Таиров, Всеволод Константинович
| Всеволод Константинович Таиров | |
 | |
| В. К. Таиров у своего первенца, самолёта ОКО-1. | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Таи́ров, Все́волод Константи́нович (? — 29 октября 1941) — известный советский авиаконструктор.
Биография
Закончил Московский авиационный институт в 1933 году.
Конструкторскую деятельность Таиров начал в Центральном конструкторском бюро на московском авиазаводе № 39 (не путать с ЦКБ-39 ОГПУ), где работал заместителем Н. Н. Поликарпова, бывшего начальником бригады № 2 (по истребителям).
В конце 1935 года Таиров возглавил отдельное конструкторское бюро (ОКО — созданное в 1935 году на основе двух групп выпускников Новочеркасского авиаинститута) киевского авиационного завода № 43 (позднее — Киевское авиационное производственное объединение). Вместе с ним из ЦКБ ушла группа конструкторов, в том числе Л. П. Коротков (в 1944 году — заместитель Н. Н. Поликарпова), Е. В. Кияев (в 1948—1956 годах — начальник СибНИА) и ставший заместителем Таирова М. Р. Бисноват.
Под руководством В. К. Таирова были созданы самолёты ОКО-1, ОКО−2, ОКО−3, ОКО−4, ОКО−5, ОКО−6, ОКО−6бис (Та-1), ОКО−7, Та-3, Та-3бис.
Погиб 29 октября 1941 года во время эвакуации сотрудников Наркомата авиационной промышленности из Москвы в Куйбышев, когда самолёт, пилотируемый Н. Б. Фегервари и перевозивший 17 сотрудников, потерпел катастрофу в 25 км восточнее населенного пункта Кузнецк Пензенской области (ныне это территория Ульяновской области).
Напишите отзыв о статье "Таиров, Всеволод Константинович"
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/cw1/oko1.html Информация по В. К. Таирову и его самолётам на сайте airwar.ru]
- [cmi.ssau.ru/info/history/1942-2002/ocherki/contents/2_07/ Учёный, педагог, инженер — Андрей Алексеевич Комаров]
- [www.airwiki.org/enc/cw1/oko1.html Таиров ОКО-1]
|
Это заготовка статьи о биографии персоны из СССР. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Таиров, Всеволод Константинович
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
