Марксизм и национальный вопрос
«Марксизм и национальный вопрос» — теоретическая работа И.В.Сталина, опубликованная в 1913-14гг.[1] После статей и выступлений В.И. Ленина статья И.В. Сталина была первой большевистской работой в российском рабочем движении, в которой рассматривались и опровергались доводы сторонников «культурно-национальной автономии» от Австромарксизма. Работа приобрела известность среди российских марксистов[2], с этого времени Сталин считался специалистом по национальным проблемам.
В этом труде дано чёткое и простое определение понятию "нация", считавшееся затем классическим в СССР и среди части марксистов того времени. Впрочем некоторые исследователи предполагают, что в одном из писем Сталин назвал свою работу «чепухой», хотя оригинала письма, ни его копии пока найти не удалось, почему не представляется возможным проверить подлинность этой оценки[3].
С точки зрения творческого марксизма 2-й половины 20 века работа носит лишь популярный характер, а главное отходит от развивавшейся тогда практики социал-демократов (большевиков)[4]. Нация не может считаться (с научной точки зрения) одной из форм этнической общности, а есть явление прежде всего политическое: принадлежность к нации основана на наличии общего Отечества, культура, язык и/или этническое происхождение играют второстепенную (или подчинённую) роль.
Как пишет Ю. И. Семенов, в 1966 г. в журнале "Народы Азии и Африки" в статье "Из истории теоретической разработки В. И. Лениным национального вопроса" он дал обстоятельную критику этой работы И. В. Сталина, показав, что она представляет собой не теоретический труд, а одну из многих выходивших в те годы популярных брошюр; в ней нет ни одной оригинальной мысли; в знаменитом четырехэлементном сталинском определении нации три первых признака позаимствованы у К. Каутского, а четвертый - у Б. Бауэра; данное определение теоретически совершенно несостоятельно; часть текста в работе Сталина - это плагиат из сочинений К. Каутского и Б, Бауэра; работа содержит массу грубейших неточностей и фактических ошибок[5].
Напишите отзыв о статье "Марксизм и национальный вопрос"
Примечания
- ↑ «Национальный вопрос и социал-демократия» журнал «Просвещение» № 3, 4 и 5 за 1913г. Также брошюра «Национальный вопрос и марксизм» (СПб., изд-во «Прибой», 1914)
- ↑ А. А. Чернобаев. Сталин Иосиф Виссарионович / Политические деятели России 1917 г. Биографический словарь. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1993 г., 432 стр.
- ↑ И.Сталин. Письмо Р. В. Малиновскому от 2 февраля 1913 г. См.: Ю. Г. Фельштинский. [www.lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/stalin_3.txt Сб.док-тов: Был ли Сталин агентом охранки? — М. «ТЕРРА», 1999]
- ↑ См. работу 1966 г. от Ю.Семенова [scepsis.net/library/id_2670.html "Из истории теоретической разработки В. И. Лениным национального вопроса"]
- ↑ [www.istmat.ru/index.php?menu=1&action=1&item=68 libr]
См. также
Отрывок, характеризующий Марксизм и национальный вопрос
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
