Шустер, Савик

Савик Шустер
Имя при рождении:	Шевель Михайлович Шустер
Род деятельности:	журналист, телеведущий
Место рождения:	Вильнюс, Литовская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР (до 1971) Канада Канада Италия Италия
Отец:	Михаил Шустер
Мать:	Изабелла Шустер
Дети:	сын Стефано (1987) и дочь Сара (1989)

Са́вик Шу́стер (урождённый Шевелис Михайлович Шустерис; р. 22 ноября 1952, Вильнюс, Литовская ССР, СССР) — журналист и телеведущий, известный по работе в российских и украинских СМИ.

Заслуженный журналист Украины (2012). Автор и ведущий еженедельной телепередачи «Шустер live» на канале «3S.tv», генеральный продюсер продакшн-компании «Савик Шустер Студия».

Биография

Савик Шустер родился 22 ноября 1952 года в Вильнюсе в семье футболиста и тренера Михаила Шустера и юрисконсульта Изабеллы Шустер. Отец играл в вильнюсском клубе «Спартак», где после завершения футбольной карьеры работал тренером.

Играл в составе юношеской футбольной сборной Литовской ССР.

В 1971 году, после полутора лет учёбы на медицинском факультете Вильнюсского университета, эмигрировал с родителями в Канаду.

Играл в чемпионате Канады за футбольные клубы «Анкара» и «Украина». Одновременно основал футбольную команду университета Макгилла, играл в составе сборной Канады «All Stars». Из-за травмы прекратил заниматься футболом.

В 1976 году окончил факультет биохимии и физиологии университета Макгилла в Монреале.

Работал в научно-исследовательском медицинском центре изучения мигрени во Флоренции.

В 1978 году оставил медицину и занялся журналистикой. Освещал военные действия как журналист и фотокорреспондент в Афганистане, Ливане, Палестине, Израиле, Никарагуа, Чаде в изданиях Newsweek, Der Spiegel, Libération, La Repubblica.

Вячеслав Никонов в эфире телеканала «Россия-1» 2 июля 2014 года сообщил, что во время афганской войны 1979—1989 годов Шустер, являясь кадровым агентом ЦРУ США, занимался антисоветской агитацией в Афганистане. В 2012 году Савик Шустер в эфире своей программы «Шустер Live» отмечал, что в 1984 году он занимался изготовлением, доставкой в Афганистан и распространением в Кабуле поддельного выпуска газеты «Красная звезда», содержащего в себе антисоветскую и антивоенную агитацию. Шустер указывал, что тогда никто не поверил в то, что эта акция была организована при участии одних лишь представителей итальянских радикальных СМИ. Поэтому его записали в «агенты ЦРУ», хотя, по его словам, в реальности он никогда и никаким образом не контактировал с ЦРУ. Более того, ещё в 1980 году Шустер участвовал в распространении фальшивого номера газеты «Правда», изготовленного советскими эмигрантами на время московской Олимпиады.

Является гражданином Канады и Италии. Свободно владеет литовским, русским, итальянским, английским, немецким, французским языками, понимает и частично говорит на украинском.

Семья

• Отец — Михаил Шустер (умер 27 марта 2011 года), профессиональный футболист, тренер. Михаил — ветеран Великой Отечественной войны: в 17 лет стал артиллеристом в боях под Варшавой и в составе литовской дивизии ВС СССР дошёл до Берлина. После окончания войны играл в футбол, в чемпионате Восточной Германии, до 1951 года. Затем был игроком ФК «Спартак» (Вильнюс), где после завершения футбольной карьеры работал тренером. В течение последних многих лет жил с женой Изабеллой в Канаде. Супруги имели в Монреале свой бизнес — обувную фабрику «La Canadienne».
• Мать — Изабелла Шустер, юрисконсульт.
• Первая жена — итальянка.
  • Сын — Стефано (род. 1987), живёт в Италии.
  • Дочь — Сара (род. 1989), живёт в Италии.
• Вторая жена (неофициальный брак) — Ольга Невская (род. 2 февраля), российский стилист. У неё есть сын Артём (род. 1992) от другого брака. Начали жить вместе с 2005 года, когда она переехала из Москвы в Киев. В 2012 расстался с Невской.

Трудовая деятельность

Сотрудничество с радио «Свобода»

С 1988 года Савик Шустер был сотрудником радио «Свобода» в Мюнхене. В 1992 году создал и возглавил московское бюро радио «Свобода». В 1995 году в должности заместителя директора русской службы радио «Свобода» перевёл вещание из Мюнхена в Прагу. В 1996 году вернулся в Москву уже в должности директора.

В 2001 году на российском телеканале «НТВ», где, параллельно с работой на радио «Свобода», Шустер на внештатной основе вёл передачу о футболе «Третий тайм», произошла смена руководства. В знак протеста с телеканала ушли известные журналисты Евгений Киселёв, Виктор Шендерович и другие. Сам Савик Шустер однозначно осудил смену власти, но, несмотря на это, продолжил работать на телеканале «НТВ». Руководство радиостанции «Свобода» сочло этот поступок аморальным и уволило Савика Шустера.

Карьера в России

После увольнения с радио «Свобода» в 2001 году Савик Шустер начал работать на российском телеканале «НТВ». Был автором и ведущим телепередач «Свобода слова», «Третий тайм», «Герой дня», «Влияние». Также комментировал для этого телеканала матчи футбольной Лиги чемпионов, в том числе и финальный матч между «Валенсией» и «Баварией» в мае 2001 года. Автор документальных фильмов, среди них — «8 с половиной Евгения Примакова» в цикле «Новейшая история», а также «Страсти по Горбачёву» из четырёх серий (в соавторстве с Василием Пичулом).

Летом 2004 года, после прихода на канал Владимира Кулистикова, программа «Свобода слова» была закрыта. В сентябре Шустер возглавил дирекцию документального кино на «НТВ», в мае 2005 года дирекция была ликвидирована.

С 6 ноября 2011 года вёл программу «Прямой эфир с Савиком Шустером» на телеканале «РБК». Всего должны были выйти пять выпусков, но уже после второго выпуска 13 ноября руководство канала решило закрыть эту программу.

Карьера на Украине

В сентябре 2005 года Савик Шустер стал ведущим еженедельного общественно-политического ток-шоу «Свобода слова», выходящего и ныне в прямом эфире на украинском телеканале «ICTV» с телеведущим Андреем Куликовым.

В 2007 году перешёл на телеканал «Интер». 24 августа 2007 года состоялся первый прямой эфир еженедельного ток-шоу «Свобода Савика Шустера». С октября 2007 года по май 2008 года — ведущий проекта «Великие украинцы».

В августе 2008 года вместе с Мохаммадом Захуром, мужем певицы Камалии Захур, стал соучредителем и инвестором продакшн-компании «Савик Шустер Студиоc». После конфликта с Захуром юридическое лицо «Савик Шустер Студиос» было ликвидировано. 21 июля 2009 года Савик Шустер открыл свой продакшн — «Савик Шустер Студия».

С 5 сентября 2008 года по январь 2011 года вёл в прямом эфире телепередачу «Шустер live» на «телеканале „Украина“». С января 2011 года телепередача выходила по пятницам в прямом эфире на «Первом национальном канале».

В 2010 году на «Первом национальном канале» комментировал прямые трансляции матчей чемпионата мира по футболу и вместе с Петром Магой, Артёмом Франковым и Василисой Фроловой вёл в прямом эфире программу «Африканские страсти», посвящённую чемпионату.

В 2013 году перешёл с «Первого национального канала» на телеканал «Интер». Первая программа «Шустер Live» вышла на телеканале «Интер» в пятницу 22 февраля 2013 года в 20:30. Через год передача опять стала транслироваться на «Первом национальном канале» совместно с каналом «24», с февраля 2015 года — на канале 112 Украина совместно с каналом «24», с сентября 2015 года — на канале 1+1, но потом все доступы на украинские ТВ каналы были прерваны, что привело к открытию сайта 3S.tv со свободным Интернет-доступом к архиву новых программ и с онлайн трансляцией по многим частным ТВ сетям.

Участвовал в конгрессе «Украина — Россия: диалог», прошедшем 24—25 апреля 2014 года в Киеве.

16 января 2016 года Савик Шустер заявил, что против его компании открыто уголовное производство по подозрению в неуплате налогов (где г-н С. М. Шустер фигурирует как свидетель) и его вызывают на допрос в следственное управление финансовых расследований Государственной фискальной службы Украины. Это многими журналистами и политиками воспринимается как политическое давление вследствие публичной критики фактов коррупции, в том числе в руководстве самой ГФС. Затем Шустеру запретили работать на Украине. После отстранения от эфира С. Шустер заявил:

Я не ожидал обмана от Петра Порошенко. Думал, что он реально европейский человек. Он выступал как европейский человек, я ему верил, мы все ему верили… У него абсолютно сталинское понимание, только с офшорами, «кто против меня — тот против нас»… Он оказался человеком вообще не европейским

26 апреля 2016 года Шустер заявил о переходе к своей работе на студии в качестве волонтёра, а также объявил голодовку как протест против незаконного приостановления его права на работу в Украине местной службой занятости, которую прекратил всего через полтора дня. Сам Шустер выразил мнение, что это была «самая короткая голодовка в мире».

13 июня 2016 года Окружной административный суд Киева признал незаконным аннулирование разрешения на работу на Украине Савику Шустеру. А 12 июля 2016 года Киевский апелляционный административный суд не удовлетворил жалобу Киевского центра занятости о запрете на работу на Украине Савику Шустеру.

Фильмография (актёр)

• 2007 — Семь дней до свадьбы — нотариус.
• 2007 — Очень Новогоднее кино, или Ночь в музее — эпизод

Награды

• 2012 — почётное звание «Заслуженный журналист Украины» — «за высокое профессиональное мастерство в освещении спортивных соревнований ХХХ летних Олимпийских игр в Лондоне».

Критика

По мнению российского спортивного журналиста и телеведущего Василия Уткина, вследствие внутренней интриги Савика Шустера в 1999 году была закрыта программа «Футбольный клуб» на телеканале «НТВ». После этого Шустер смог создать свою футбольную передачу «Третий тайм».

Ссылки

• [www.3s.tv Студия Савика Шустера.] // 3s.tv
• [www.youtube.com/user/SavikShusterStudio/videos?flow=list&live_view=500&view=0&sort=dd Канал Савика Шустера.] // youtube.com
• [web.archive.org/web/20111219030619/3s.tv/content/f07c994f-1de5-4908-9b9b-178344842b29/45225a3e-177e-48d7-9c6e-cffbd5cf4c42 Биография Савика Шустера на сайте его продакшн-компании.] // 3s.tv
• Дмитрий Гордон. [www.bulvar.com.ua/arch/2006/47/45630eae5e98d/ Савик Шустер: «У тех, кто пришёл с Путиным, комплекс неполноценности: они не любят людей выше ростом, красивее и умнее, они до сих пор считают, что я — агент ЦРУ…»], газета «Бульвар Гордона» // bulvar.com.ua (21 ноября 2006). Проверено 12 февраля 2011.
• Леонид Никитинский. [www.novayagazeta.ru/data/2008/08/19.html Савик Шустер: «Всё, что осталось от "оранжевой революции", это — я»], «Новая газета» (4 февраля 2008). Проверено 12 февраля 2011.
• Владимир Корнилов. [www.2000.ua/v-nomere/svoboda-slova/ekspertiza_svoboda-slova/istorija-manipulirovanija-v-illjustratsijakh_arhiv_art.htm История манипулирования в иллюстрациях. «Журналистика» от Савика Шустера.] // 2000.net.ua («Еженедельник 2000», № 23 (561) 10-16 июня 2011 г.)

Отрывок, характеризующий Шустер, Савик

– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.