Ислам в Армении

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ислам в Армении в настоящее время не имеет большого числа последователей, хотя в определенный период истории он был господствующей религией на территории Эриванского ханства[1]. В современной Армении ислам исповедуют в основном курды и персы. Община курдов-мусульман насчитывает 2 тысяч человек и проживает в основном в Абовянском районе. Несмотря на постоянное снижение удельного веса мусульман на территории Армении с момента присоединения региона к России и последовавших за этим миграций населения, до начала карабахского конфликта в Армении сохранялась крупная мусульманская община, состоявшая в основном из азербайджанцев, однако практически все они были депортированы с территории республики.





Появление ислама в Армении

 Возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование.
Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (25 мая 2011)

Ислам появился в Армении в VII веке н. э. в период арабских завоеваний. Ибн-Хаукаль, автор Х века, сообщает:

Дабиль — город больше Ардабиля; это самая значительная местность и округ во внутренней Армении. Он же столица Армении и в нём дворец правителей области Армении… Вокруг города стена; христиан в нём много, и соборная мечеть города рядом с храмом, как мечеть Химса, смежная с церковью и находящаяся рядом с ней. … Большая часть Армении населена христианами.[2]

Для укрепления своей власти и ускорения процесса исламизации арабские халифы заселяли покоренные земли арабскими племенами, и довольно много их появилось в Армении.[3]

Первые огузские кочевые племена, исламизированные в X веке [4], появились на территории Армении в середине XI века. Начиная с XI века, территория Армении подвергается нашествию тюрок-сельджуков, сопровождаемому опустошениями. Нашествие сельджуков привело к расселению в регионе мусульманского населения и вынужденной эмиграции значительной части армян. С этого момента в Армении начался многовековой процесс оттеснения местного христианского населения и замещения его мусульманским. Сельджуки быстрее всего утвердились в южных армянских землях, откуда армянское население вынуждено было эмигрировать в пределы Византии [5]. Новая волна нашествий тюрок-мусульман на Армению связана с татаро-монгольским нашествием, затем с Тимуром. При этом все большее число земель отнималось у местного армянского населения и заселялось пришлыми кочевниками, исповедующими ислам[6]. В XVI веке была предпринята попытка исламизировать армян, для чего были приняты т. н. «законы Джафара» (по имени имама Джафара ал-Садека), по которым армянин, принявший ислам, мог единолично претендовать на наследство родителей [7]. Тотальное переселение жителей региона вглубь Персии, организованное персидским шахом Аббасом I, в 1603 году, т. н. «великий сургун», и заселение на их место туркменских племен окончательно изменило демографическую ситуацию в Армении в пользу исламского населения[8].

Численность мусульман и мечетей

В ходе османо-сефевидских войн в 17-18 веках с территории Эриванской области было переселено свыше 350000 армян. Наиболее массовые переселения наблюдались в 1603 году, когда 250 тысяч армян были переселены из окрестностей Еревана и Нахичевана в глубь Персии, в область Хорасан. В последнее десятилетие существования ханства, между 1795-1810 гг., только в Грузию уехало около 20 тысяч армян.

В результате изгнания свыше 350000 армян, сотни населенных пунктов полностью опустели. На почти полностью обезлюдевшие земли были поселены около 90000 мусульман.

В 1580-1600 гг. в Эриванскую область из Малой Азии было переселено тюркское племя Устаджлы[9].

В конце XVI и начале XVII вв. в регион переселены еще два тюркских племени - алпаут и байят [10]

В XVI веке в Эриванской области утвердились три курдских племени - чамишкизек, хнуслу и пазуки.

В 1610-1620 гг. шах Аббас переселил в Восточную Армению тюркское племя каджаров[10] , только в Эриване, Гяндже и Карабахе поселилось 50000 каджарских семейств, которые с течением времени ещё более умножились[11]

В результате всех этих событий, в 1826 году в Эриванском ханстве проживало около 90 000 мусульман, среди которых было 54 810 тюрок-огузов из племен устаджлы, алпаут, байят, айрумы и каджары (около 10 000 семей), 25 237 курдов из племен чамишкизек, хнуслу и пазуки (5 223 семей) и 10 000 персидских солдат,проходивших в Армении военную службу[12].

В момент присоединения территории Восточной Армении к России в 1828 году из приблизительно 107 тысяч жителей Эриванского ханства 87 тысяч были мусульманами. Согласно статистическим данным имперской администрации, составленным в 1831 году, число мусульман уменьшилось до 50 тысяч. В городе Эривань все ещё оставалось мусульманское большинство. Из 11400 жителей более 7000 были мусульмане[13][14]. К 1869 году на территории Эриванского уезда было 60 мечетей[15].

К 1879 году мечети были расположены в следующих населенных пунктах Закавказья, расположенных ныне в пределах современных границ Армении (знаком * отмечены селения, где имелись только мусульманские молитвенные дома)[16]:

Согласно переписи 1897 года, в тогдашней Эриванской губернии насчитывалось 25218 мусульман из 92323 жителей губернии (27,3 % населения)[17], по другим справочным данным[18] — 41 % населения (36,7 % — шииты, 4,3 % — сунниты). К 1896 году в пределах Новобаязетского уезда (приблизительно соответствующего территории марза Гехаркуник) насчитывалось 10 мусульманских школ и 13 мечетей[19].

В 1906—1911 годах в одной только Эривани, согласно списку казенных и общественных зданий, составленному ереванским техником Б. Я. Меграбовым, существовало 8 мечетей: Мечеть Тапабашинская, Мечеть Шагарская, Мечеть Сартиб, Гёй мечеть (Голубая мечеть) Гаджи-Гусейн Али-хана, Мечеть Гаджи-Новруз-Али-бека, Мечеть крепостная, Мечеть Демирбулагская и Мечеть Гаджи Джафара.[20].

К началу XX века мусульмане составляли 62 % населения Эриванского уезда (52,5 % населения — шииты)[21] и 35,6 % — Эчмиадзинского (30 % шииты)[22]

Однако в настоящее время на территории республики действует всего лишь одна мечеть — Голубая мечеть, находящаяся в Ереване. Она была построена эриванским ханом Гусейн-Али в 1765 году.[23]

  • Goy mosque in Erivan.jpg

    Эривань. Геги-мечеть

  • Little Gey mosque in Erivan.jpg

    Малая Геги-мечеть в Эривани.

История исламских памятников

До XVI века, свыше 95% населения Эриванской области составляли армяне. Однако на протяжении XVII-XVIII веков из области было насильственно выселено свыше 350000 местных оседлых армян, а на их место поселены мусульманские племена (чаще всего кочевые) тюркского, курдского и персидского происхождения, общим числом 90000 человек. Для реализации необходимых религиозных обрядов столь большого мусульманского населения Персидская империя построила в Эриванской области десятки мечетей. Мечетей постройки до XVI века в Ереване не сохранилось, все они были разрушены в войнах османов и сефевидов, когда город переходил из рук в руки [24]. После взятия Эривани в 1827 году русскими главная эриванская мечеть, построенная ещё турками в 1582 году и украшавшаяся золотой луной, была обращена в православную церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, в память взятия в этот день крепости[25] (сама золотая луна была отправлена сардаром в Казвин[26][27]). К 1852 году в Эриване было восемь мечетей, две из которых были превращены в арсенал и магазин, а остальные — Залиханская, Навруз-Али-бегская, Сартин-ханская, Гусейн-Али-ханская, Гаджи-Имамвердиевская и Гаджи-Джафар-бегская[28]. Также при каждой мечети находилась школа, где грамоте обучалось несколько десятков мальчиков. В Гусейн-Али-ханской мечети учеников было около 200[28].

В начале ХХ века, когда 49 % населения Эривани и 53,5 % населения Эриванского уезда составляли азербайджанцы (адербейджанские татары), в городе было 7 шиитских мечетей.[21] В советский период большинство их было закрыто[29] (так же, как и большинство армянских церквей). Из мечетей на сегодняшний день сохранилась только мечеть Гусейн Али хана (Голубая мечеть), отреставрированная иранскими мастерами. В 1990 году была снесена бульдозером небольшая азербайджанская мечеть на ул. Варданац,[30] под влиянием слухов о разрушении армянской церкви в Баку; по словам британского журналиста Томаса де Ваала, «ей не посчастливилось: постройку не сочли „персидской“ и снесли.»[31] Среди снесенных в начале 1930-х гг. памятников также ханский дворец, память о котором сохранилась в рисунках художника Г. Гагарина, и развалины турецкой крепости.

Археолог Филип Л. Коль отмечает малочисленность существующих в Армении исламских памятников, включая столицу, Ереван. Указав на преобладание мусульманского населения на территории Армении[цитата не приведена 3852 дня] до подписания Туркменчайского договора и последовавших за ним этнических перемещений, Ф. Коль пишет:

К какой бы демографической статистике мы не обратились, не подлежит никакому сомнению, что значительные материальные памятники ислама должны были существовать в этом регионе. Их почти полное отсутствие в наши дни не может быть случайным.[32]

Напишите отзыв о статье "Ислам в Армении"

Примечания

  1. ↑ Bournoutian, George. Eastern Armenia in the last decades of Persian rule, 1807—1828. Undena Publications, 1982; с. 74:
    «[The Armenians] formed less than 20 percent of the total population (20,000) of the khanate of Erevan, with the Muslims exceeding 80 percent. In any case, at no time in the Persian period was the Armenian population a majority or on par with the Muslims. Although the survey indicated an Armenian majority in some mahals, this was only after the emigration of over 25,000 Muslims from the territory; thus there is no evidence of an Armenian majority during the Persian administration».
  2. ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/Karaulov/text9.htm Караулов Н. А. Сведения арабских писателей X и XI веков по Р. Хр. о Кавказе, Армении и Адербейджане.]
  3. ↑ [gumilevica.kulichki.net/HE2/he2103.htm Восток в средние века. I. Закавказье в IV—IX вв.]
  4. ↑ «История Востока» (Восток в средние века). Глава III. СРЕДНЯЯ АЗИЯ В III-ХIII вв. (до монгольского завоевания). «До начала завоевательных походов на Среднем Востоке кочевники-огузы жили на Сырдарье и в Приаралье родовым строем. Среди них были распространены языческие культы войны, сил природы, культ волка и др. Есть сведения о распространении среди огузов также зороастризма, манихейства и, возможно, христианства. Вместе с продвижением огузов из северных степей в культурные области Средней Азии происходит их исламизация.»
  5. ↑ "«История Востока» (Восток в средние века — с XIII в. х. э.). Глава V. ЗАКАВКАЗЬЕ В XI—XV вв. «Нашествие сельджуков сопровождалось страшными опустошениями и разрушением многих закавказских городов. Оно имело огромные последствия для исторических судеб Закавказья. Впервые сюда пришла большая волна тюркского населения… Разумеется, дело не ограничивалось собственно сельджукским периодом (ХI-ХIII вв.). Массы тюркского населения прибывали в Закавказье и позже, с монголами и Тимуром. В основном это были огузы или родственные им племена, на основе наречий которых и сложились турецкий и азербайджанский языки….Сельджуки быстрее всего утвердились в южных армянских землях, откуда армянское население вынуждено было эмигрировать в пределы Византии. Так возникло Киликийское Армянское царство, просуществовавшее до конца XIV в. На Армянском нагорье начался многовековой процесс оттеснения армянского и курдского населения пришлым тюркским. То же самое имело место и в пределах Закавказья.»
  6. ↑ [www.kulichki.com/~gumilev/HE2/he2510.htm История Востока. В 6 т. Т. 2. Восток в средние века.] М., «Восточная литература», 2002. ISBN 5-02-017711-3
  7. ↑ Ираника. [www.iranica.com/newsite/articles/unicode/v2f4/v2f4a071a.html ARMENIA AND IRAN] (недоступная ссылка с 03-04-2011 (4772 дня)): «In these confused and critical times, the Muslim chieftains in Armenia intensified their pressure on the remnants of Armenian feudalism and their attempts of assimilation by forced apostasy. During the days of the more fanatic rulers the so-called „Jaʿfarī“ (i.e., of Imam Jaʿfar al-Ṣādeq) law was put to wider use, whereby an Armenian accepting Islam was able to claim as his alone the entire wealth of his parents.»
  8. ↑ Richard G. Hovannisian. [books.google.com/books?id=p37O_KtaUKsC The Armenian People from Ancient to Modern Times]. — Palgrave Macmillan, 1997. — Vol. II. Foreign Dominion to Statehood: The Fifteenth Century to the Twentieth Century. — P. 96. — 493 p. — ISBN 0312101686, ISBN 9780312101688.
    "By the end of the eighteenth century, the Armenian population of the territory had shrunk considerably. Centuries of warfare and invasions combined with the tyranny of local khans had forced the emigration of the Armenians. It is probable the until the seventeenth century, the Armenians still maintained a majority in Eastern Armenia, but the forced relocation of some 250,000 Armenians by Shah Abbas and the numerous exoduses described in this chapter had reduced the Armenian population considerably.
  9. ↑ Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI - начале XIX вв. — Л., 1949. — С. 58.
  10. ↑ 1 2 Петрушевский И. П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI - начале XIX вв. — Л., 1949. — С. 74.:
    В Ереванской (Чухур-Са'дской) области (вилайете) большая часть территории составляла земли дивана и находилась под непосредственным управлением местного беглербега. После смерти Надир-шаха беглербегство стало наследственным и превратилось в полунезависимое ханство. В Ереванской области в XVI в. были поселены части кызылбашских племен устаджлу, алпаут и байят, при шахе Аббасе I были поселены также ахча-койюнлу каджар; еще раньше здесь утвердились курдские племена чамишкизек, хнуслу и пазуки.
  11. ↑ Аббас-Кули-ага Бакиханов. Гюлистан-и Ирам. Баку. 1991 стр.172 -173
  12. ↑ George A. Bournoutian. The Population of Persian Armenia Prior to and Immediately Following its Annexation to the Russian Empire: 1826-1832 (англ.) // Conference on "NATIONALISM AND SOCIAL CHANGE IN TRANSCAUCASIN'. — 1980. — No. 91. — P. 12.
  13. ↑ Richard G. Hovannisian. [books.google.com/books?id=p37O_KtaUKsC The Armenian People from Ancient to Modern Times]. — Palgrave Macmillan, 1997. — Vol. II. Foreign Dominion to Statehood: The Fifteenth Century to the Twentieth Century. — P. 112. — 493 p. — ISBN 0312101686, ISBN 9780312101688.
  14. ↑ «Утверждение русского владычества на Кавказе», т. XII, стр. 229
  15. ↑ Н. И. Воронов. Сборник статистических свѣдѣній о Кавказѣ. — Императорское русское географическое общество. Кавказскій отдѣл, 1869. — С. 71.
    Церквей православныхъ 2, армяно-григорiанскихъ 141, мусульманскихъ мечетей 60.
  16. ↑ Кавказский статистический комитет. Сборник свѣдѣній о Кавказѣ / Под ред. Н. Зейдлицы. — Тифлис, 1879. — Т. 5.
  17. ↑ Перепись населения Российской империи 1897 года
  18. ↑ Эриванская губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  19. ↑ Новобаязетский уезд в ЭСБЕ
  20. ↑ [www.iatp.am/old_yerevan/L1.htm Экспликация к плану города Эривани, снятому с натуры городским техником Б. Я. Меграбовым в 1906—1911 г.]
  21. ↑ 1 2 Эривань // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  22. ↑ Эчмиадзинский уезд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  23. ↑ [www.assalam.ru/assalam2009/326_327/27-s.shtml «Голубая мечеть» в Ереване]
  24. ↑ [www.iranica.com/newsite/articles/v8f5/v8f561.html Encyclopaedia Iranica. George A. Bournoutian and Robert H. Hewsen. Erevan] (недоступная ссылка с 03-04-2011 (4772 дня)): «The fact that none of the oldest churches or mosques dated from before the sixteenth century attests to the destructiveness of the Ottoman-Safavid wars when the city so often changed hands»
  25. ↑ Василий Александрович Потто. [books.google.az/books?id=9XINah2beLwC&pg=PA359&dq=%D0%AD%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%BC%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%82%D1%8C&hl=ru&sa=X&ei=V0NfT42qJs_Nswb3q8i7CQ&ved=0CC4Q6AEwAA#v=onepage&q=%D0%AD%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BC%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%82%D1%8C&f=false Кавказская война. Персидская война 1826-1828 гг]. — Центрполиграф, 2007. — Т. 3.
  26. ↑ [books.google.az/books?id=n-EvAAAAYAAJ&pg=RA2-PA36&dq=%D0%AD%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C+%D0%BC%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%82%D1%8C&hl=ru&sa=X&ei=ZD5fT7eyDMfSsgbh74C8CQ&ved=0CE4Q6AEwBQ#v=onepage&q=%D0%AD%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C%20%D0%BC%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%82%D1%8C&f=false Подробное описание Персии и государств Кабула, Сеидстана Синди, Бальха, Белудшистана, Земли Хорассана: также Грузии и персидских провинций, присоединенных к России. С присовокуплением описания похода Персиян против России в 1826, 1827 и 1828 годах]. — М.: В типографии С. Саливановского, 1829. — Т. 1. — С. 36.
  27. ↑ Василий Александрович Потто. Кавказская война. — Кавказский край, 1993. — Т. 1.
  28. ↑ 1 2 И. Шопен. Исторический памятник состояния Армянской области в эпоху её присоединения к Российской империи. — Санкт-Петербург: Императорская Академия наук, 1852. — С. 468. — 1232 с.
  29. ↑ [www.iranica.com/newsite/articles/v8f5/v8f561.html Encyclopaedia Iranica. George A. Bournoutian and Robert H. Hewsen. Erevan] (недоступная ссылка с 03-04-2011 (4772 дня)): «All of the mosques of the city were closed during the Soviet period, and with the departure of most of the Muslim population since 1991 it seems doubtful that any new ones will be opened.»
  30. ↑ Robert Cullen, A Reporter at Large, "Roots, " The New Yorker, April 15, 1991, p. 55
  31. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4664000/4664621.stm Том де Ваал. Чёрный сад. Между миром и войной. Глава 5. Ереван. Тайны Востока.]
  32. ↑ Philip L. Kohl (англ.), Clare P. Fawcett. [books.google.com/books?id=2GZ1mx397g4C Nationalism, politics, and the practice of archaeology]. — Cambridge: Cambridge University Press, 1995. — P. [books.google.com/books?id=2GZ1mx397g4C&pg=PA155 155]. — 329 p. — ISBN 0521558395, ISBN 9780521558396.

См. также

Отрывок, характеризующий Ислам в Армении


В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ислам_в_Армении&oldid=79842067»