Нвачукву, Фортунатус

Его Превосходительство архиепископ Фортунатус Нвачукву Fortunatus Nwachukwu<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Апостольский нунций в Никарагуа
c 9 ноября 2012 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Архиепископ Хенрик Юзеф Новацкий
Образование:	1. Папский университет святого Фомы Аквинского, 2. Папская Церковная академия,
Рождение:	10 мая 1960(1960-05-10) (63 года) Нтигха, штат Абия, Нигерия
Принятие священного сана:	17 июня 1984 года
Епископская хиротония:	6 января 2013 года

Фортунатус Нвачукву (англ. Fortunatus Nwachukwu; род. 10 мая 1960, Нтигха, Нигерия) — нигерийский куриальный прелат и ватиканский дипломат. Руководитель протокола государственного секретариата Святого Престола с 4 сентября 2007 по 12 ноября 2012. Титулярный архиепископ Аквавивы с 12 ноября 2012. Апостольский нунций в Никарагуа с 12 ноября 2012.

Ранние годы, образование и священство

Фортунатус Нвачукву родился 10 мая 1960 года, в Нтигхе, Нигерия. Нвачукву изучал философию и богословие в мемориальной семинарии Бигарда, которая позднее стала Высшей духовной семинарией Святого Иосифа, Икот-Экпене. 17 июня 1984 года Фортунатус Нвачукву был рукоположен в сан священника для епархии Аба, Нигерия и впоследствии работал в качестве пастора в Ибеку-Умуахия и студенческим капелланом в сельскохозяйственном колледже Умудике и кампуса Умудике педагогического колледжа Алван-Икоку. Нвачукву также выступал в подготовке кадров и был деканом и вице-ректором семинарии Непорочного Зачатия, в Умуахии.

Библеист

С 1986 года Фортунатус Нвачукву изучал библеистику в Папском Библейском институте, в Папском университете святого Фомы Аквинского и Папском Урбанианском университете, а также в Высшей школы философии и богословия Святого Георгия, во Франкфурте-на-Майне и Еврейском университете в Иерусалиме.

Нвачукву также учился в Папской Церковной академии. Он получил степень лиценциата в Священном Писании (LSS) и в текстовой критики Ветхого Завета. В догматическом богословии, Нвачукву сосредоточил своё внимание на африканской теологии, за что получил докторскую степень по теологии, защитив диссертацию по отношениям Святого Престола и государства Израиль, получил степень доктора канонического права.

На дипломатической службе Святого Престола

Фортунатус Нвачукву официально поступил на дипломатическую службу Святого Престола с 1 июля 1994 года и был направлен на дипломатическую работу в ряд стран. Он был секретарём Апостольской нунциатуры в Гане, Того и Бенине — в Аккре и в нунциатуре в Парагвае, Алжире и Тунисе. Нвачукву также был консультантом в миссии постоянного наблюдателя Святого Престола при Организации Объединённых Наций и других международных организациях. Затем Нвачукву стал работать в государственном секретариате Святого Престола — Отделе отношений с государствами.

Папа римский Иоанн Павел II наградил Фортунатуса Нвачукву, 8 июля 1995 года, почётным титулом Капеллан Его Святейшества (монсеньор), а 4 августа 2004 года, титулом Почётный прелат Его Святейшества.

Папа Бенедикт XVI назначил Нвачукву 9 апреля 2007 года наследовать Томмазо Капуто в качестве руководителя протокола государственном секретариате Святого Престола.

Апостольский нунций в Никарагуа

12 ноября 2012 года Папа Бенедикт XVI назначил Фортунатуса Нвачукву титулярным архиепископом Аквавивы и в то же самое время апостольским нунцием в Никарагуа.

Нвачукву был рукоположен в сан епископа 6 января 2013 года вместе с Георгом Генсвайном, Николя Тевененом и Анджело Винченцо Дзани, ординацию возглавил лично Папа Бенедикт XVI, которому помогали со-консекраторы — государственный секретарь Святого Престола кардинал Тарчизио Бертоне и префект Конгрегации католического образования кардинал Зенон Грохолевский.

14 ноября 2012 года монсеньор Авелину Жосе Бетанкур, родившийся в Португалии, но рукоположенный в Оттаве, был назначен Папой Бенедиктом XVI в качестве нового руководителя протокола.

Разное

Фортунатус Нвачукву опубликовал несколько книг и научных статей. В дополнение к своему английскому языку, он освоил французский, немецкий, испанский, итальянский, арабский и иврит, а также для своего изучения Библии древние языки: древнееврейский, древнегреческий и латынь.

Труды

• The birth of systematic theology in contemporary black Africa, Urbaniana University Press 1994, ISBN 9788840134475;
• Courag to Change, Paulines Publications Africa Nairobi 2001, ISBN 9966-21-373-2;
• Togliti i sandali. Il coraggio di cambiare, Paoline Editoriale Libri 2009, ISBN 9788831536295.

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bnwach.html Информация] (англ.)

Отрывок, характеризующий Нвачукву, Фортунатус

Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.