Лафонтан, Роже
| Роже Лафонтан фр. Roger Lafontant | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1972 — 1973 | |||
| Предшественник: | Люкнер Камбронн | ||
| Преемник: | Бретон Назер | ||
| |||
| 1972 — 1973 | |||
| Предшественник: | Люкнер Камбронн | ||
| Преемник: | Бретон Назер | ||
| |||
| 1983 — 1985 | |||
| Предшественник: | Луи Меме | ||
| Преемник: | Франсуа Гийом | ||
| |||
| 1983 — 1985 | |||
| Предшественник: | Луи Меме | ||
| Преемник: | Франсуа Гийом | ||
| |||
| 7 января 1991 — 7 января 1991 | |||
| Предшественник: | Эрта Паскаль-Труйо | ||
| Преемник: | Эрта Паскаль-Труйо | ||
| Рождение: | 1936 Порт-о-Пренс | ||
| Смерть: | 1991 Порт-о-Пренс | ||
| Профессия: | врач-гинеколог | ||
Роже Лафонтан (фр. Roger Lafontant; 1936, Порт-о-Пренс — 1991, Порт-о-Пренс) — гаитянский политик, командующий тонтон-макутами, министр в правительстве Жана-Клода Дювалье. 7 января 1991 возглавил государственный переворот, в течение дня занимал пост временного президента Гаити. После подавления мятежа арестован и приговорён к пожизненному заключению. Убит в тюрьме в ходе очередного переворота в сентябре того же года.
Силовик Бэби Дока
По дате рождения Роже Лафонтана существуют разногласия, разные источники указывают 1931 или (чаще) 1936 год. Учился на врача-гинеколога. Был активным сторонником Франсуа Дювалье, организовал из студентов-медиков группу тонтон-макутов. Являлся одним из ведущих командиров дювальеристских формирований.
После смерти Дювалье-старшего президентский пост наследовал его сын Жан-Клод Дювалье. Склонный к сибаритству Бэби Док не пользовался доверием вдовы диктатора, «Хранительницы революции» Симоны Дювалье и командующего тонтон-макутами Люкнера Камбронна. Между новым президентом и ортодоксальными дювальеристами возникали острые конфликты. В ноябре 1972 Дювалье-младший отправил Камбронна в отставку. Вместо него министром внутренних дел и национальной обороны был назначен Роже Лафонтан. Он возглавил также корпус тонтон-макутов. Этим назначением молодой президент рассчитывал укрепить собственный контроль над силовыми структурами.
Отставка, возвращение, бегство
На министерских постах Роже Лафонтан стал проявлять серьёзные амбиции. Президент Дювалье отреагировал отстранением Лафонтана от правительственных должностей. Он был направлен в Канаду, генеральным консулом в Монреале, где пробыл с 1973 по 1982.
Лафонтан возвратился в Гаити в июле 1982. Он получил от Дювалье пост советника по внутренним делам и обороне, а в августе 1983 вновь назначен министром и командующим тонтон-макутами. Проявлял на этих постах крайнюю жестокость, гаитянские оппозиционеры сравнивали Лафонтана с Менгеле[1].
В сентябре 1985 Дювалье вновь снял Лафонтана с министерских постов.
В феврале 1986 года режим Дювалье был свергнут массовыми протестами, поддержанными армейским генералитетом и администрацией США. Роже Лафонтан, опасаясь возможной расправы (в февральские дни были убиты десятки тонтон-макутов), бежал в Доминиканскую Республику.
Путч
В ночь на 7 января 1991 года Роже Лафонтан при поддержке группы бывших тонтон-макутов совершил государственный переворот и объявил себя президентом Гаити. Временный глава государства Эрта Паскаль-Труйо не оказала сопротивления. Лафонтан рассчитывал на поддержку армии, не желавшей прихода к власти левого политика Жана-Бертрана Аристида[2], которого гаитянские правые рассматривали как коммуниста. Но этот расчёт не оправдался. Главнокомандующий вооружёнными силами генерал Эрар Абрахам заявил о верности конституционному строю и осудил незаконный захват власти.
В уличных столкновениях погибли около 75 человек. К вечеру 7 января путч был подавлен, Лафонтан и его сообщники арестованы. Суд приговорил Роже Лафонтана к пожизненному заключению[3].
Гибель
29 сентября 1991 в Гаити произошёл очередной военный переворот. Был свергнут президент Аристид, к власти пришла военная хунта во главе с генералом Раулем Седрасом. Новые власти, особенно полковник Мишель Франсуа, занимали крайне правые позиции, близкие Роже Лафонтану.
В ночь на 30 сентября Роже Лафонтан был убит в тюрьме[4] по приказу Аристида[5]. (Несколько часов спустя Аристид прекратил сопротивление и вскоре отбыл из Гаити.)
Напишите отзыв о статье "Лафонтан, Роже"
Примечания
- ↑ [www.wehaitians.com/nestor%20isidor%20is%20dead.html Nestor Isidor, a Former Haiti Governor, the Father of Professor Yves A. Isidor, Died. Aged 96]
- ↑ [www.nytimes.com/1991/01/07/world/former-chief-of-duvalier-s-militia-claims-power-after-coup-in-haiti.html Former Chief of Duvalier’s Militia Claims Power After Coup in Haiti]
- ↑ [articles.orlandosentinel.com/1991-07-31/news/9107310052_1_lafontant-life-imprisonment-sentenced-to-life Ex-duvalier Henchman Convicted Of Coup Attempt]
- ↑ [globeadventureshorizons.blogspot.ru/2013/03/22-years-later-roger-lafontant.html 23 YEARS LATER ROGER LAFONTANT]
- ↑ [www.leagle.com/decision/1994972844FSupp128_1955/LAFONTANT%20v.%20ARISTIDE LAFONTANT v. ARISTIDE]
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лафонтан, Роже
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
