Принцепс
При́нцепс (лат. princeps — первый) — первый в списке древнеримских сенаторов (принцепс сената (princeps senatus)), обычно старейший из бывших цензоров. В эпоху Империи почётное место принцепса после трансформации стало важным атрибутом императорской власти.
В эпоху республики принцепс не имел особых полномочий и прав, кроме почётного права первым высказывать своё мнение в сенате по запросу консулов. Тем не менее некоторые принцепсы сената пользовались большим авторитетом и нередко оказывали сильное влияние на политику. В период Империи, начиная с Октавиана Августа, титул «Принцепс сената» обозначал носителя единоличной власти — императора (см. Принципат).
Титул «принцепс» не имеет государственно-правового значения, власть императора базировалась на сочетании занимаемых им магистратур. Принцепс одновременно являлся проконсулом Империи, что давало ему военную власть в императорских провинциях (в провинциях, отданных в управление сенату, легионы, как правило, не располагались). Он был верховным главнокомандующим всей римской армией.
Принцепс также был отправителем официального религиозного культа, занимая должность верховного понтифика.
От слова «принцепс» произошло впоследствии слово «принц»[1], означающее члена правящей монархической династии.
Напишите отзыв о статье "Принцепс"
Примечания
- ↑ Макс Фасмер. [www.slovorod.ru/etym-vasmer/_pdf/vasmer-etymologic-dict3.pdf Принц] // Этимологический словарь русского языка. Т. I—IV. Перевод с немецкого О. Н. Трубачева, с дополнениями. Под ред. и с предисловием проф. Б. А. Ларина. — М.: «Прогресс», 1987. — Т. III (Муза-Сят). — С. 365
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Принцепс
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
