Средиземного моря, окрестности Азорских островов и Мадейры, а также от южной части Намибии до западного побережья ЮАР[7]. В Индийском океане они встречаются у берегов Сейшельских островов[11]. В Тихом океане они присутствуют в водах, омывающих Японию, Новую Зеландию и Австралию от Кейп-Хока</span>ruen (Новый Южный Уэльс) до Бичпорта</span>ruen (Южная Австралия), включая Тасманию[5]. Белоглазые колючие акулы обитают на самых больших глубинах среди всех живущих ныне акул. Они встречаются на глубине от 150 до 3675 м, начиная с нижней части материкового склона и заканчивая абиссальной равниной, чаще всего их наблюдают между 400 и 2000 м[5][4]. В Средиземном море они редко попадаются на глубине менее 1500 м, обычно держатся между 2500 и 3000 м[12]. Вода на такой глубине имеет довольно постоянную температуру 13 °С и солёность 38,4 ‰[13]. Взрослые белоглазые колючие акулы ведут донный образ жизни, тогда как молодые особи встречаются на значительном расстоянии от дна[7][14]. У этого вида наблюдается глубинная сегрегация по полу и размеру; беременные самки попадаются выше 1200—1500 м, а молодые акулы предпочитают держаться на бо́льшей глубине[5][12][15].

Описание

В среднем самцы и самки белоглазых акул достигают длины 90 и 100 см соответственно. Максимальный зарегистрированный размер составляет 120 см[16]. Особи вида, обитающие в Средиземном море, мельче, их размер не более 65 см[9]. У белоглазых колючих акул короткое и закруглённое рыло, длина рыла не превышает ширину рта. Ноздри обрамлены короткими кожными складками[7]. Крупные овальные глаза оснащены особым слоем сосудистой оболочки[17], который отсвечивает жёлто-зелёным светом. Рот широкий и слегка изогнутый в виде арки, губы гладкие, по углам рта имеются борозды. Верхних зубов от 43 до 68, они узкие, поставлены вертикально. Нижних — 29—41, они короткие, с угловидно загнутым концом; концы зубов сцеплены между собой, образуя единое «лезвие»[16]. Имеется пять пар коротких жаберных щелей[18].

У белоглазых колючих акул толстое цилиндрическое тело, брюхо плоское. Спинные плавники небольшого размера, одинаковы по форме, у каждого в основании расположен крошечный рифлёный шип. Основание первого спинного плавника находится позади грудных плавников, а основание второго спинного плавника — над брюшными плавниками. Грудные плавники среднего размера, закруглены. Анальный плавник отсутствует. Нижняя лопасть хвостового плавника короткая, но хорошо развитая, у края верхней лопасти имеется вентральная выемка[7]. Кожа покрыта крупными плакоидными чешуйками, с возрастом меняющими форму. Кожа молодых акул покрыта неплотно прилегающими друг к другу сердцевидными чешуйками с неполным центральным хребтом и тремя каудальными зубцами, верхушка чешуек заострена. У взрослых особей чешуйки почти круглые, гладкие, с центральной выемкой, налагаются друг на друга подобно чешуе костистых рыб[19]. Молодые белоглазые акулы равномерно окрашены в сине-чёрный цвет, взрослые имеют коричнево-чёрную окраску. В северо-восточной Атлантике в 1997 году была поймана частично альбиносная особь данного вида: тело было окрашено бледно, но глаза имели нормальную окраску. Это был первый экземпляр глубоководной акулы-альбиноса[20].

Биология

Обитая практически исключительно в афотической зоне (зоне, куда не проникают солнечные лучи), белоглазые колючие акулы довольно широко распространены и многочисленны в глубоких водах[15][17]. Крупная богатая скваленом печень этих рыб позволяет им поддерживать нейтральную плавучесть и зависать в толще воды, прикладывая минимум усилий. В печени самцов сквалена больше, чем в печени самок[21]. Исследования показали, что средняя скорость движения белоглазых колючих акул составляет 0,072 м/c и что они не остаются подолгу на одном и том же месте[22]. На белоглазых колючих акулах паразитируют моногенеи рода Erpocotyle[23], ленточные черви Sphyriocephalus viridis[24], S. richardi и Anthobothrium sp.[25]

Белоглазые колючие акулы охотятся в основном на головоногих (например, Mastigoteuthis</span>ruen) и на костистых рыб (гладкоголовые, светящиеся анчоусы, атлантические большеголовы, макрурусы). Известно также, что они могут охотиться на других акул и на беспозвоночных, например, на медуз Atolla wyvillei</span>ruen, могут поедать и останки мёртвых китов[5][26]. У этих акул более острое зрение по сравнению с прочими глубоководными акулами. У них крупные хрусталики и зрачки, имеется тапетум люцидум, в их глазах высока концентрация ганглионарных клеток, сосредоточенных в горизонтальной полосе, проходящей через центр глаз; эти клетки усиливают восприятие движущихся объектов в горизонтальной плоскости. Очевидно, что зрительный аппарат белоглазых колючих акул приспособлен улавливать биолюминесценцию, максимальное поглощение электромагнитного излучения их светоулавливающего пигмента</span>ruen соответствует длине волны света, излучаемого их жертвами, такими как кальмары Histioteuthis</span>ruen, Heteroteuthis dispar</span>ruen, Lycoteuthis lorigera</span>ruen и Taningia danae</span>ruen[17].

В Средиземном море белоглазые акулы являются одними из наиболее распространённых акул наряду с испанской акулой-пилохвостом и ночной акулой, здесь это единственная часто встречающаяся акула на глубинах свыше 1500 м[12]. Ввиду обитания на б́ольшей, чем эти два вида, глубине конкуренция с ними отсутствует[9]. Небольшой размер представителей средиземноморской популяции, вероятно, объясняется скудной кормовой базой и/или более тёплой и солёной водой. Рацион этих акул на 87 % состоит из головоногих. Костистые рыбы — вторичный источник пищи; молодые акулы предпочитают креветок Acanthephyra eximia — наиболее распространённых в пределах ареала акул десятиногих ракообразных[13]. В отличие от акул других популяций, средиземноморские белоглазые колючие акулы не едят падаль[12].

Эти акулы размножаются яйцеживорождением, эмбрионы питаются желтком и, возможно, маточной жидкостью, вырабатываемой организмом матери[10]. В одном из исследований отмечалось, что у побережья Португалии период размножения наступает два раза в году: с января по май и с августа по декабрь, причём репродуктивную активность демонстрирует только часть популяции[27]. Однако по другим данным самки на разных сроках беременности попадаются круглый год[10]. Фолликулам яичника необходимо время для созревания, достигнув в диаметре 5—6 мм, они овулируют в матку[16]. У исследованных самок в половых путях не было обнаружено спермы, это даёт основание предположить, что оплодотворение у акул происходит сразу после спаривания, которое в свою очередь может запускать процесс овуляции. У атлантических и тихоокеанских популяций белоглазых колючих акул наблюдается сходный репродуктивный цикл. У акул, обитающих у берегов Японии, в целом вырабатывается большее количество мелких ооцитов</span>ruen, а у акул, населяющих воды Великобритании, помёт (при мелких ооцитах) многочисленнее и крупнее, чем у их португальских сородичей. Есть данные о поимке особи-гермафродита, у которой справа имелся яичник, а слева — семенник[10]. На ранней стадии развития пол эмбрионов неразличим, пигментация отсутствует, у них имеются волокнистые внешние жабры; желточный мешок весит 120—130 г. Репродуктивные органы развиваются по достижении зародышем длины 92 мм, а дифференциация клеток завершается при длине 150 мм. У эмбрионов, дорастающих до 100—150 мм, появляется пигментация, примерно в это же время внешние жабры регрессируют. При длине 140 мм развивается внутренний желточный мешок, в котором начинает запасаться желток. К тому времени, когда зародыши достигают размера 233—300 мм, внешний желточный мешок полностью пустеет[10]. У побережья Португалии новорождённые появляются на свет в мае и декабре. Беременность длится свыше года. После родов у самок происходит атрезия фолликулов; это говорит о том, что между беременностями существует период отдыха[27]. Численность помёта колеблется от 1 до 29 и напрямую зависит от размера самки. В среднем в помёте 12 новорождённых[5]. Возможно, роды происходят в пока неизвестных естественных питомниках, поскольку новорождённые попадаются крайне редко[10]. В Атлантике их длина составляет 23—30 см[10][28], а в Тихом океане 30—35 см[29][30].

За исключением особей средиземноморской популяции, самцы и самки этого вида достигают половой зрелости при длине 90—101 и 85—115 см соответственно (побережье Пиренейского полуострова)[10][28], 86 и 102 см (к западу от берегов Великобритании)[31], 70 и 95—100 см (залив Суруга)[29] и 82—90 и 99—110 см у юго-востока Австралии[30]. В Средиземном море же белоглазые колючие акулы становятся половозрелыми уже при длине 53 см[32].

Взаимодействие с человеком

Белоглазые колючие акулы слишком малы и обитают слишком глубоко, чтобы представлять опасность для человека[16]. Этих акул с давних пор добывают на крючок, с помощью жаберных сетей и тралов. Они особенно ценятся за печень, содержащую до 22—49 % сквалена. Мясо поступает в продажу в свежем или вяленом виде, после чего употребляется в пищу либо используется для производства рыбной муки[5][4]. До недавнего времени эти акулы были объектами европейского коммерческого промысла только в Португалии. В качестве прилова в ходе промысла угольной рыбы-сабли</span>ruen с 1986 по 1999 год ежегодно вылавливали от 300 до 900 тонн белоглазых колючих акул. Примерно в 1990 году французские донные траулеры начали промысел этих и серых короткошипых акул к западу от Британских островов ради печени и мяса. К ним присоединились норвежские, ирландские и шотландские рыболовы, таким образом, белоглазые колючие акулы стали важным компонентом глубоководного промысла в северо-западной Атлантике[14][15]. В то время как у побережья Португалии численность популяции остаётся стабильной, популяция Британских вод существенно уменьшилась за последние годы[10]. Международный союз охраны природы присвоил этому виду статус сохранности «Близкий к уязвимому положению»[5].

Напишите отзыв о статье "Белоглазая колючая акула"

Примечания

  1. ↑ [www.fishbase.org/Nomenclature/SynonymsList.php?ID=662&SynCode=29328&GenusName=Centroscymnus&SpeciesName=coelolepis Синонимы Centroscymnus coelolepis] в базе данных FishBase (англ.) (Проверено 2 февраля 2016)
  2. ↑ 1 2 Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 35. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.
  3. ↑ Линдберг, Г. У., Герд, А. С., Расс, Т. С. Словарь названий морских промысловых рыб мировой фауны. — Ленинград: Наука, 1980. — С. 45. — 562 с.
  4. ↑ 1 2 3 [www.fishbase.org/Summary/speciesSummary.php?genusname=Centroscymnus&speciesname=coelolepis Centroscymnus coelolepis] в базе данных FishBase (англ.)
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.iucnredlist.org/details/41747/0 Centroscymnus coelolepis]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)
  6. ↑ Bocage, J.V.B. du & De Brito Capello, F. Sur quelques espèces inédites de Squalidae de la tribu Acanthiana Gray, qui fréquentent les côtes du Portugal // Proceedings of the Zoological Society of London. — 1864. — Vol. 1864. — P. 260—263.
  7. ↑ 1 2 3 4 5 Compagno, Leonard J.V. [www.fao.org/docrep/009/ad122e/ad122e00.htm 1. Hexanchiformes to Lamniformes] // FAO species catalogue. — Rome: Food and Agricultural Organization of the United Nations, 1984. — Vol. 4. Sharks of the World: An Annotated and Illustrated Catalogue of Shark Species Known to Date. — P. 55. — ISBN 92-5-101384-5.
  8. ↑ [slovarus.info/grk.php Большой древнегреческий словарь]. Проверено 21 февраля 2013.
  9. ↑ 1 2 3 Tosti, L., R. Danovaro, A. Dell'anno, I. Olivotto, S. Bompadre, S. Clo and O. Carnevali Vitellogenesis in the deep-sea shark Centroscymnus coelolepis // Chemistry and Ecology. — 2006. — Vol. 22, № 4. — P. 335—345. — DOI:10.1080/02757540600812016.
  10. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Veríssimo, A., L. Gordo and I. Figueiredo [icesjms.oxfordjournals.org/content/60/6/1335.full.pdf+html Reproductive biology and embryonic development of Centroscymnus coelolepis in Portuguese mainland waters] // ICES Journal of Marine Science. — (2003). — Vol. 60, № 6. — P. 1335—1341. — DOI:10.1016/S1054-3139(03)00146-2.
  11. ↑ Baranes, A. Sharks from the Amirantes Islands, Seychelles, with a description of two new species of squaloids from the deep sea // Israel Journal of Zoology. — 2003. — Vol. 49, № 1. — P. 33—65. — DOI:10.1560/N4KU-AV5L-0VFE-83DL.
  12. ↑ 1 2 3 4 Sion, L., A. Bozzano, G. D'Onghia, F. Capezzuto and M. Panza Chondrichthyes species in deep waters of the Mediterranean Sea // Scientia Marina. — (December 2004). — Vol. 68, № (Supplement 3). — P. 152—162.
  13. ↑ 1 2 Carrasson, M., C. Stefanescu and J.E. Cartes Diets and bathymetric distributions of two bathyal sharks of the Catalan deep sea (western Mediterranean) // Marine Ecology Progress Series. — 1992. — Vol. 82, № 1. — P. 21—30. — DOI:10.3354/meps082021.
  14. ↑ 1 2 Clarke, M.W., L. Borges and R.A. Officer Comparisons of trawl and longline catches of deepwater elasmobranchs west and north of Ireland // Journal of Northwest Atlantic Fishery Science. — (April 2005). — Vol. 35. — P. 429—442.
  15. ↑ 1 2 3 Clarke, M.W., P.L. Connolly and J.J. Bracken Aspects of reproduction of the deep water sharks Centroscymnus coelolepis and Centrophorus squamosus from west of Ireland and Scotland // Journal of the Marine Biological Association of the United Kingdom. — (2001). — Vol. 81, № 6. — P. 1019—1029. — DOI:10.1017/S0025315401005008.
  16. ↑ 1 2 3 4 Burgess, G. and Bester, C. [www.flmnh.ufl.edu/fish/Gallery/Descript/PortugueseShark/PortugueseShark.html Biological Profiles: Portuguese Shark]. Florida Museum of Natural History Ichthyology Department. Проверено 30 августа 2013.
  17. ↑ 1 2 3 Bozzano, A. «Retinal specialisations in the dogfish Centroscymnus coelolepis from the Mediterranean deep-sea» // Scientia Marina. — 2004. — Vol. 68, № (Supplement 3). — P. 185—195.
  18. ↑ «Portuguese shark, Centroscymnus coelolepis, from Japan, with notes on C. owstoni» // Japanese Journal of Ichthyology. — 1983. — Vol. 30, № (3). — P. 208—216.
  19. ↑ Taniuchi, T. and J. A. F. Garrick «A new species of Scymnodalatias from the southern oceans, and comments on other squaliform sharks» // Japanese Journal of Ichthyology. — 1986. — Vol. 33, № (2). — P. 119—134.
  20. ↑ Deynat, P.P. «Partial albinism in the Portuguese dogfish Centroscymnus coelolepis (Elasmobranchii, Somniosidae)» // Cybium. — September 30, 2003). — Vol. 27, № (3). — P. 233—236.
  21. ↑ Hernandez-Perez, M., R.M. Rabanal Gallego and M.J. Gonzalez Carlos Sex difference in liver-oil concentration in the deep-sea shark, Centroscymnus coelolepis // Marine and Freshwater Research 53. — 2002. — Vol. 53, № 5. — P. 883—886. — DOI:10.1071/MF01035.
  22. ↑ Bagley, P.M., A. Smith and I.G. Priede Tracking movements of deep demersal fishes in the Porcupine Seabight, north-east Atlantic Ocean // Journal of the Marine Biological Association of the United Kingdom. — (August 1994). — Vol. 74, № 3. — DOI:10.1017/S0025315400047603.
  23. ↑ Pascoe, P.L. Monogenean parasites of deep-sea fishes from the Rockall Trough (N.E. Atlantic) including a new species // Journal of the Marine Biological Association of the United Kingdom. — 1987. — Vol. 67, № 3. — P. 603—622. — DOI:10.1017/S0025315400027326.
  24. ↑ Bussieras, J. Nouvelles observations sur les cestodes tetrarhynques de la collection du Musee Oceanographique de Monaco. I. Sphryiocephalus alberti Guiart, 1935 // Annales de Parasitologie Humaine et Comparee. — 1970. — Vol. 45. — P. 5—12.
  25. ↑ Guitart, J. Cestodes parasites provenant des campagnes scientifiquesde S.A.S. le Prince Albert ler de Monaco (1886—1913) // Résultats des Campagnes Scientifiques accomplies sur son Yacht par Albert Ier Prince Souverain de Monaco publiés sous sa Direction avec le Concours de M. Jules Richard. — 1935. — Vol. 91. — P. 1—100.
  26. ↑ Mauchline, J. and J.D.M. Gordon Diets of the sharks and chimaeroids of the Rockall Trough, northeastern Atlantic Ocean // Marine Biology. — 1983. — Vol. 75, № 2—3. — P. 269—278. — DOI:10.1007/BF00406012.
  27. ↑ 1 2 Figueiredo, I., T. Moura, A. Neves and L.S. Gordo Reproductive strategy of leafscale gulper shark Centrophorus squamosus and the Portuguese dogfish Centroscymnus coelolepis on the Portuguese continental slope // Journal of Fish Biology. — (July 2008). — Vol. 73, № 1. — P. 206—225. — DOI:10.1111/j.1095-8649.2008.01927.x.
  28. ↑ 1 2 Bañón, R., C. Piñeiro and M. Casas Biological aspects of deep-water sharks Centroscymnus coelolepis and Centrophorus squamosus in Galician waters (north-western Spain) // Journal of the Marine Biological Association of the United Kingdom. — 2006. — Vol. 86, № 4. — P. 843—846. — DOI:10.1017/S0025315406013774.
  29. ↑ 1 2 Yano, K. and S. Tanaka Size at maturity, reproductive cycle, fecundity and depth segregation of the deep sea squaloid sharks Centroscymnus owstoni and C. coelolepis in Suruga Bay, Japan // Bulletin of the Japanese Society of Scientific Fisheries. — 1988. — Vol. 54, № 2. — P. 167—174. — DOI:10.2331/suisan.54.167.
  30. ↑ 1 2 Daley, R., J. Stevens and K. Graham. (2002). Catch analysis and productivity of the deepwater dogfish resource in southern Australia. FRDC Final Report, 1998/108. Canberra: Fisheries Research and Development Corporation
  31. ↑ Girard, M. and M.H. Du Buit Reproductive biology of two deep-water sharks from the British Isles, Centroscymnus coelolepis and Centrophorus squamosus (Chondrichthyes: Squalidae) // Journal of the Marine Biological Association of the United Kingdom. — 1999. — Vol. 79, № 5. — P. 923—831. — DOI:10.1017/S002531549800109X.
  32. ↑ Cló, S., M. Dalú, R. Danovaro and M. Vacchi (2002). Segregation of the Mediterranean population of Centroscymnus coelolepis (Chondrichthyes: Squalidae): a description and survey. NAFO SCR Doc. 02/83

Литература

  • Compagno, Leonard J.V. [www.fao.org/docrep/009/ad122e/ad122e00.htm 1. Hexanchiformes to Lamniformes] // FAO species catalogue. — Rome: Food and Agricultural Organization of the United Nations, 1984. — Vol. 4. Sharks of the World: An Annotated and Illustrated Catalogue of Shark Species Known to Date. — P. 55. — ISBN 92-5-101384-5.
  • Sion, L., A. Bozzano, G. D'Onghia, F. Capezzuto and M. Panza Chondrichthyes species in deep waters of the Mediterranean Sea // Scientia Marina. — (December 2004). — Vol. 68, № (Supplement 3). — P. 152—162.
  • Tosti, L., R. Danovaro, A. Dell'anno, I. Olivotto, S. Bompadre, S. Clo and O. Carnevali Vitellogenesis in the deep-sea shark Centroscymnus coelolepis // Chemistry and Ecology. — 2006. — Vol. 22, № 4. — P. 335—345. — DOI:10.1080/02757540600812016.


Отрывок, характеризующий Белоглазая колючая акула

– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Белоглазая_колючая_акула&oldid=76947530»