Звезда Смерти

Звезда смерти (англ. Death Star) — боевая космическая станция-астросооружение из вселенной «Звёздных войн». Оснащена энергетическим оружием чрезвычайно разрушительной силы, способным уничтожать целые планеты. Существовали одна рабочая и одна недостроенная версии станции.

Первая «Звезда смерти»

Боевая станция «Звезда смерти» была спроектирована сепаратистами ещё до начала Войны клонов как «абсолютное оружие» против Республики, но к моменту окончания конфликта проект сепаратистов не продвинулся сколь-нибудь далеко. Данные и спецификации проекта были переданы Дарту Сидиусу, который и начал фактически строительство боевой станции. Основными конструкторами «Звезды смерти» были Райт Синар и Бевел Лемелиск по заказу гранд-моффа Таркина для контроля над Внешними Территориями. Согласно официальному предназначению, станция разрабатывалась для уничтожения мёртвых планет с целью облегчения добычи полезных ископаемых из ядра, но, по замыслу Таркина, станция, способная взрывать планеты, должна была наводить ужас на население подвластных ему секторов и полностью исключить всякую возможность сопротивления имперской власти. Разработка проекта затянулась из-за огромного количества инженерных проблем, и постройка станции была завершена в год Битвы при Явине.

Таркину не терпелось испробовать новое оружие. Вскоре ему предоставилась такая возможность: Дарт Вейдер взял в плен агента повстанцев принцессу Лею, которая везла украденные повстанцами планы «Звезды смерти», но успела их спрятать, и доставил её на борт станции. Так как популярность Альянса повстанцев продолжала расти, Империи срочно требовалось пресечь этот процесс, тем более повстанцы могли найти в планах слабое место станции и уничтожить её. Вейдер пробовал пытками при помощи робота-палача заставить Лею выдать местонахождение секретной базы Альянса и признаться, куда были спрятаны планы, но она оказалась достаточно сильна духом,и не поддалась. Тогда Таркин привёл «Звезду смерти» к Алдераану — родной планете принцессы — и заявил, что если она не выдаст ему базу повстанцев, то он уничтожит Алдераан. В панике Лея сказала ему, что база находится на удалённой планете Дантуин, но Таркин не остановил расстрел Алдераана, так как ему требовалось преподать всем бунтовщикам урок, а уничтожение густонаселённой планеты в центре галактики, поддерживающей повстанцев, как нельзя лучше подходило для устрашения.

Лея спрятала планы Звезды внутри дроида-астромеханика R2-D2 и приказала ему найти Оби-Вана Кеноби. Оби Ван вместе с Люком Скайуокером, Ханом Соло, Чубаккой и роботом-переводчиком C3PO оказались в доке 2037 «Звезды смерти» на борту космического корабля «Тысячелетний сокол», который был тяговым лучом захвачен и забран на борт «Звездой смерти» почти сразу после гиперпрыжка к более несуществующему Алдераану.

Вскоре после этого Люк Скайуокер и Хан Соло помогли Лее бежать, но на их корабль был повешен «маячок», с помощью которого Имперские силы узнали, что база повстанцев находится на четвёртом спутнике планеты Явин. «Звезда смерти» отправилась туда, чтобы нанести Альянсу сокрушительный удар. А тем временем повстанцы, проанализировав выкраденные Леей планы станции, выяснили, что единственный способ уничтожить прекрасно защищённую станцию — поразить её главный реактор через отводную шахту, заканчивающуюся отверстием диаметром около двух метров. Когда «Звезда смерти» прибыла в систему Явина, её атаковали подразделения истребителей повстанцев. Так началась Явинская битва, дата которой позже стала началом летосчисления Новой Республики.

Быстро выяснилось, что конструкторы станции, считая её неуязвимой, критически недооценили угрозу со стороны легких истребителей и не предусмотрели адекватных мер противодействия таковым. Повстанцы понесли тяжёлые потери, но прежде чем «Звезда смерти» вышла на огневую позицию, Люк Скайуокер поразил реактор станции протонной торпедой, и «Звезда смерти» взорвалась. Таркин погиб вместе со своим детищем, а Вейдер, который участвовал в обороне, был отброшен далеко в космос метким выстрелом Хана Соло. Эта победа позволила Альянсу упрочить свои позиции, но Империя была ещё сильна и очень далека от поражения.

Взбешённый гибелью станции император Палпатин подверг Лемелиска, которого посчитал лично виновным в поражении, мучительной смерти. Предварительно был выращен клон Лемелиска, которого (после перемещения в него личности конструктора при помощи ситхских техник) заставили конструировать новую, ещё более огромную «Звезду смерти», которая была бы лишена недостатков своей предшественницы. Время от времени Палпатин опять казнил Лемелиска и вновь создавал его клон.

Вторая «Звезда смерти»

Новая «Звезда смерти» получилась ещё более мощной и неуязвимой, чем её предшественница. Злополучная отводная шахта, ведущая прямо к реактору, была заменена сложной и разветвлённой системой труб, кончающейся миллионами миллиметровых отверстий по всей поверхности, с предохранителями на случай взрыва. Сам реактор и энергосистема новой станции стали способны накопить энергию для выстрела из суперлазера (основного орудия, предназначенного для разрушения планет) за несколько минут — предыдущая версия накапливала энергию для этого около суток. Фокусирующее устройство сделало возможным наведение луча не только на планеты, но и на крупные корабли. Станция должна была быть защищена силовым полем планетарного масштаба, но, так как собственные генераторы станции не были ещё достроены, строящаяся «Звезда смерти», расположенная у планеты Эндор, была временно защищена силовым полем, проецируемым стационарным генератором на поверхности планеты. По поверхности боевой станции были разбросаны тысячи тяжелых и противоистребительных орудий, а также ангары для челноков и истребителей. В отличие от базового проекта, новая станция строилась с расчетом на отражение массированных атак истребителей.

Строительство станции было ещё далеко от завершения (основная структура была собрана менее чем наполовину), когда Палпатин решил использовать её как приманку для уничтожения флота повстанцев. Разработанный Палпатином план заключался в том, чтобы создать у Альянса повстанцев иллюзию уязвимости «Звезды» и спровоцировать их на атаку. Данные, добытые разведчиками Альянса (иногда — ценой жизни), позволили установить, что «Звезда смерти» все ещё не имеет собственного силового поля и защищается экраном, проецируемым с лесистой луны Эндора, который охраняется весьма слабо. Но на самом деле эта утечка информации, как и ловушка, ждавшая Хана Соло и его отряд повстанцев на Эндоре, были подстроены Императором. Таким образом Император рассчитывал заманить и уничтожить весь флот повстанцев, который будет послан на отвлечение имперцев от основной цели атаки. Тем не менее находчивость и везение героев позволили им не только выбраться из имперской западни, но и уничтожить генератор защитного силового поля. Им сильно помогло население Эндора — эвоки, низкорослые разумные животные, похожие на маленьких мишек. После этого ударное звено истребителей Альянса во главе с Лэндо Калриссианом, пилотирующим «Сокол тысячелетия», по системе вентиляции (так как станцию ещё не достроили) проникло к реактору и уничтожило его, едва успев уйти от ударной волны взрыва.

Технические характеристики

• Диаметр первой ЗС 164 км. Диаметр второй ЗС — 900 км. Более ранние источники приводили меньшие цифры. Для сравнения, диаметр Луны около 3474 км.
• 2 гиперпространственных двигателя
• по 123 генератора на каждый навигационный банк системы гиперперехода, симметрично расположенных по поверхности станции;
• 2 ходовых двигателя

Штатный экипаж

• 27 049 офицеров
• 7 745 769 солдат, пилотов и механиков
• 378 576—378 685 человек обслуживающего персонала
• около 25 000 штурмовиков (Имперских солдат)
• около 400 000 различных дроидов;

Вооружение

• Центральный направляющий суперлазер, сверхмощный. Скорострельность первой станции — 1 выстрел за сутки, второй — 1 выстрел за 3 минуты;
• 8 суперлазеров высокой точности (являются компонентами главного суперлазера);
• 5000 лазерных батарей;
• 5000 тяжёлых лазерных батарей;
• 25 075 лазерных пушек;
• 25 070 ионных пушек;
• 768 генераторов/прожекторов луча захвата;

Космические корабли на борту

4 корабля основных классов;

• 7200 СИД-истребителей;
• 3600 челноков класса L;
• 1860 десантных кораблей;
• 13 000 единиц планетной техники и дополнительного флота:
• 1400 танков АТВ;
• 1400 самоходок АСТ;
• 178 командирских танков;
• 356 «летающих крепостей»;
• 4843 тяжелых колесных танков HAVwAS;
• 4824 единиц вспомогательного флота;
• 300 TIE-истребителей;
• 5 личных TIE-истребителей Дарта Вейдера;

Аналогии и интересные факты

• «Звезда смерти» из BBMMORPG-игры Ogame — самый опасный из всех доступных кораблей, с мощнейшей защитой и огромной силой атаки. «Звезда смерти» в игре оснащена гравитонной пушкой и способна уничтожать луны. Любопытно, что в первой версии графического оформления игры внешний вид «Звезды смерти» полностью повторял корабль из «Звёздных войн». Сейчас оформление изменили, совпадает лишь название.
• В мультсериале «Волшебные родители» злодей Дарк Лейзер имеет «Шар смерти», являющийся пародией на «Звезду смерти».
• Доктор Эггман, главный злодей серии игр Sonic the Hedgehog, неоднократно создавал космическую станцию «Яйцо смерти», которая тоже является аллюзией на «Звезду смерти».
• «Звезда смерти» из онлайновой пошаговой стратегической игры Divide&Conquer имеет массу от 40 тысяч тонн и до мартовского ребаланса 2009-го года являлась наиболее тяжёлым юнитом в игре. В отличие от аналогов в других вымышленных вселенных, она не может уничтожать планеты и приспособлена исключительно для орбитального боя. Внешний вид полностью повторяет сооружение из «Звёздных войн», что вызывает недовольство многих игроков, поскольку такой дизайн не является характерным для игры. Аналогичные претензии вызывает название, также не соответствующее ни духу игры, ни функциям прототипа.
• Эсминец Империи, оснащённый суперлазером — Корабль Вогонов (англ.) из всемирно известного (англ.) романа Дугласа Адамса «Автостопом по галактике», а также одноименного фильма 2005 года.
• В сериале «Вавилон-5» в составе военного флота расы ворлонцев имеется флот кораблей-гигантов, каждый из которых способен уничтожить одним залпом своих орудий целую планету (эти ворлонские корабли так и называются — «Планетоуничтожители», «Уничтожители планет», «Планетоубийцы»).
• В играх серии Galactic Civilizations особо злые цивилизации могут улучшить обычную космическую станцию в «Звезду ужаса». Мощность «Звезды ужаса» намного превышает мощность «Звезды смерти», так как «Звезда ужаса» уничтожает всю звёздную систему, превратив само светило в новую.
• В играх серии Galactic Civilizations II: Twilligth of Arnor уже любой цивилизации могут быть доступны технологии создания «Звезды ужаса».
• В игре Master of Orion 2 самый тяжёлый класс корабля — Doom Star. Также там есть оружие Stellar Converter, которое также способно уничтожить планету целиком, превратив её в астероидный пояс.
• В игре Descent: FreeSpace роль подобной «Звезды смерти» принадлежит SD (шиванскому разрушителю) расы шиван класса «Люцифер», который надежно защищён от нападения извне и может быть взорван только в подпространстве. Во второй игре серии — FreeSpace 2 — показаны ещё бо́льшие по размеру корабли шиван — SJ (Шиванский Джаггернаут) класса Satan, каждый из которых может уничтожить целую звездную систему.
• Лексс, из одноимённого сериала. Построенный по биоорганической технологии Корабль-жук (практически живое существо) — «самая разрушительная сила в двух вселенных», как называют его в сериале — способен уничтожить залпом любое небесное тело, в том числе нейтронную звезду.
• Юникрон — гигантский робот, трансформировавшийся в планету, фигурировавший в полнометражном анимационном фильме «Transformers — The movie».
• В мультсериале «Планета монстров» главный враг — неизвестные существа, имеющие в своём распоряжении гигантский космический корабль в форме шара, способный поглотить планету целиком.
• В романе Фрица Лейбера «Скиталец» фигурируют боевые станции, существенно превосходящие «Звезду смерти». Станции построены из планет размера Земли или чуть крупнее. Экипаж — всё население планеты (до нескольких миллиардов).

• Связь со Звёздными Вратами анклава цивилизации Гри.
• Спутник Сатурна Мимас со своим огромным кратером Гершель по совпадению оказался похож на «Звезду смерти».
• На сентябрь 2011 года стоимость «Звезды смерти» оценивается в 15 602 022 489 829 821 422 840 226,94 (1,560202248982982142284022694 • 10²⁶) долларов США, но понадобится 833 315 лет, чтобы добыть необходимое количество стали.
• В полнометражном мультфильме "Черепашки навсегда" переделанный Шредером из версии 2003 года Технодром Шредара версии 80-х внешне очень похож на Звезду смерти.
• В видеоигре Mass Effect 3 финальное оружие — Горн — весьма схож по свойствам (уничтожить всю синтетическую жизнь в галактике) со Звездой Смерти.
• 14 декабря 2012 года в США было высказано предложение построить настоящую «Звезду смерти» для повышения обороноспособности страны и создания новых рабочих мест. Петиция собрала больше 26 тысяч подписей. Администрация Барака Обамы официально отказалась рассматривать варианты возможного запуска программы. Глава департамента науки и космоса Административно-бюджетного управления Белого дома Пол Шоукросс указал на причины, по которым проект не будет реализован:

1. «Строительство “Звезды смерти” обойдется в 850 квадриллионов долларов, а мы стараемся сократить бюджетный дефицит, а не увеличить его» 2. «Администрация президента не поддерживает идею уничтожения планет» 3. «Зачем тратить огромные средства налогоплательщиков на “Звезду смерти”, имеющую фундаментальный недостаток — её может уничтожить один человек?»

В начале февраля 2013 года на сайте Kickstarter был создан проект по финансированию строительства Звезды Смерти пользователями интернета.

• В видеоигре «Angry Birds Star Wars» также имеется «Звезда смерти», выполнена она в стилистике игры — похожа на свинью.
• В серии комиксов Фантастическая Четверка есть персонаж по имени Галактус, который передвигается на космическом корабле Таа II, очень похожем на «Звезду смерти».
• В игре «Космические Рейнджеры 2» существует болезнь Чекумаш. Когда игрок болеет этой болезнью, он может видеть бой Люка Скайуокера и Дарт Вейдера, Вавилон-5, а также Звезду Смерти, но, к сожалению, с этими объектами нельзя взаимодействовать.
• В 4-ом сезоне мультсериала Финес и Ферб присутствует серия, посвящённая Звёздным войнам. Действие этой серии происходит накануне взрыва Звезды Смерти.
• У злодея Вселенной DC Comics Монгула какое-то время в распоряжении была гигантская космическая станция "Мир войны" (в другом переводе "Черная луна"), размерами превосходящая даже вторую звезду смерти (около 3200 км диаметром), вооруженная мощным фотонным орудием тектонического воздействия и многочисленными ракетными установками особой мощности. Забавно, что она перестала функционировать аналогично ЗС - уничтожением реактора и изъятием кристаллического ключа (но без взрыва впоследствии).

Ссылки

• [www.starwarsgalaxies.ru/description.php?id=77 База данных по Звёздным войнам — Звезда Смерти]
• [www.theforce.net/swtc/ds/#description Звезда Смерти на TheForce.net] (англ.)
• [massassi.yavin4.com/sw/ap_b2037.htm#description описание ангара/дока 2037 — местонахождение притянутого лучом Захвата Звезды Смерти «Сокола Тысячелетия»] (англ.)
• [massassi.yavin4.com/sw/ap_trenc.htm#description описание северной траншеи Звезды Смерти] (англ.)
• [www.theforce.net/swtc/ds/ruction.html#description Звезды Смерти — Строительство и Разрушения (Технические комментарии)] (англ.)
• [science.howstuffworks.com/death-star6.htm#description Уточнение числа гиперпространственных генераторов Звезды Смерти для подпространственного перемещения, а также ссылка на Мимас, спутник Сатурна] (англ.)
• [www.theforce.net/swtc/Pix/blue/dsblue2.gif#description Одна из известных схем Звезды в разрезе] (англ.)
• [www.fantastica.in/planetdoom.html Щипков Б. Р. Корабли — разрушители планет в фантастических сериалах и фильмах]
• [www.theforce.net/swtc/hyperspace.html#description Что нужно знать про перемещения в подпространстве при помощи Системы гиперперехода, а также намек на Звездные Врата предтечей науки перемещения из анклава цивилизации Гри (см. Пр. Аналогии)]

Отрывок, характеризующий Звезда Смерти

В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.