Кожуховский поход

Кожуховский поход или Большой потешный поход Кожуховский (27 сентября (7 октября) — 17 октября (27 октября) 1694) — вторые крепостные (инженерные) манёвры русских войск, организованные Петром I со своими сподвижниками под Кожуховом (село Кожухове — в 4-х верстах от Москвы, по Коломенской дороге, находившегося неподалеку от Симонова монастыря, на правом берегу реки Москвы) к югу от Москвы.

Атакующей стороной являлись полки «нового строя» и поместная конница (всего около 9 тысяч человек), обороняющейся — в основном стрелецкие полки (около 7,5 тысяч человек). Кожуховский поход был фактически первыми крупными инженерными военными учениями в истории России. Поход показал отдельные преимущество полков «нового строя» и вскрыл необходимость проведения военной реформы в русском государстве. Его опыт был использован в Азовских походах 1695 — 1696 годов и других делах.

«Об екзерцициях военных можем сказать, что были весьма к прогрессу обучения его величеству и всем молодым людям. Напомню о той потехе, которая была под Кожуховым в Коломенских лугах, о которой могу сказать, что едва какой монарх в Европе может учинить лучше.

— Князь Б. И. Куракин, «Гистории о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях»

Подготовка к манёврам

Постепенно потешные игры стали принимать всё больший размах и превращаться в подлинные манёвры. В 1694 году Петр I приказал построить на берегу Москва-реки под деревней Кожухово (близ деревни Кожуховой), что недалеко от Коломенского, небольшую деревянную крепостцу, по составленному генералом Гордоном плану, на 5 000 человек гарнизона. Она состояла из правильного пятиугольного бруствера с амбразурами, бойницами и рвом в 4 аршина глубины.

Гарнизон её состоял из стрельцов, а также вооруженных для этого случая приказных дьяков, подьячих и дворян, собранных чуть ли не со всей Москвы. Во время подготовления к походу был издан указ о высылке стольников, стряпчих и дворян к ротному учению. Люди приезжали в Москву, записывали приезды свои в Разряде, а из Разряда их всех отсылали в Преображенское, указывая явиться к князю Федору Юрьевичу Ромодановскому, в большом полку.

Цели

Большой потешный поход проводился в целях (для разных сторон):

• отмобилизованния личного состава;
• слаживания частей и подразделений;
• взаимодействия частей и подразделений различных родов оружия;
• отработки тактики наступательного боя с преодолением водной преграды и осадой укрепления противника;
• инженерного обеспеченья боя;
• оборонительного боя;
• и других.

Войска

Войска участвующие в походе (манёврах) были разделены на два отряда:

• 1-й, для обороны, собранный в Семеновском селе, назывались «поляки», состоял из:
  • 6-ти стрелецких пехотных полков — 4 392 человек личного состава;
  • 11 рейтарских рот из подьячих;
  • двух рот из дьяков — 920 человек личного состава;
  • роты есаулов;
  • так называемых завоеводчики, алебардщики;
  • рота дворовых людей;
• и прочих.

Всего в Первом отряде было около 7 500 человек, так называемой неприятельской армии, находившейся под командою «короля Польского» — Ивана Ивановича Бутурлина, воевода, боярин, возведенного на это время в звание Генералиссимуса.

• 2-й отряд, для атаки, собранный в Преображенском селе, назывались «русские», состоял из:
  • Преображенского и Семёновского пехотных полков;
  • двух выборных пехотных полков солдатских: Лефортова и Бутырского (Гордона);
  • 8 рейтарских рот;
  • 20 рот поместной конницы (стольничьих) в другом источнике указан Конный полк служилых людей помещиков (Дворянский полк служилых людей);
  • трёх рот гранатчиков;
  • двух рот даточных людей под именем нахалов и налётов.

Во Втором отряде воевода Ф. Ю. Ромодановский, князь, кесарь, там же был сам царь под псевдонимом Пётр Алексеев в чине бомбардира (в другом источнике в чине капитана бомбардирской роты), возможно командовал инженерами и артиллерией.

По показанию Лефорта, было собрано 40 000 человек личного состава войска, по другим данным, в Большом потешном походе участвовало только около 14 000.

Ход манёвров

Внешние изображения
Реконструкция событий Кожуховского похода (На представленных фотографиях празднование Дня Петра Великого в Коломенском, Военными реконструкторами восстановлены внешний вид, вооружение униформа и снаряжение петровских полков «нового строя» и оборонявшихся стрельцов.)
	[ser1700.users.photofile.ru/photo/ser1700/115791282/xlarge/137928042.jpg Полки «нового строя»]
	[ser1700.users.photofile.ru/photo/ser1700/115791282/xlarge/137928087.jpg Традиционные стрелецкие полки]

Стрелецким войском в этом походе командовал И. И. Бутурлин, будущий генерал-аншеф, андреевский кавалер и правитель Малороссии. А штурмовавшими полками командовал Ф. Ю. Ромодановский — важнейшее лицо эпохи Петра I. Преображенцы и семеновцы должны были форсировать реку Москву и овладеть «потешной» крепостью. 23-го сентября в воскресенье в 5-м часу дня, собралась армия Бутурлина близ Нововоскресенского, что на Пресне — и выступила со всеми обозами и запасами из Москвы к Кожухову. Ей предписано было занять Кожуховскую крепость и оборонять её при нападении, время которого определено не было. Через три дня (26-го сентября), собрался отряд Князя-Кесаря в селе Семёновском, откуда с распущенными знамёнами и барабанным боем пошел через Москву. Князь-Кесарь полагал в тот же день перейти реку Москву, но Бутурлин, узнав о движении неприятеля, приказал развести мост. Сначала передовые части завязали перестрелку, а потом приняли участие в сражении и главные силы обоих отрядов. Первое это дело кончилось тем, что Бутурлин удержал кожуховский мост за собою, а Ромодановский должен был возвратиться для ночлега в московские предместья. На следующий день манёвры начались переправой петровских войск через Москву-реку. Потешные Преображенские и Семеновские посланы были в деревню Тюхоны приготовлять суда нового изобретения, несколько барок, с бойницами по бортам, к полудню были готовы. Их связали вместе, наполнили людьми и пустили по течению реки. Принимая суда эти за брандеры, Бутурлин беспрепятственно дал им пристать к берегу, от которого, потому же заблуждению отошли все караулы. Странная выдумка эта дала возможность устроить переправу, которая, не смотря на сильный дождь, удвоивший ширину реки, была скоро окончена. Этому способствовало еще то, что вся кавалерия перешла в брод, а Потешные Семеновские переехали на лодках у Тюхоны. Переправившись, Ромодановский оттеснил Бутурлина до Кожухова, и расположился лагерем в виду неприятеля, ушедшего в крепость. После 16-ти дневной осады, 15-го октября назначен был приступ — наступление на городок. Вместо «потешного» боя разгорелось настоящее, кровопролитное сражение. И осаждающие, и осажденные настолько вошли в роли, что не щадили друг друга. В результате оказалось много раненых и даже один убитый. В другом источнике указано: с обеих сторон было убито с 24 персоны и ранены с пятьдесят. Разумеется, были и пленные с обеих сторон. Их обезоружили, продержали ночь связанными, но затем освободили, и все они участвовали в грандиозном пире, устроенном Петром для победителей и для побежденных. В другом источнике указано что после 4-недельной осады село было взято, а пленённый И. И. Бутурлин приведен в шатер к Ф. Ю. Ромодановскому. По словам современника, «Главнокомандующий был поздравлен от регулярных полков беглым огнем, чем вся сия примерная война и кончилась». После Кожуховского похода, приветствуемый, как победитель, генералиссимус Ромодановский задал великолепный пир всем участникам маневров.

Специфика манёвров

В Кожуховском походе были и свои особенности. Стрелецкие полки обороняли специально сооруженную крепость, с земляным валом высотой 3,5 метра, глубоким рвом и бойницами. Наступавшие потешные и солдатские полки обязаны были рыть траншеи, подкопы, взрывать крепостной вал и штурмовать крепость. Однако осаждавшие столь быстро добились успеха, что Пётр распорядился отвести их на исходные рубежи и начать штурм заново. В Кожуховском сражении использовались все приёмы ведения войны. План сражения, его сценарий составлял Патрик Гордон — наставник Петра в военном деле. Как участники Кожуховской баталии, так и её наблюдатели — были уверены, что войска готовятся к войне с Турцией. Потому и игра велась «по-настоящему».

Литература

• Князь Б. И. Куракин, «Гистории о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях»
• Бобровский, Павел Осипович, «История лейб-гвардии Преображенского полка. 1683 — 1725» Т. 1 — 2 (в 4-х книгах). СПб., 1900 — 1904
• Н. Г. Устрялов, седьмая глава, второй том, «Истории царствования Петра I», 1858 год.
• Кожуховский поход // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Кожуховский поход // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• По статье Военного Энциклопедического словаря (Москва: Военное издательство,1984).
• Соколов Ю. В. Глава I. Для пользы русской кавалерии // Красная звезда или крест? — М.: Россия молодая, 1994. — С. 8. — 167 с. — 1 тыс, экз. — ISBN 5-8664-6067-X.

Ссылки

• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.htm?id=6298@morfDictionary Оф.сайт Минобороны России, «Кожуховский поход 1694».]
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1680-1700/Opisanie_byvs_brani/text.htm «Кожуховский поход 1694 (Современное описание.)»]
• [www.e-reading.club/chapter.php/97272/309/Tolstoii_10_Tom_10._Proizvedeniya_1872-1886_gg.html Кожуховский поход.]
• [adjudant.ru/p_semen/semen01.htm Сайт адъютант.ру Составил штабс-капитан Карцов. История лейб-гвардии Семеновского полка. Кожуховский поход.]
• Махмут Ахметович Гареев — президент Академии военных наук, генерал армии, доктор исторических наук. [nvo.ng.ru/history/2009-11-20/14_uchenia.html «От Кожуховского похода до наших дней»]. Независимое военное обозрение (20 ноября 2009). Проверено 12 марта 2010. [www.webcitation.org/66BIIOROK Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].
• [www.upr-juzhnoportovaja.ru/his1_6.html «Кожуховский поход Петра I»]. Официальный сайт управы Южнопортового района. [www.webcitation.org/66BILewD2 Архивировано из первоисточника 15 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Кожуховский поход

Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.