Краковское восстание (1923)
| Краковское восстание 1923 года | |||
| Дата |
6 - 7 ноября 1923[1] | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа правительственных сил[1] | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Краковское восстание (польск. Powstanie krakowskie) — вооружённое выступление рабочих Кракова 6 ноября 1923 года[2]. Одно из крупнейших вооружённых выступлений в довоенной Польше.
Содержание
История
Восстание было вызвано политическим и экономическим кризисом, в котором находилась Польша. Безработица, гиперинфляция, снижение уровня жизни и нарушение прав вызывали недовольство огромных масс населения. 13 октября 1923 г. произошел взрыв на складе боеприпасов Варшавского гарнизона, организованный советским подпольем, и полиция воспользовалась этим для начала арестов революционеров-коммунистов и всех недовольных. 22 октября началась всеобщая забастовка железнодорожников.
Для борьбы с появившимися на этой почве беспорядками, 31 октября правительство Польши издал указ о введении чрезвычайного положения и создании военно-полевых судов. Ответом на эти действия правительства стала всеобщая политическая забастовка начавшаяся 5 ноября.
Власти Кракова запретили проведение митинга, намеченного на 6 ноября у Рабочего дома, а в город были введены дополнительные полицейские подразделения из Кельце и Люблина и войска из Познани. Рабочие не подчинились запрету и вышли на улицы и, хотя войска отказались выполнять приказ открыть огонь по рабочим, в стычках с полицией было применено оружие, в результате убито 2 человека.
Началось вооружённое восстание. Разоружив 2 пехотные роты солдат, рабочие оттеснили полицию и соорудили баррикады. Отбив атаки трёх эскадронов улан 8-го уланского полка, восставшим удалось захватить броневик "Гарфорд-Путилов"[1]. К вечеру 6 ноября весь рабочий район города оказался в руках восставших.
В тот же день начались уличные бои с полицией и войсками в г. Борислав — убито 3 и ранено 9 человек. Однако уже вечером было заключено соглашение руководителей повстанцев с войсками о прекращении вооруженной борьбы.
7 ноября прошло разоружение повстанцев по соглашению руководства Польской социалистической партией с правительством. Во время восстания со стороны повстанцев убито 18 рабочих, несколько десятков ранено, со стороны армии и полиции — 14 убитых и примерно 130 раненых.
8 ноября была прекращена всеобщая политическая забастовка — правительство пообещало рассмотреть экономические требования трудящихся, однако следом за этим начались репрессии против участников восстания.
Интересные факты
- Свидетелем этих событий был польский футурист Бруно Ясенский, ставший, под их влиянием, коммунистом:
|
…остатки не преодоленного мелкобуржуазного идеализма, как узкие, не по ноге башмаки, мешали сделать мне решительный шаг. Освобождение пришло извне, в виде неожиданного потрясения. Потрясением этим было кровавое восстание 1923 года. Захват Кракова вооруженными рабочими, разгром полка улан, вызванных для усмирения восставших, отказ пехотных частей стрелять в рабочих, братание солдат с восставшими и передача им оружия — все эти стремительные происшествия, изобилующие героическими эпизодами уличной борьбы, казались мне прологом величайших событий. Двадцать четыре часа, прожитых в городе, очищенном от полиции и войск, потрясли до основ мой не перестроенный еще до конца мир. Когда на следующий день, благодаря предательству социал-демократических лидеров, рабочие были обезоружены и восстание ликвидировано, я отчетливо понимал, что борьба не кончилась, а начинается борьба длительная и жестокая разоруженных с вооруженными, и что мое место в рядах побежденных сегодня… В следующем году я работал уже литературным редактором легальной еще в то время коммунистической газеты „Рабочая трибуна“ во Львове и, переводя для неё многочисленные статьи Ленина, впервые принялся изучать законы, руководящие развитием капиталистического общества, теорию и практику классовой борьбы… Стихотворные памфлеты, которые я печатал в „Рабочей трибуне“ после того как по ним прошелся красный карандаш цензуры, появлялись на свет в виде безукоризненно белых пятен, снабженных только заголовком и подписью… | 
|
- Участником восстания был Леопольд Треппер, позднее ставший советским разведчиком и руководителем «Красной капеллы».
Напишите отзыв о статье "Краковское восстание (1923)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Краковское восстание 1923 // Советская историческая энциклопедия / редколл., гл. ред. Е. М. Жуков. том 8. М., государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1965. стр.25
- ↑ Краков // Большая Советская Энциклопедия. / редколл., гл. ред. Б. А. Введенский. 2-е изд. том 23. М., Государственное научное издательство «Большая Советская энциклопедия», 1953. стр.201-202
Литература
- Краковское восстание 1923 г.: исторический очерк / Ф. Калицкая; пер. с пол. Ч. Вольского, ред., авт. предисл. В. Т. Фомин. — М.: Госиноиздат, 1954.
Ссылки
- [www.hrono.ru/sobyt/1923pol.html Краковское восстание в Польше 1923 г.]
- [www.hrono.info/sobyt/1921pol.html Партизанское движение в Западной Белоруссии 1921—1925 гг.]
- [www.hrono.info/sobyt/1921zy.html Борьба против польской оккупации на Западной Украине 1921—1939 гг.]
Отрывок, характеризующий Краковское восстание (1923)
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
