Бисноват, Матус Рувимович

Бисноват Матус Рувимович
Род деятельности:	Конструктор авиационной и ракетной техники
Дата рождения:	23 октября 1905(1905-10-23)
Место рождения:	город Никополь (Днепропетровская область), Днепропетровская область
Гражданство:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР
Дата смерти:	8 ноября 1977(1977-11-08) (72 года)
Место смерти:	город Москва
Награды и премии:

Матус Рувимович Бисноват (10 (23 октября) 1905 — 8 ноября 1977) — советский авиаконструктор и констуктор ракетного вооружения, главный конструктор ОКБ-293, главный конструктор Опытного конструкторского бюро ракетного авиационного вооружения (ОКБ-4 — КБ «Молния»), доктор технических наук (1965), Герой Социалистического Труда (1975). Лауреат Ленинской премии (1966) и Государственной премии СССР (1973).

Биография

Родился в украинском городе Никополе в еврейской семье 23 октября 1905 года.

В молодые годы увлекался живописью, посещал ВХУТЕМАС. Окончил МАИ в 1931 году.
В 1933-1935 годах работал в КБ Н. Н. Поликарпова. Ушёл вместе с В. К. Таировым, был его заместителем.
Начал самостоятельную работу в авиации в 1938 году, возглавив ОКБ при ЦАГИ. Здесь под руководством М. Р. Бисновата в предвоенные годы было создано несколько скоростных экспериментальных самолётов, в том числе СК-1 и СК-2, проект двухмоторного истребителя СК-3 с моторами АМ-37. Несмотря на отличные лётно-технические характеристики, эти самолёты так и не пошли в серию. Как пишет известный писатель Ярослав Голованов в одной из своих публикаций, посвящённых истории советской авиации:

Матус Рувимович Бисноват был человеком талантливым, но не пробивным, в сравнении с таким «хищником», как, скажем, Яковлев, абсолютно «травоядным».

В 1941—1948 годах — главный конструктор ряда авиационных заводов; руководил выпуском истребителей ЛаГГ-3, разработкой новой авиационной техники.

В 1948 году под руководством Бисновата разработан экспериментальный сверхзвуковой самолёт с жидкостным реактивным двигателем. Тогда же он работал и над созданием первых отечественных беспилотных летательных аппаратов.

После войны в г. Химки во главе с М. Р. Бисноватом было создано Опытно-конструкторское бюро ОКБ-293, которому поручили разработать самонаводящиеся ракеты класса «воздух-воздух» и береговой противокорабельный ракетный комплекс, который базировался на крылатых ракетах, позже получил название «Шторм». В 1952 году успешно прошёл лётные испытания первый самонаводящийся снаряд СНАРС-250.

В силу известной кампании по борьбе с космополитизмом, ОКБ-293, возглавляемое Бисноватом, несмотря на очевидные успехи, было расформировано. Бисновата «сослали» руководить третьеразрядным подмосковным КБ.

С началом «оттепели» ему поручили заново организовать конструкторское бюро со специализацией «тактическое авиационное ракетное вооружение». В декабре 1954 года в г. Тушино Московской области (в настоящее время — Тушинский район Москвы) появилось ОКБ-4, впоследствии — КБ «Молния».

Для высотного сверхзвукового перехватчика МиГ-25 была разработана и сдана на вооружение в 1973 году ракета К-40. За эту работу ряд КБ во главе с М. Бисноватом и В. Елагиным получили Ленинскую премию.

Впоследствии в КБ были созданы авиационные ракеты К-60 и К-73 (последняя — с газодинамическим управлением).

8 ноября 1977 года, после продолжительной болезни диабетом, Бисноват скончался, похоронен на Ваганьковском кладбище Москвы.

Награды

• За большие заслуги в создании новых образцов авиационного вооружения и в связи с 70-летием Указом Президиума Верховного Совета СССР в октябре 1975 года Бисновату Матусу Рувимовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён двумя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями.
• Лауреат Ленинской премии (1966).
• Лауреат Государственной премии (1973).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11686 Бисноват, Матус Рувимович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.airalania.ru/model/1/11/index.shtml Люди, Авиаконструкторы, БИСНОВАТ Матус Рувимович]

Отрывок, характеризующий Бисноват, Матус Рувимович

Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.