Роты пропаганды вермахта

Роты пропаганды вермахта (нем. Propagandakompanie) — специальные воинские подразделения (роты) вермахта по осуществлению пропагандистских действий в 1939—1945 гг.

История

В апреле 1939 г. при штабе Верховного главнокомандования (ОКВ) был сформирован отдел пропаганды, который возглавил полковник Хассо фон Ведель (нем.).

Отдел пропаганды ОКВ осуществлял общее руководство пропагандистскими частями вермахта: — назначал персонал и занимался вопросами технического обеспечения, вырабатывал директивы и указания для проведения крупных пропагандистских акций и т. п. Отдел также занимался всеми мероприятиями по влиянию на общественность внутри рейха и за границей, если они затрагивали интересы вермахта или обороны страны. Отделу пропаганды вермахта подчинялись специальные воинские подразделения — роты пропаганды (нем. Propagandakompanie) или РК. В круг их обязанностей входила:

1. пропаганда среди немецкого населения и военнослужащих («пропаганда на родину»),
2. пропаганда в действующей армии («фронтовая пропаганда»)
3. «пропаганда на врага» — на его вооруженные силы и гражданское население.

Каждой полевой армии, танковой группе, воздушному флоту выделялось по одной роте пропаганды.

Знаки различия

Все военнослужащие рот пропаганды носили манжетную ленту. Лента с надписью Propagandakompanie с жёлтым кантом была введена 16 августа 1938 года, носилась до 1943 года. Позже, приказом от 25 января 1943 года, Kriegsberichter (фотокорреспонденты) и войска пропаганды были выделены в отдельный род войск, этим же приказом введен официальный цвет рот пропаганды — светло-серый.

Также были утверждены ленты:

• Kriegsberichter des Heeres (лента Kriegsberichter des Heeres + серый кант) для вермахта;
• Kriegsberichter des Luftwaffe для люфтваффе;
• Kriegsberichter des Marine для флота;
• SS-Kriegsberichter для войск СС.

Ленты «Kriegsberichter» пришивались в 17 см от обшлага рукава, ленты «SS-Kriegsberichter» пришивались в 15 см от обшлага.

Номера рот пропаганды

Propagandakompanie 501

Рота сформирована в 1939 году в Кёнигсберге, участвовала в Польской кампании в составе 3-й армии (под Варшавой). Зиму 1939/1940 провела в г. Трир у Западного вала, в 1940 г. размещалась во Франции (Париж, Лиль, северное побережье).

С нападением на СССР — в составе 16-й армии вермахта.

• 1941 — Каунас, Псков, Луга, Новгород
• 1942 — Демянск, Валдайская возвышенность, Холм
• 1943/44 — Новгород, Рига, Курляндия
• 1945 — Курляндия, Лиепая (Libau), Вентспилс (Windau), эвакуация в Гольштейн

Командир роты — Ганс Бауманн (нем.), писатель и журналист, работавший до войны в руководящих органах Гитлерюгенд.

Propagandakompanie 612

9-я Армия

• 1941—1944 — Витебск, Ржев, Калуга.
• 1944 — Варшава
• 1945 — Берлин

Propagandakompanie 614

Возможно, действовала в Африке.

Propagandakompanie 619

19-я армия

• осень 1943 — лето 1944 года — на юге Франции.
• 1944—1945 — Западный фронт

Propagandakompanie 621

18-я армия

• 1941—1944 — Нарва, Ленинград, Ладога, Луга, Волхов, Псков
• 1944—1945 — Курляндия

Propagandakompanie 624

Создана в ноябре 1944 года для 24-й армии. Дислоцировалась в юго-западной Германии, навещала и 19-ю армию.

Propagandakompanie 625

Создана в ноябре 1944 года для 25-й армии. Использовалась на западном фронте до конца войны, штаб — Нидерланды.

Propagandakompanie 637

• 1941—1943 — 6-я армия: Киев, Харьков, Сталинград.
• 1943—1945 — 8-я армия: Южная Украина, Донец, Бессарабия, Венгрия, Австрия.

Propagandakompanie 649

11-я армия

• 1941—1942 — Севастополь

Propagandakompanie 666

Создана по мобилизации в 1939 году в Мюнстере для 5-й армии.

• 1939—1940 — Вестфалия (Айфель, Везель), в 1940 году Шарлевиль, Безансон, Лион
• 1941 — 12-я армия: Киев, Полтава, Ростов
• 1942—1945 — 17-я армия.
• 1942 — Кавказ, Туапсе, Краснодар.
• 1943 — Кубань, Крым
• 1944 — Крым, Бессарабия, Румыния, Бухарест, Краков, Львов
• 1945 — Словакия, Чехия

Propagandakompanie 670

2-я армия

• 1942—1944 — Киев, Курск, Висла.
• 1945 — Висла, Данциг

Propagandakompanie 680

Создана в мае 1941 г. в Потсдаме для армейской группы «Лапландия» (позже 20-й Горной армии). Считалась «горной». Известны имена фотографов, служивших в роте: Schiel, Schödl (Schödel), Krumme, Faßhauer, Hoeft, Fraß, Witt.

• 1941—1944 — Лапландия (Рованиеми)
• 1944—1945 — Норвегия (Тромсё, Берген, Осло)

Propagandakompanie 689

4-я армия

• 1941—1944 — Минск, Орша, Рославль, Смоленск, Вязьма.
• 1944 — Нарва, Восточная Пруссия
• 1945 — Кёнигсберг

Panzer-Propagandakompanie 691

1-я танковая армия

• 1941 — Умань, Киев, Ростов

1-я танковая армия

• 1942 — Ростов, Кавказ, Дон
• 1943 — Дон
• 1944 — Украина
• 1944-45 — Висла, Краков

Печально знаменитая Panzer-Propagandakompanie 691 (смаковала без устали картины пленных бойцов и разбитой советской техники) — наибольшее количество сохранившихся материалов.

Panzer-Propagandakompanie 693

2-я танковая армия

• 1941 — Минск, Смоленск, Рославль, Киев, Вязьма, Тула, Орёл
• 1941—1943 — Курск.
• 1943 — Балканы
• 1944-45 — Белград, Греция

Panzer-Propagandakompanie 694

4-я танковая армия

• 1941 — Литва, Ленинград, Клин, Вязьма.
• 1942—1943 — Харьков, Воронеж, Донец
• 1943—1944 — Северная Украина, Южная Польша
• 1944—1945 — Висла, Одер

Propagandakompanie 695

• 1941—1942 — Франция

11-я армия:

• 1942 — Севастополь, Керчь, Ленинград, Луга, Ладога
• 1943—1945 — 6-я армия
• 1943 — Сталино, Донец
• 1944 — Одесса,Днестр,Бессарабия, Румыния, Венгрия
• 1945 — Словакия

Panzer-Propagandakompanie 697

3-я танковая армия

• 1941 — Вильно, Витебск, Вязьма, Ржев.
• Осень 1944—1945 — Восточная Пруссия
• 1945 — Штеттин

Propagandakompanie 698

2-я армия

• 1941—1942 — Минск, Могилев, Брянск, Орёл

См. также

• Имперское министерство народного просвещения и пропаганды

Ссылки

• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Propaganda/Propaganda-R.htm Propagandatruppen des Heeres] // lexikon-der-wehrmacht.de

Отрывок, характеризующий Роты пропаганды вермахта

– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.