Спинола, Симоне
| Симоне Спинола итал. Simone Spinola<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 15 октября 1567 — 3 октября 1569 | |||
| Предшественник: | Одорико Оттавио Джентиле | ||
| Преемник: | Паоло Джустиниани Монелья | ||
| Рождение: | 1497 Генуя | ||
| Смерть: | 3 октября 1569 Генуя | ||
| Место погребения: | церковь Сан-Доменико | ||
| Род: | Спинола | ||
Симоне Спинола (итал. Simone Spinola; Генуя, 1497 — Генуя, 1569) — дож Генуэзской республики.
Биография
Родился в Генуе около 1497 года в знатной семье Спинола (ветвь Лукколи), принадлежавшей к так называемой «старой знати», выступавшей против «новой знати», которая выдвинулась при Андреа Дориа. Успешный торговец в Антверпене, сделал состояние, укрепляя морскую и сухопутную торговлю Генуи с Фландрией. Через несколько лет он вернулся в генуэзскую столицу, где, среди других должностей, занимал пост заместителя консула по конфискации имущества.
Не пренебрегая своими интересами во Фландрии, где регулярно бывал, Симоне получил от генуэзского Сената пост посла при папском дворе Пия V в 1566 году.
Вернувшись в Геную в 1567 году, Симоне Спинола 15 октября был избран Великим Советом новым дожем Генуи. 66-м в истории республики.
О его правлении мало что известно. Установлено, что дож Спинола сделал многое для смягчения разногласий между Генуей и её колонией Корсика. Ещё до окончания мандата он неожиданно скончался в Генуе 3 октября 1569 года. Тело было погребено в мавзолее часовни Святой Екатерины Сиенской в уже не существующей церкви Сан-Доменико.
Библиография
- Sergio Buonadonna, Mario Mercenaro, Rosso doge. I dogi della Repubblica di Genova dal 1339 al 1797, Genova, De Ferrari Editori, 2007.
Напишите отзыв о статье "Спинола, Симоне"
Отрывок, характеризующий Спинола, Симоне
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
