Пашаи (народ)

Пашаи (перс. پشه‌ای ‎) (самоназвание лагманцы, пашаи) дардский народ в Афганистане (в горных долинах притоков рек Кабул и Кунар) и в провинции Хайбер-Пахтунхва современного Пакистана. Численность 100 тыс. человек. Говорят на языке пашаи дардской группы индоевропейской семьи (среди индоиранских). Распространены также языки дари и пушту. Пашаи в большинстве — мусульмане-сунниты. Незначительное меньшинство является исмаилитами. Народ пашаи создал богатый фольклор (баллады, песни, легенды) на своем национальном языке.

Основные традиционные занятия — пашенное земледелие (рис, пшеница, мелкозернистая кукуруза, в низовьях рек — сахарный тростник, огородные, бахчевые, бобы), альпийское скотоводство (овцы и др.).

Селение (кала) — прямоугольный замкнутый двор, огороженный глинобитными стенами с башнями на углах. На склонах гор дома расположены террасообразно. Жилище деревянное (каркасной конструкции на каменном цокольном этаже) или каменное с деревянными балками перекрытия. Распространена резьба балок, столбов, филёнок, резные столбы устанавливаются над могилами.

Традиционный костюм — штаны, рубаха, безрукавка. Женщины носят тёмное платье ниже колен с узкими рукавами, на голове — круглая цветная шапочка с повязкой, украшенной монетами, бусами, раковинками. Многочисленны бусы, серебряные украшения. У незамужних волосы коротко обрезаны на лбу. И женщины и мужчины носят кожаные пояса. Для мужчин характерны шерстяная шапка паколь, чалма.

Основная пища — мучные и молочные блюда.

См.также

• Иранистика
• Пашаи

Отрывок, характеризующий Пашаи (народ)

«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.