Термины и понятия аниме и манги
Поделись знанием:
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
(перенаправлено с «Омакэ»)
Эта статья содержит список терминов, связанных с аниме и мангой и специфичных для субкультуры поклонников аниме и манги слов. В данной статье в первую очередь публикуются только русскоязычные термины, однако часть терминов пока ещё не имеют русскоязычных аналогов и публикуются на основе японского или английского варианта.
А
- AMV (англ. Anime Music Video) — музыкальные видеоклипы, смонтированные из аниме-кадров.
- Айдзобан (愛蔵版) — коллекционное издание манги, обычно выпускаемое ограниченным тиражом и содержащее различного рода бонусы («омакэ»).
- Америме (англ. amerime) — анимационная продукция, выполненная в аниме-стиле, но выпущенная за пределами Японии.
- Аниме (яп. アニメ) — японская анимация. В Японии термин «аниме» обычно используется по отношению к любому анимационному фильму или мультфильму безотносительно к его происхождению или стилю. В остальных странах используется для обозначения именно японской анимации.
- Артбу́к (англ. art-book) — графический альбом или коллекция изображений и иллюстраций, собранная в виде альбома под одной обложкой. Содержимое графического альбома почти всегда связано между собой общей темой, будь то аниме отдельного жанра, фотоискусство вообще или конкретного художника.
- Арка (англ. arc, story arc) — последовательность серий, связанных общей сюжетной линией.
- Ахогэ (яп. アホ毛, アホげ, буквально «идиотская причёска») — визуальный приём в виде одиночного локона (реже двойного и более), выделяющегося из причёски персонажа. Визуально ахогэ может быть как толстым, так тонким, как длинным, так и коротким. Обычно имеется у глупого, неумелого и беззаботного персонажа, чаще женского пола. Реже встречается двойной ахогэ («антенны»), тройной и более.
Б
- Бака (яп. 馬鹿) — «дурак», «глупый», может быть частью более грубого составного ругательства.
- Бакуню (яп. 爆乳, «разрывающиеся груди») — поджанр хентая, особенностью которого является огромный размер груди у женских персонажей.
- Бисёдзё (яп. 美少女, «красивая девушка») — японский термин, обычно относящийся к молодым красивым девушкам, чаще школьницам старших классов. В аниме и манге, особенно среди западных отаку, термин используется для обозначения стереотипного женского персонажа — красивой молодой девушки.
- Бисёнэн (яп. 美少年, «красивый юноша») — японское слово, обозначающее идеально красивого молодого человека. За пределами Японии обычно используется отаку для обозначения стереотипного шаблона мужских персонажей манги и аниме.
- Бокэ (яп. ボケ, «не от мира сего») — японский термин, обозначающий человека, намеренно или нет говорящего глупости и попадающего в разные неловкие ситуации. Также, наряду с цуккоми, является частью мандзай дуэта.
- Бункобан, просторечно бунко — том манги, аналогичный танкобону, но, в отличие от него, с меньшим форматом (формат бумаги A6 — 105х148мм), обладает значительно большим числом страниц в томе, лучшим качеством бумаги[1] и, как правило, имеет специальную обложку. Это карманное издание манги, часто используемое для переиздания произведений. Считается «престижным» форматом — сериалы издаются в бункобанах лишь при условии хороших продаж танкобонов.[1]
В
- Вайдобан(ワイド版) — формат тома манги с форматом бумаги А5 (148×210мм), преимущественно для жанров сэйнэн и дзёсэй. Том в формате вайдобан по объёму текста схож с томом манги в формате бункобан. Манга жанров сёнэн и сёдзё печатается в танкобон.
- Ваншот (англ. one-shot) — небольшая манга (15-60 стр.), в которой отсутствует деление на отдельные главы.
Г
- Гаремный сёнэн — сёнэн, в основе сюжета которого лежит история, когда одного юношу в силу тех или иных обстоятельств окружает группа девушек, некоторые из которых к нему неравнодушны.
- Гуро (яп. エログロ) — поджанр хентая, изображающий жестокие формы сексуального насилия, а также всевозможные сцены, вызывающие отвращение. В среде отаку также зачастую используется для описания наличия в сюжете аниме или манги особой жестокости или насилия, особенно сюжетов изспользующих художественные элементы сплэттера.
- Гэнки (яп. 元気, «здоровый») — энергичный и жизнерадостный персонаж. Как правило оптимист и душа компании, однако чертами данного темперамента могут наделяться также и просто наивные и простодушные персонажи.
Д
- Датабук — книга, в которой содержится информация о героях/местах/создании манги/аниме, написанная самим мангакой.
- Дзёсэй (яп. 女性) — жанр манги и аниме, созданный в основном для просмотра молодыми женщинами.
- До:буцу (яп. 動物 до:буцу) (пушистики) — аниме о разумных человекоподобных «пушистых» существах.[2]
- Додзикко (яп. ドジっ子) — милая неуклюжая девушка. Её ошибки/неуклюжести могут доставлять неприятности или причинять физическую боль как ей самой, так и другим[3][4] Персонажи-додзикко являются одним из стандартных типажей в аниме и манге[5].
- Додзинси (яп. 同人誌) — любительская манга, самостоятельно издаваемая авторами.
- Дзэттай рёики (яп. 絶対領域 [ぜったい りょういき], — «абсолютная область», «Zettai Ryouiki») — неприкрытая часть женского бедра, которая видна между верхним краем чулка и нижним краем юбки, платья или шорт. Один из объектов фансервиса. Если видны трусики, это уже не дзэттай рёики.
- Дэсу (яп. です) — форма настоящего времени глагола-связки («быть»), соответствующая нейтральному уровню вежливости, используемому при формальном разговоре людей одного уровня. В соответствии с нормами японского языка, сказуемое ставится в конце предложения, например: «あなたはかわいいです。» (аната ва каваи дэсу), то есть «Ты милый». В иных стилях японской речи (учтивом и просторечном) характерно употребление других форм этого глагола, а в просторечии допустимо также и его опускание. Стало популярным благодаря выходу аниме Rozen Maiden, где его очень часто употребляла одна из главных героинь.
- Дандэрэ (яп. ダンデレ) — архетип персонажей аниме, характер и поведение которых характеризуется терминами «данмари» (яп. だんまり, молчаливый) и «дэрэдэрэ» (яп. でれでれ, томящийся от любви). В основном данный термин используется по отношению к героиням, которые общительны и веселы с друзьями, но становятся стеснительными и молчаливыми в общении с понравившимися ей парнями.
Ё
И
- Итася (яп. 痛車) — автомобили, декорированные под персонажей аниме, манги или видеоигр с помощью аэрографии, наклеек и рисунков.
- Имото (яп. 妹) — термин, пришедший из эротических игр, в особенности Kana: Little Sister и обозначающий младшую сестру главного героя, которая испытывает к нему нежные чувства или просто разбавляет сюжет в зависимости от произведения милым юмором или лоли-фансервисом. Единственная обязательная черта характера которая наличествует у большинства имото-героинь, это глубокое чувство привязанности и обожествление собственного брата, так называемый "комплекс брата" (англ. brocon). Если же произведение посвящено развитию отношений между главным героем и имото, то, как правило, такая героиня по цензурным соображениям оказывается герою неродной сестрой, в то время как произведения демонстрирующие романтические отношения между персонажем и его родной имото-героини вроде Koi Kaze, Oreimo и Yosuga no Sora достаточно редки и регулярно становятся предметом обсуждения среди фанатов и СМИ[6]. В широком смысле термин обозначает любую младшую сестру одного из героев, без привязки к возрасту, характеру или роли в сюжете.
К
- Кабэ-дон (яп. 壁丼, 壁 (кабэ) — «стена», 丼 (донбури) — букв. «чаша для риса») — понятие, применяемое для сцен, в которых один персонаж прижимает другого к стене и, подобно чаше, преграждает пути к отступлению руками. В основном, применяется мужскими персонажами или претендующими на мужественность героинями в сёдзё-манге и шуточных фанартах.
- Каваий (яп. 可愛い) — стиль «милый», «прелестный», «обожаемый» по-японски.
- Катана (яп. 刀) — японский меч, заточенный с одной стороны.
- Ковай (яп. 怖い) — «страшный», «пугающий».
- Кодомо (яп. 子供) — метажанр аниме и манги, целевая аудитория которого — дети в возрасте до 12 лет.
- Копалка — жаргонное название бура на голове (в руке) у робота. Используется в среде анимешников для описания низкого уровня анимации меха-сериалов. Название происходит от многочисленных меха-сериалов 70—80-х (большей частью низкокачественных), в которых «копалка» была практически стандартным атрибутом суперроботов. В то же самое время более «серьёзные» сериалы про меха (Macross, Gundam, Runaway Ideon, Orguss, South Cross) избегали подобного.
- Косплей (яп. コスプレ) — сокращённо от англ. costume play, костюмированная игра — форма воплощения действия, совершаемого на экране. Представления, на которых анимешники переодеваются в костюмы героев аниме и манги.
- Кудэрэ (яп. クーデレ), от англ. cold — холод, яп. でれでれ — любящий, заботливый) — персонаж манги или аниме, характеризующийся своеобразной флегматичностью, немногословностью и стоическим или аналитическим складом ума. В большинстве случаев такой персонаж обладает характерной внешностью, включающей в себя короткие волосы белых или светлоголубых оттенков, красные глаза и миниатюрное телосложение. В зависимости от целей автора, подобные персонажи могут быть как просто излишне флегматичными людьми, так и безэмоциональными представителями искусственных форм жизни и инопланетных цивилизаций.
- Кур (яп. クール) — трёх-месячный период трансляции аниме в Японии (с января по март, с апреля по июнь, с июля по сентябрь и с октября по декабрь), а также часть аниме транслируемая в этот период. Один «кур» может длиться от 11 до 14 недель, тогда как «сезон» может длиться гораздо дольше, а также выходить с перерывами (См. «Сплит-кур»).[7]
Л
- Лайт-новел (яп. ライトノベル Райто нобэру, от англ. Light Novel) — японский роман с иллюстрациями, одна из наиболее популярных разновидностей художественной печатной продукции в Японии.
- Лоликон (яп. ロリコン рорикон) — японское название комплекса лолиты, кроме этого — название жанра аниме и манги, содержащих эротические или романтические сцены с участием маленьких девочек или явно несовершеннолетних девушек.
М
- Манга (яп. 漫画) — японские комиксы. Отличаются от остальных комиксов тем, что читаются не слева направо, а справа налево и с черно-белыми иллюстрациями.
- Мангака (яп. 漫画家) — автор манги.
- Махо-сёдзё (яп. 魔法少女) — поджанр сёдзё, где главный персонаж — девочка или молодая девушка, обладающая некими сверхъестественными способностями (девочка-волшебница) и использующая их для борьбы со злом, защиты Земли, слабых и тому подобных действий.
- Метажанр — основополагающий, ведущий жанр в аниме и манге, основанный на возрастном и гендерном разделении целевой аудитории. Различают пять основных метажанров: кодомо, сёнэн, сёдзё, сэйнэн и дзёсэй.
- Ме́ха (яп. メカ мэка, от англ. mechanism — «механизм») — поджанр в аниме, манге и научной фантастике, основным атрибутом которого являются огромные боевые человекоподобные машины.
- Моэ (яп. 萌え, букв. «распускаться») — японское слово жаргона отаку, изначально означающее фетишизацию или влечение к персонажам аниме, манги или видеоигр, используется среди любителей аниме при появлении в каком-либо произведении персонажа, воспринимаемого как «моэ».
- Мэганэкко (яп. メガネっ子) — в японском сленге это слово значит «девушка, носящая очки». Оно часто используется в обществе любителей аниме и манги, которые считают, что очки, которые носят девушки или парни, делают их более привлекательными.
Н
- Нэко (яп. 猫) — «кошка» по-японски. В России это слово распространено среди поклонников аниме и манги, которым называют как персонажей аниме и манги, похожих на кошек, так и людей, переодевающихся таким образом, например на косплеях.
- Нэко-мими (яп. 猫耳) — кошачьи ушки. Обычно это косплеерский ободочек, к которому пришиты имитированные кошачьи уши.
- Нэторарэ (寝取られ), также NTR — поджанр хентая, когда женщина систематически изменяет мужчине.[8]
- Ня (яп. ニャー) или мя (яп. ミャー) — японское звукоподражание мяуканию кошки (аналог русского «мяу»). Используется в аниме в качестве одного из атрибутов при отыгрывании ролей нэкомими. В сленге русскоязычных фанатов также есть несколько неологизмов, образованных от «ня»: существительное «няка» (от «ня» и «нэко»), прилагательное «няшный», и приветствие «няк!».
О
- OVA (англ. Original Video Animation) — тип аниме, предназначенный для распространения на дисках и кассетах, а не для показа в кинотеатрах или по телевидению.
- ONA (англ. Original Net Animation) — тип аниме, предназначенный для распространения в интернете.
- Окама (яп. オカマ) — термин, обозначающий персонажа-гея, женственного или трансвестита. Не несёт негативной окраски, но может быть использовано как оскорбление в зависимости от говорящего.
- Омакэ (яп. オマケ омакэ, букв. добавление, от お負け) — японское слово, обозначающее дополнительные материалы,[9] выпускаемые вместе с аниме (сериалами, фильмами) на DVD. Под омакэ обычно подразумевают: удалённые сцены; пародии;[9] интервью с создателями, актёрами, сэйю; материалы о создании произведения; неудачные сцены и т. п. В Японии термин омакэ используется в более широком смысле, например, означает бесплатные дополнения к статуэткам или игрушкам, обычно это конфеты или безалкогольные напитки.
- Онгоинг (англ. on going) — аниме, последний сезон которого сейчас выходит и транслируется по телевидению в Японии.
- Онее-сама (яп. お姉さま) - манерное обращение к старшей сестре, выражающей крайнюю почтительность к ней, а также своеобразный женский типаж популяризированный произведениями в жанре эсу и сёдзе-ай, обозначающий старшеклассницу, являющуюся образцом для подражания для более младших учениц благодаря своим манерам и опыту в различных областях вроде спорта или учёбы. Романтические отношения между онее-сама и их кохаями в католических женских школах являются одной из центральных тем в произведениях описывающих романтические отношениями между двумя девушками.
- Опенинг — вступительная заставка к аниме, представляющая собой анимацию, изображающую главных героев сериала.
- Отаку (яп. おたく) — человек, маниакально увлекающийся чем-либо. В России обычно применяется в отношении к фанатам аниме и манги. Также этот термин может иметь и отрицательную окраску.
- Оэкаки (яп. お絵描き) — наброски и эскизы в манге.
П
Панцу (яп. パンツ, от англ. pants) — японское слово, обозначающее «трусы» (нижнее бельё). В аниме и манге этим словом называют появление в кадре женского белья, постоянное мелькание панцу (так называемый панцушот) — неизменный атрибут фансервисa, особенно это относится к жанрам этти и хентай.
Р
- Рав (англ. raw — «необработанный», также ров, ро́вка, ра́вка) — тип распространяемых в интернете серий аниме, манги и дорамы. Означает видео без каких-либо субтитров, противопоставляется видео со встроенным «жёстким» (hard) или «мягким» (soft) фансабом. Такая классификация распространена среди неяпонских поклонников аниме и манги, обычно файлы в RAW распространяются через BitTorrent так называемыми raw-группами. Такие группы выкачивают из японских сетей WinNY и Share самые качественные по их мнению серии различных аниме-сериалов, переименовывают их в соответствии с правилами ромадзи, затем выкладывают на трекере. RAW в основном качают люди, которые знают японский в достаточной мере, чтобы смотреть видео без субтитров, а также начинающие фансаб-группы.
- Ранобэ (яп. ラノベ) — см. Лайт-новел
- Рэдикоми (см. Дзёсэй)
- Рэдису (см. Дзёсэй)
С
- Сёдзё (яп. 少女) — метажанр аниме и манги, целевая аудитория которого — девушки в возрасте от 12 до 16-18 лет.
- Сёнэн (яп. 少年) — метажанр аниме и манги, основной целевой аудиторией которого являются мальчики и юноши в возрасте от 12 до 18 лет.
- Сёнэн-ай (яп. 少年愛) — жанр аниме или манги, посвящённый любви между юношами, поджанр яоя. Для жанра характерно изображение романтических, но не сексуальных отношений между юношами или молодыми мужчинами.
- Сёдзё-ай (яп. 少女愛) — жанр аниме или манги, посвящённый любви между девушками, поджанр юри. Для жанра характерно изображение романтических, но не сексуальных отношений между девушками или молодыми женщинами.
- Сётакон (яп. ショタコン) — жанр хентая в манге и аниме, изображающий романтические и сексуальные отношения с участием мальчиков. Условно разделяется на сётакон и стрейт-сётакон (гомосексуальные и гетеросексуальные отношения соответственно).
- Сканлейт (англ. scanlate) — любительский перевод комиксов, чаще всего манги, на иностранный язык.
- Сплит-кур — аниме, один сезон которого транслируется на протяжении двух куров, с перерывом продолжительностью в один кур между ними[7].
- Спокон (яп. スポ根) — жанр аниме и манги, рассказывающий о спортивных достижениях, совершённых благодаря сильной воле к победе.
- Сугой (яп. 凄い) — 1) воскл. здорово! классно! круто! 2) реже: ужасный, страшный; зловещий, жуткий; 3) поразительный.
- Сэйнэн (яп. 青年) — метажанр аниме и манги, основной целевой аудиторией которого являются молодые мужчины в возрасте от 18 до 25 лет.
- Сэйю (яп. 声優) — японские актёры озвучивания. Сэйю обычно озвучивают роли в аниме, видеоиграх, иностранных фильмах, а также на радио и телевидении.
- Сэмэ (яп. 攻め, нападающий) — персонаж произведений в жанре яой, играющий активную роль в сексе. По смыслу противоположен «укэ».
- Сэнтай (яп. 戦隊) — жанр тв-шоу, посвящённых приключениям команды супергероев, которые противостоят разнообразным так называемым "монстрам недели", посылаемым на Землю главным злодеем. Также в узком смысле просто любой отряд супергероев, обладающий характерными признаками жанра.
Т
- Танкобон (яп. 単行本) — отдельный том, чаще всего манги.
- Тиби (яп. ちび), или чиби — уменьшенный и непропорционированный (укороченные конечности и увеличенная голова) по сравнению с обычным вариантом персонажа, наиболее характерный для стиля Super Deformed (SD). Большинство тиби имеют также более упрощенную и более экстремализированную схему эмоций. Бывает так, что в одном фрейме используется разная рисовка для разных героев: часть из них может быть нарисована как чиби, а другая в нормальном стиле.
- Тентакль — поджанр хентая, изнасилование щупальцами (тентакли (лат. tentacula) — щупальца).
- Тати (яп. タチ) — активный персонаж в юри-аниме и манге.
- Тюнибё (яп. 中二病 Тю:нибё:) — так называемый «синдром восьмиклассника»; термин, используемый для описания персонажей подростков 14-15 лет, решивших круто изменить свою «скучную» жизнь и в целях этого изображающих из себя разнообразных фантастических героев, обладающих магическими силами демонов и т. д[10]. Сюжеты с подобными персонажами обычно посвящены темам молодёжных субкультур, эскапизма и взросления.
У
- Укэ (яп. 受け, «принимающий, обороняющийся») — персонаж произведений в жанре яой, играющий пассивную роль в сексе. По смыслу противоположен «Сэмэ».
Ф
- Фан-арт (англ. Fan-art) — авторские работы фанатов отдельного произведения или их сходной группы на тему доработки внешности персонажей, места действия и т. п. Фанарт не включает самостоятельно придуманные доработки и их литературные описания.
- Фанбук (англ. Fanbook, яп. ファンブック) — книга, содержащая информацию об аниме или манге. В частности — персонажах, стиле рисунка, авторах.
- Фансервис (яп. サービス) — метажанр аниме или манги, ключевой особенностью является включение в сюжетный ряд определённых сцен или ракурсов, которые не являются сюжетообразующими, но рассчитаны на определённый отклик у основной целевой аудитории с целью повышения заинтересованности. В более узком значении используется применительно к эпизодам или сюжетным ходам, которые вызывают подозрение в своей «фансервисности», например чрезмерная привязанность младшей сестры к главному герою, или чрезмерно рвущающаюся одежда на героинях в экшен-сценах.
- Фанфик (англ. Fan-fiction) — авторские работы фанатов отдельного произведения или их сходной группы на тему дальнейшего развития событий, побочного развития, а иногда — для описания возможной предыстории. Иногда используется полная форма названия — фанфикшн (от англ. fiction — вымысел). Фанфики в основном литературно-описательные, но есть и фанарт.
- Фудзёси (яп. 腐女子, «испорченная девушка») — так называют любительниц яойных аниме и литературы, а также соответствующий женский архетип в аниме, изображаемый в виде носящей очки стеснительной девушки, приходящей в возбуждение при виде любых явных и не очень гомоэротических намёков, своеобразный женский вариант отаку.
- Фуданси (яп. 腐男子, «испорченный мужчина») — так называют любителей яойных аниме и литературы.
Х
- Хентай (яп. 変態) — разновидность аниме и манги, основным элементом которых являются содержащиеся в них эротические и/или порнографические сцены.
- Хэнсин (яп. 変身) — превращение/трансформация героев/меха.
Ц
- Цуккоми (яп. ツッコミ, «вклинивание») — японское слово, означающее человека, который пытается шутливо поддеть собеседника; либо саму шутку. Также, наряду с бокэ, является частью мандзай дуэта.
- Цундэрэ (яп. ツンデレ) — японское слово, служащее для описания персонажа, который по ходу повествования периодически меняет линию своего поведения с агрессивного и немного нагловатого на любящее и сентиментальное.
Ч
Э
- Эндинг — финальный ролик к аниме, представляющая собой анимацию, изображающую главных героев сериала.
- Этти (яп. エッチ) — жанр аниме или манги, ключевой особенностью которого является показ эротических сцен. В отличие от хентая, этти не показывает сексуальные отношения напрямую, демонстрируя, в зависимости от возраста целевой аудитории, различные по степени откровенности эротические сцены с намёком на такие отношения.
Ю
- Юри (яп. 百合) — жанр манги и аниме, изображающий однополые отношения между персонажами женского пола[2]. Традиционно юри считается «женским» жанром, однако подобные произведения также могут быть ориентированы на мужчин или общую аудиторию в случае добавления некоторых элементов из других жанров вроде усложнения сюжетов или предназначенного для мужчин фансервиса.
Я
- Яой (яп. ヤオイ) — жанр манги и аниме, изображающий гомосексуальные отношения между персонажами мужского пола[2] и имеющий в качестве целевой аудитории, как правило, женщин и девушек.
- Яндэрэ (яп. ヤンデレ) — изначально очень нежный и любящий персонаж, влюблённость которого по каким-либо причинам становится одержимостью, чаще всего приводящей к насилию. Термин происходит от слов «яндэру» (яп. 病んでる, «психическое расстройство») и «дэрэдэрэ» (яп. でれでれ, «нежный, любящий»). В то время как персонаж янгирэ в большинстве случаев является отрицательным или трагическим персонажем, яндэрэ могут выступать в качестве главного романтического интереса героя произведение, а их агрессия использоваться в качестве особой "фишки" произведения как в игре School Days или аниме Mirai Nikki.
- Янгирэ (яп. ヤンギレ) — психически нестабильный персонаж, склонный к насилию вследствие пережитой психологической травмы. Термин происходит от слов «яндэру» и «кирэру» (яп. 切れる, «терять самообладание, быть в гневе»).
Напишите отзыв о статье "Термины и понятия аниме и манги"
Примечания
- ↑ 1 2 Thompson J. Manga: The Complete Guide. — New York: Del Rey Books, 2007. — P. 496. — 556 p. — ISBN 978-0-345-48590-8.
- ↑ 1 2 3 Иванов Б. А. Введение в японскую анимацию. — 2-е изд. — М.: Фонд развития кинематографии; РОФ «Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры», 2001. — С. 234. — 336 с. — ISBN ISBN 5-901631-01-3.
- ↑ Shōjo manga kara manabu ren'aigaku : Kanzen ren'ai hisshō manyuaru. — Tokyo: Shinkō Myūjikku Entateimento. — P. 67. — ISBN 4401630904.
- ↑ Otaku yōgo no kiso chishiki = Basic knowledge of otaku term. — Shohan.. — Tokyo: Magajin Faibu. — P. 87. — ISBN 4434073966.
- ↑ ライトノベル「超」入門. — Chuban.. — Tokyo: Soft Bank Creative. — P. 150. — ISBN 4797333383.
- ↑ Ross, Carlos [www.themanime.org/viewreview.php?id=1080 Koi Kaze]. T.H.E.M. Anime Reviews. Проверено 9 февраля 2011.
- ↑ 1 2 [anime.stackexchange.com/questions/7977/what-is-a-cour anime production - What is a “cour”? - Anime & Manga Stack Exchange].
- ↑ [www.animenation.net/blog/2010/07/19/ask-john-what-is-ntr-and-why-is-it-popular/ AnimeNation Anime News Blog " Blog Archive " Ask John: What is NTR and Why is it Popular?]
- ↑ 1 2 Thompson J. Manga: The Complete Guide. — New York: Del Rey Books, 2007. — P. 500. — 556 p. — ISBN 978-0-345-48590-8.
- ↑ [en.dic.pixiv.net/a/Chuunibyou Chuunibyou is... 【pixiv Encyclopedia】]. En.dic.pixiv.net. Проверено 26 марта 2016.
Ссылки
- [www.animemanga.ru/Articles/jargon.shtml Краткий словарь отаку] на сайте animemanga.ru
- Сычёва Е. С. [japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=528 Типаж куудэрэ как отражение традиционных представлений об идеале женщины в современной массовой культуре Японии (на примере анимэ и манга)]. Японоведение в России (3 декабря 2014). Проверено 30 августа 2015. [web.archive.org/web/20150830080812/japanstudies.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=528 Архивировано из первоисточника 30 августа 2015].
Отрывок, характеризующий Термины и понятия аниме и манги
– Что ты врешь! – сказала графиня.Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
