Воронин, Александр Иванович

Александр Иванович Воронин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">А. И. Воронин</td></tr>
Рождение:	деревня Кожанка Муромский уезд, Владимирская губерния, Российская империя
Смерть:	Москва, Советский Союз
Партия:	ВКП(б) с мая 1928 года (член ВЛКСМ в 1922—1929)
Образование:	сельская школа (1918) совпартшкола (сентябрь 1923 — июнь 1924) месячные курсы НКВД (январь—февраль 1937)
Военная служба
Годы службы:	1937 - 1962
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ
Звание:
Награды:	Лишён

Александр Иванович Воронин (1908, деревня Кожанка Муромского уезда Владимирской губерния, Российская империя — март 1990, Москва, Советский Союз) — деятель РККА и НКВД, КГБ СССР, генерал-лейтенант (1945). Начальник Управления КГБ по Красноярскому краю.

Ранние годы

Родился в русской семье рабочего-шлифовщика. Окончил сельскую школу села Кубово в 1918, слушатель Владимирской губернской школы советского и партийного строительства (сентябрь 1923 — июнь 1924).

Ученик у частного портного, деревня Рогово Павловского уезда Нижегородской губернии, с декабря 1919 по май 1920. Работал в хозяйстве отца, деревня Кожанка, с мая 1920 по июнь 1921. Упаковщик, смазчик ножей, ученик на фабрике стальных изделий, посёлок Белайково, с июня 1921 по сентябрь 1923. Вновь работал в хозяйстве отца, в течение двух лет, с июня 1924 по июнь 1926. Инструктор Муромского уездного комитета ВЛКСМ с июня по сентябрь 1926. Секретарь ячейки ВЛКСМ лесозавода, станции Волосатая Московско-Курской железной дороги, с сентября 1926 по февраль 1927. Председатель Больше-Григоровского волисполкома, с февраля 1927 по март 1928. Председатель Метерского волисполкома с апреля 1928 по июль 1929. Заместитель секретаря ячейки ВКП(б) текстильной фабрики «Марксист», деревня Паустово, с июля по сентябрь 1929. Секретарь партколлектива, село Никологоры, с сентября 1929 по август 1930. Секретарь ячейки ВКП(б) на строительстве гавани Нижегородского автозавода с сентября по декабрь 1930. Секретарь ячейки ВКП(б) механической базы Нижегородского автозавода с декабря 1930 по май 1931. Секретарь ячейки ВКП(б) Промышленного района Нижегородского автозавода с мая по сентябрь 1931. Секретарь парткома кузницы № 1 Нижегородского автозавода с октября 1931 по апрель 1932. Заведующий агитационно-массовым отделом парткома Горьковского автозавода с апреля 1932 по октябрь 1933. Секретарь партийного комитета прессово-кузнечного цеха Горьковского автозавода с октября 1933 по январь 1937.

В органах государственной безопасности

В органах НКВД—НКГБ—МГБ—КГБ слушатель курсов при Центральной школе НКВД СССР с января по февраль 1937. Стажёр в отделе ГУГБ НКВД СССР с 11 февраля 1937 по 23 апреля 1937. Помощник начальника 1-го отделения 6-го отдела ГУГБ НКВД СССР с 23 апреля 1937 по март 1938. Помощник начальника отделения 1-го отдела 3-го управления НКВД СССР с марта 1938 по июнь 1938. Помощник начальника 5-го отделения 1-го отдела 3-го управления НКВД СССР июня по сентябрь 1938. Помощник начальника 5-го отделения 1-го отдела ГТУ НКВД СССР с сентября по 1 октября 1938. Референт секретариата НКВД СССР с 1 октября по декабрь 1938.

Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (доизбран).

Начальник УНКВД-УНКГБ Сталинградской области с 29 декабря 1938 по 9 октября 1944. Начальник УНКГБ—УМГБ Львовской области с 9 октября 1944 по 9 декабря 1948.

Заместитель министра геологии СССР с 11 апреля 1949 по 20 марта 1953.

Начальник 6-го специального отдела МВД СССР с 20 марта по 10 декабря 1953. Начальник УМВД Красноярского края с 10 декабря 1953 по апрель 1954, затем начальник УКГБ Красноярского края с 21 мая 1954 по 9 июля 1958.

Старший советник, старший консультант КГБ при СМ СССР в Албании со 2 августа 1958 по 10 марта 1961.

Начальник УКГБ Брянской области с 8 июня по 18 августа 1962. Уволен в запас КГБ с октября 1962 года.

Специальные звания

• Лейтенант государственной безопасности, 23 апреля 1937;
• Майор государственной безопасности, 17 января 1939;
• Старший майор государственной безопасности, 2 июля 1942;
• Комиссар государственной безопасности 3-го ранга, 14 февраля 1943;
• Генерал-лейтенант, 9 июля 1945.

Награды

• орден Красной Звезды (26.04.1940);
• знак «Заслуженный работник НКВД» 04.02.1942;
• орден Трудового Красного Знамени (??.07.1942);
• орден Красного Знамени (20.09.1943);
• орден Суворова 2-й степени 08.03.1944. Отменен Указом ПВС СССР от 04.04.1962 (ГАРФ. Ф.7523. Оп.77. Д.201. Л. 130);
• орден Трудового Красного Знамени (23.01.1948) ;
• орден Красного Знамени (29.10.1948)
• медаль «За боевые заслуги» (1949);
• орден Красной Звезды (05.11.1954);
• знак «Заслуженный сотрудник госбезопасности» 23.12.1957;
• орден Отечественной войны 1-й степени (12.04.1985);
• орден «Знак Почёта»;
• медали СССР.

Сочинения

• Воронин А. И. Щит и меч Сталинграда. Волгоград, 1982.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb83.htm Воронин А. И.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 128. — 800 с.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/VVV/01910.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]

Отрывок, характеризующий Воронин, Александр Иванович

«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.