Туалет на Газетном
Поделись знанием:
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
| Туалет | |
Туалет на Газетном
| |
 Туалет на Газетном, 2008 год | |
| Страна | Россия |
| Город | Ростов-на-Дону, пер. Газетный, 46 |
| Основные даты: 1920 год — Первая театральная постановка В. Хлебникова
1988 год — Выставка «Провинциальный авангард» 2010 год — Акция «Здесь был Вова» 2010 год — Съёмки док. фильма «O, Sortie!» 2011 год — Нано-протестное выступление «Свободу Вэйвэю» | |
| Известные насельники | «Ничевоки», Велимир Хлебников, Товарищество «Искусство или смерть» |
| Статус | платный общественный |
| Состояние | Закрыт |
Туалет на Газетном — самый известный[1][2][3][4] общественный туалет в Ростове-на-Дону, являющийся одной из достопримечательностей города[5][6][7][8][9]. Расположен в двухъярусном[10] подвале дома № 46 в Газетном переулке (угол Газетного переулка и Большой Садовой улицы)[11].
Содержание
История
Дом, в двухъярусном подвале которого расположен туалет, историки относят к середине XIX века[7]. Строился он в несколько этапов: сначала был одноэтажным, а после двух реконструкций вырос до трех этажей. В начале ХХ века этот дом был доходным: здесь находился банк, магазины, жилые квартиры[7].
В начале XX века в тесных помещениях этого подвала располагалось кафе «Подвал поэтов», богемное заведение с миниатюрной сценой, облюбованное местными поэтами-ничевоками. 15 августа 1920 года на сцене «Подвала поэтов» впервые в Ростове выступил «Председатель земного шара» поэт Велимир Хлебников[12]. Чуть позже ростовский театр «Театральная мастерская» поставил там пьесу Хлебникова «Ошибка смерти»[13][14] (реж. А. Надеждов[15]). Это была первая театральная постановка в творческой биографии Хлебникова[15]. Автор присутствовал на репетициях. На премьере подвал украшал большой портрет Хлебникова[12] работы художника Мане Каца[15].
В период НЭПа за Газетным переулком укрепилась слава района «красных фонарей», где предприимчивые граждане сдавали свои комнаты проституткам целыми кварталами[16]. После 1926 года всех проституток отловили и сослали на Соловки[16].
Во время оккупации Ростова-на-Дону немецкими войсками (1942—1943) в этом подвале расположилось казино, в котором немцы «играли в карты, пили, приводили женщин»[17]. Этот факт подтверждается воспоминаниями ростовчанина Ш. Чагаева[17].
В апреле 1945 года в данном помещении уже функционировал общественный туалет[18]. Это был единственный общественный туалет города[18], лежавшего в развалинах после освобождения от немецкой оккупации. Посетив его 21 апреля 1945 года, Клементина Черчилль была удивлена царившей там чистотой и сделала комплимент Ростову-на-Дону[18][19].
С началом перестройки первый кооперативный туалет в городе был организован в туалете на Газетном[20][21][22].
19 сентября 1988 года в помещении кооперативного туалета «Прогресс» — бывшем «Подвале поэтов» — была проведена выставка «Провинциальный авангард» ростовского товарищества «Искусство или смерть» под руководством Авдея Тер-Оганьяна[23]. В планы товарищества входило открытие в туалете «Прогресс» постоянно действующего культурного Центра[24]. Билет в туалет — он же, соответственно, и на выставку — стоил 10 копеек[25]. Экспозиция размещалась в двух залах — «Голубом» (мужское отделение) и «Розовом» (женское отделение). Выставка вызвала скандал и была вскоре закрыта[26][27] под предлогом отсутствия воды в туалете[28]. При этом разгромные рецензии на выставку были опубликованы всеми ростовскими газетами, а также — «Литературной газетой»[26]. Успели отметиться даже телевизионщики, включая «Дон-ТР»[29] и столичную телепрограмму «Взгляд»[25]. А газета «Вечерний Ростов» даже попеняла Кировскому райисполкому за отсутствие должного контроля над деятельностью кооперативного туалета[30].
10 января 2010 года в мужском отделении общественного туалета на Газетном художники Наталья Дурицкая и Сергей Сапожников провели акцию «Здесь был Вова»[31][32]. Сыграв на абсурдном контрасте высокого (музейные таблички) и низкого (граффити «Здесь был…»), Дурицкая и Сапожников напомнили посетителям общественного туалета о многих выдающихся обитателях этого подвала[33][34]. Выставка-документация акции «Здесь был Вова» состоялась в ростовской галерее «Вата» 20 мая 2010 года[35] в рамках программы первой Южно-российской биеннале современного искусства[36].
На 19 июня 2010 года группой «Мир» было объявлено о проведении в туалете акции «Работа над ошибками»[37]. Всем желающим предлагалось принести для исправления ошибок свои экземпляры каталога первой Южно-российской биеннале современного искусства. Акцию, перепутав всё и вся, проанонсировала даже «Комсомольская правда»[38][39].
В июле 2010 года режиссёр Руфат Гасанов снял в Ростове-на-Дону и Таганроге[40] документальный фильм «O, Sortie!»[41] (рабочее название — «Подвал поэтов»[42][43]), главным героем которого стал Туалет на Газетном[44][45]. Этот фильм был признан жюри одним из самых оригинальных в конкурсной программе Международной летней киношколы ВГИКа[46][47]. Также фильм участвовал в конкурсной программе 30 Международного фестиваля ВГИК, в конкурсной программе московского кинофестиваля «Святая Анна» (спецпрограмма «Обратите внимание»)[48][49] и в конкурсной программе Всероссийского кинофестиваля документального кино «Свидание с Россией»[50]. Работу над фильмом режиссёр начал после прочтения данной статьи в Википедии[42][51].
До осени 2010 года в помещении подвала — по соседству с баром «На Газетном»[11] — продолжал работать общественный платный туалет. Стоимость посещения ставшего легендарным[12][52] туалета — 10 рублей[53]. Поскольку вход в бар «На Газетном» расположен между входами в женское и мужское отделения туалета, завсегдатаи в шутку называют этот бар «Межтуалетьем»[7].
В октябре 2010 года общественный туалет был закрыт на ремонт[54], продолжавшийся длительное время[55][56][57]. Как утверждали неофициальные источники, данный ремонт должен был плавно перетечь в реконструкцию, в ходе которой Туалет на Газетном прекратит своё существование[54].
21 апреля 2011 года на дверях мужского отделения Туалета на Газетном был обнаружен микро-стикер с призывом «Свободу Вэйвэю»[58], что позднее было определено прессой как нано-протестное выступление в поддержку знаменитого художника Ай Вэйвэя, преследуемого властями Китая[52][59][60].
В январе 2012 года было объявлено, что городские власти намерены установить на доме, в котором находится туалет, мемориальную доску в честь пребывавшего некогда в «Подвале поэтов» Велемира Хлебникова[61][62].
На апрель 2016 года Туалет на Газетном продолжал оставаться закрытым для посетителей[63][64][65][66][67]. Стальные двери мужского и женского отделений закрыли фанерными щитами.
В декабре 2014 года руководитель Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кожин направил письмо в администрацию Ростова-на-Дону с просьбой организовать в подвале выставочную площадку[68]. По его мнению, это место могло бы снова стать частью культурного пространства города[68][69].
С 2015 года к наглухо забитым дверям Туалета на Газетном гиды стали подводить группы экскурсантов, рассказывая о Туалете как о ростовской достопримечательности[70][71].
В октябре 2015 года градоначальник Ростова-на-Дону Сергей Горбань в ходе встречи с предпринимателями города отметил, что из Туалета на Газетном можно было бы сделать хорошее литературное кафе[72][73][74]. Более того, в этом кафе, возможно, 25 января 2016 года будет проведён всероссийский творческий вечер поэтов[72][74][75], церемония награждения «лучших из лучших»[76][77]. Ремонт дома и туалета будет возложен на собственника или нового хозяина[78]. Эскизный проект дизайна кафе подготовило ростовское брендинговое агентство «ЖМЕК-дизайн»[66].
Проект по превращению туалета в литературное кафе вошло в план городских властей по подготовке города к финалу 21-го чемпионата мира по футболу[79]. Реставрацию здания и реконструкцию туалета наметили на лето 2016 года[79].
В апреле 2016 года редакция интернет-портала www.1rnd.ru выступила с оригинальной инициативой — разместить изображение Туалета на Газетном на готовящейся к выпуску 200-рублевой купюре ЦБ РФ[80]. По мнению журналистов, если дизайн купюры будет посвящён Ростову-на-Дону, изображение Туалета на Газетном вполне сможет символизировать этот город, равно как и Парамоновские склады, Нахичеванский рынок и знаменитый ростовчанин Дмитрий Дибров[80]. Выпуск 200-рублевой купюры планируется на конец 2017 года[80].
Туалет на Газетном как достопримечательность
- В феврале 2011 года было объявлено об открытии ростовского туристического портала, на котором можно будет ознакомиться с главными ростовскими достопримечательностями, включая и Туалет на Газетном[81][82].
- В марте 2011 года сайт «1001 чудо света» назвал Туалет на Газетном самым знаменитым туалетом мира[83].
- Некоторые журналисты считают, что Туалет на Газетном «есть яркая достопримечательность, не посетить которую, будучи в этом городе, просто неприлично»[7][84].
- В 2012 году газетой «Ростов официальный» была высказана мысль «сделать ростовский общественный туалет на Газетном площадкой демонстрации не отхожего места как такового, а провокации в искусстве»[59][85][86].
- В 2012 году фотодизайнеры предлагали клиентам сделать фото для выпускного альбома в Туалете на Газетном: «Еще одним уникальным местом, где можно сделать фото для выпускного альбома, является Туалет на Газетном — это известнейший общественный туалет в Ростове-на-Дону»[87].
- В 2014 году выставка «Провинциальный авангард», проведённая в Туалете на Газетном в 1988 году, вошла в топ «10 художественных выставок в самых неожиданных местах» по версии сайта www.novate.ru[88].
- В 2014 году туристический портал «Зелёный чемодан» назвал Туалет на Газетном «самой посещаемой достопримечательностью Ростова-на-Дону», несмотря на то, что сам туалет был закрыт c 2010 года[89].
- В 2015 году стало известно, что ростовская кинолаборатория «Код города» планирует съемки документального фильма о Туалете на Газетном[70]. Режиссёром выступил Алексей Захарченко[70][90]. Этот фильм должен был войти в полнометражный фильм «Код города. Ростов-на-Дону»[70]. Позднее стало известно, что фильм Захарченко вылился в отдельный проект[66].
Известные посетители подвала
- Бабель, Исаак Эммануилович (1894—1940) — российский писатель и драматург[64].
- Белозор, Максим Алексеевич (1963) — российский журналист, прозаик[91].
- Березарк, Илья Борисович (1897—1981) — российский литератор, журналист, театровед, участник литературной группы «Ничевоки»[15].
- Ваганов, Игорь Александрович (1959) — российский рок-журналист, художник, культуролог, продюсер[25].
- Вейсбрём, Павел Карлович (1899—1963) — российский советский режиссёр[92].
- Гасанов, Руфат Рауфович (1987) — азербайджанский кинорежиссёр[40][93].
- Гнесин, Михаил Фабианович (1883—1957) — российский композитор, педагог, музыкально-общественный деятель.
- Дурицкая, Наталья Ивановна (1960) — российская художница[35].
- Дюшан, Марсель (1887—1968) — французский и американский художник, теоретик искусства, стоявший у истоков дадаизма и сюрреализма[59].
- Кац, Мане Лейзерович (1894—1962) — российский и французский художник[15].
- Келешьян, Дмитрий Григорьевич — российский музыкант, композитор, аранжировщик, журналист. Основатель групп «Пекин Роу-Роу» (совм. с Сергеем Тимофеевым) и «Хуже, чем дети»[94].
- Кисляков, Александр Владленович (1954) — российский художник[95].
- Константинов, Николай Александрович (1961—2006) — российский художник и музыкант[95].
- Костомолоцкий, Александр Иосифович (1897—1971) — советский актёр[92].
- Кошляков, Валерий Николаевич (1962) — российский художник.
- Лисовский, Всеволод Эдуардович (1967) — телепродюсер, сценарист.
- Литвак, Анатолий Михайлович (1902—1974) — американский режиссёр, продюсер, сценарист, монтажёр.
- Мар, Сусанна Георгиевна (1900—1965) — российская поэтесса, переводчица[15].
- Медведев, Сергей Артурович (1960) — российский драматург, журналист.
- Надеждов, Аркадий Борисович — режиссёр спектакля по пьесе В. Хлебникова «Ошибка смерти», премьера которого состоялась в «Подвале поэтов»[15].
- Немиров, Мирослав Маратович (1961—2016) — российский поэт, прозаик, эссеист, деятель актуального искусства[96].
- Палайчев, Юрий Андреевич (1953) — российский художник.[97]
- Пилипенко, Галина Анатольевна (1961) — российская журналистка, главный редактор журнала «Ура Бум-Бум!».
- Рок, Рюрик (1898—1932) — российский поэт, лидер литературной группы «Ничевоки».
- Сапожников, Сергей Анатольевич (1984) — российский художник, фотограф, куратор[35].
- Сарьян, Мартирос Сергеевич (1880—1972) — армянский и советский живописец-пейзажист, график и театральный художник.
- Сигутин, Александр Васильевич (1959) — российский художник.[98]
- Слепченко, Василий Рудольфович (1960—1991) — российский художник[95].
- Стуканов, Леонид Александрович (1947—1998) — российский художник, педагог[95].
- Тер-Оганьян, Авдей Степанович (1961) — российский художник, основатель товарищества «Искусство или смерть», галереи в Трёхпрудном переулке, галереи «Вперед!».
- Тимофеев, Сергей Анатольевич (1959—1993) — российский художник, поэт, музыкант, основатель группы Пекин Роу-Роу, главный художник Четвёртого канала Останкино[94].
- Хлебников, Велимир (1885—1922) — российский поэт и прозаик Серебряного века, видный деятель русского авангардного искусства.
- Черчилль, Клементина (1885—1977) — жена премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля[18][19].
- Шабельников, Юрий Леонидович (1959) — российский художник[95].
- Шварц, Евгений Львович (1896—1958) — российский советский писатель, драматург.
- Эрберг, Олег Ефимович (1898—1956) — русский поэт, переводчик, востоковед и сценарист.
Факты
- «В туалете есть ещё две достопримечательности, кроме ТВ, авангарда и весёлой публики. Рабочий туалета в казачьей форме и защитного цвета фуражке, какие в станичных магазинах ещё продаются, суетится, что-то подметает, вытирает, бормочет. Причём это. Кажется, у него не имидж, а образ жизни. Я видел его не раз в городе, в этом же наряде, с мелиховскими усами и чубом. В самом же туалете есть потайная дверца в каморку, где вот уже лет 30 живёт старик. Эх! Би-Бомж! Живёт себе человек и рад углу, хоть и с унитазом рядом»[99] — В. Посиделов, «Ура Бум-Бум!», 1988.
- В 2005 году газета «Аргументы и Факты на Дону» назвала Туалет на Газетном «первой ласточкой кооперации», а выставку в нём — «пионером разгулявшегося в следующие два года местного авангарда»[97].
- Туалет на Газетном упоминается в романе Владимира Лисицына «Возвращение мессира»[100].
- В 2010 году Туалет на Газетном фигурировал в одном из вопросов интернет-версии игры «Что? Где? Когда?» — «В начале прошлого века избранный на самую высокую должность Земного шара присутствовал на премьере своей пьесы в подвале, превратившемся к концу века в НЕГО. В 70-х годах прошлого века другой упомянул ЕГО, как свидетельство проникновения русских людей в любой уголок Земного шара. Я не прошу вас назвать ЕГО, назовите этих двоих»[101].
- В двух шагах от туалета на Газетном, по Большой Садовой, между Газетным и Семашко, у магазина «Океан», с середины 1990-х до середины 2000-х днём обычно стоял или прохаживался поэт Александр Брунько, уже сильно страдающий алкоголизмом. Саша ждал, когда мимо пройдет кто-нибудь из знакомых и даст ему денег на выпивку. И почти всегда это случалось. В какой-то момент друзья Брунько выказывали намерение построить ему «домик» на скамейке возле «Океана» — в виде сидящего Брунько, но только увеличенного, чтобы Саша мог там пережидать непогоду[102].
- Кассир Туалета на Газетном в интервью журналистам, интересующимся судьбой акции «Работа над ошибками» (группа «Мир», июнь 2010 г.), заявил: «Такого не может быть, чтобы здесь была выставка! Почему? Да не предрасположен этот туалет для выставочных дел!»[103][104]
- История Туалета на Газетном описывается в школьном сочинении[105], победившем в 2010 году в номинации «Эссе» на конкурсе творческих работ «О тебе, мой Ростов», проведённом администрацией Ростова-на-Дону[106].
- В октябре 2010 года один разгорячившийся журналист, критикуя французских искусствоведов за приглашение Авдея Тер-Оганьяна участвовать в выставке «Русский контрапункт» (Париж, Лувр, 2010), заявил в своей статье, что место работам Тер-Оганьяна не в Лувре, а в Туалете на Газетном[107].
- Астраханцы, «приревновав» Велимира Хлебникова к ростовскому Туалету на Газетном, утверждают, что в их туалете, который располагался в Астрахани на территории Александровского сада, ставшего позднее Братским садиком, Велимир Хлебников бывал «не один раз, как в Ростове-на-Дону, а довольно часто, и даже начертал на стене бессмертные строки»[108].
- В апреле 2011 года в газете «Московский комсомолец» проскользнула информация о том, что в помещении Туалета на Газетном могло быть открыто одно из новых заведений питания сети ресторанов «РИС»[109].
- В августе 2012 года эстафету Туалета на Газетном подхватили художники Ижевска: в единственном муниципальном туалете, расположенном рядом с Центральной площадью города у выставочного центра «Галерея», выставкой Сергея Орлова был открыт туалет-музей[110][111]. 30 сентября 2012 года в туалете-музее был проведён каллиграфический перформанс[112]. Экспозицию Орлова сначала сменила выставка Энвиля Касимова «Рукотворное»[113][114], а затем — Вячеслава Мизина[115].
Фильмография
- 2010 — «O, Sortie!», док. фильм. Режиссёр Руфат Гасанов. Студия ВГИК[93][116].
- 2010 — «Synergos: 24», видеоарт. Автор Игорь Ваганов. Achtung Baby![116][117].
Цитаты
- «Купеческий Ростов очень медленно осознавал факт исторической бесценности непрезентабельного и всячески замызганного общественного туалета на Газетном 46. Признав, возгордился и даже стал говорить об этом через глянцевые путеводители и краеведческие книжки. Не отдавая себе отчёта в феноменальной многогранности данного артефакта. Велемир Хлебников, Мартирос Сарьян, поэты-ничевоки, Евгений Шварц, Марсель Дюшан, Клементина Черчилль, Авдей Тер-Оганьян, Сергей Тимофеев, Леонид Стуканов, Наталья Дурицкая — с этой стороной сортирного бытия всё понятно. Речь о символе. Метафоре бессознательно руинированного палаццо. Трудно представить более выразительный символ упадка городской культуры, нежели „Подвал поэтов“, превращённый в нужник. И ведь совершенно непонятно, что с этим теперь городу делать. Превращать в музей? В выставочную площадку? Бред! Туалет в центре города есть элемент культуры, не менее важный, нежели музей или выставочный зал. Совмещать музей с сортиром в одном функциональном пространстве? Идея сильная, но психологически город к подобному радикализму явно не готов и в ближайшие годы вряд ли подготовится. Зато готовы художники. Наталья Дурицкая и Сергей Сапожников уже доказали это, проведя в туалете перформанс „Здесь был Вова“. Сам город же… Городу остаётся только культивировать данный миф, удобряя/унавоживая эту почву»[93] — И. Смирнов, 2010.
- «Уже почти десять лет 19 ноября отмечается Всемирный день туалетов. К праздничной дате специалисты публикуют рейтинги уборных, проводят семинары, кинопоказы. Одному из старейших отхожих мест современного Ростова не получить и две звезды у туалетных критиков. Однако ни одна другая уборная не может похвастаться столь насыщенным литературным прошлым»[118] — Е. Сапрыкина, 2010.
- «Я спросила у одного из известных „сортирных фигурантов“ Авдея Тер-Оганьяна, как он относится к этому сюжету <закрытие Туалета на Газетном в 2010 году>. Авдей сказал, что глупо закрывать туалет в центре города, где и так с туалетами х…во. И музей в этом дурацком подвале делать тоже глупо. Вообще не музейчики надо делать, а реально развивать в городе современное искусство»[119] — А. Бражкина, 2011.
Напишите отзыв о статье "Туалет на Газетном"
Ссылки
- [vimeo.com/27146688 «O, Sortie!», док. фильм. Режиссёр Руфат Гасанов]
Источники
- ↑ Алешина Н. Самый любимый город // Бортовой журнал «АэрофлотДон». — 2009. — № 8.
- ↑ Проценко Н. [www.gorodn.ru/archive/580/5_6.htm О месте отхожем замолвите слово…] // Город N. — 2004. — 9 июня.
- ↑ Петрушин О. [www.7c.ru/Society/371.html В борьбе за мир мы развалили туалеты] // Седьмая столица. — 2002. — 26 июня.
- ↑ Собств. корр. [rostov-dom.info/2010/06/tualety-rostova/ Туалеты Ростова] // rostov-dom.info. — 2010. — 23 июня.
- ↑ Висловский В. [www.nr-yug.ru/content/view/7865/5/ Остров Ростов] // НР-Юг. — 2010. — 25 июня.
- ↑ Челноков М., Фомина Е. [rusnovosti.ru/programms/prog/90393/169903/ На чемоданах. Ростов-на-Дону] // Русская служба новостей. — 2011. — 27 окт.
- ↑ 1 2 3 4 5 Бондаренко Е. [ria.ru/culture/20131119/977955113.html Легенды ростовского туалета: Хлебников, немцы и картины над унитазом] // РИА Новости. — 2013. — 19 ноября.
- ↑ Собств. корр. [www.vidpochivay.com/poeticheskaya-proza-v-rostove-na-donu/ Поэтическая проза в Ростове на Дону] // www.vidpochivay.com. — 2012. — 24 янв.
- ↑ Собств. корр. [cityreporter.ru/gorodskie-legendy-paramony-mozaiki-i-traktor-s-ogromnym-zalom/ Городские легенды: «Парамоны», мозаики и «трактор» с огромным залом] // Городской репортёр. — 2015. — 18 дек.
- ↑ Варцаба В. [www.rostov.aif.ru/society/details/1471530 ТОП-5 достопримечательностей Ростова] // Аргументы и Факты. — 2015. — 20 марта.
- ↑ 1 2 Ростов-на-Дону и окрестности. Тайны степного мегаполиса. / Под ред. О. А. Хорошева. — Ростов-на-Дону: Наш регион, 2009. — 128 с. — ISBN 978-5-904422-01-1.
- ↑ 1 2 3 Медведев С. [antirostov.mylivepage.ru/page/Однажды_в_Ростове Однажды в Ростове] // antirostov.mylivepage.ru. — 2009.
- ↑ Шварц Е. Живу беспокойно… — Л.: Советский писатель, 1990. — 752 с. — ISBN 5-265-00656-7.
- ↑ Медведев С. От греха подальше Есенин покидает Ростов // Кто главный. — 2008. — № 5.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Березарк И. [www.ka2.ru/hadisy/berezark.html Встречи с Хлебниковым] // Звезда. — 1965. — № 12. — С. 173—176.
- ↑ 1 2 Вареник В. Ростов и ростовцы — 2. — Ростов н/Д: NB, 2010. — С. 95. — ISBN 978-5-98155-036-2.
- ↑ 1 2 Чагаев Ш. [community.livejournal.com/rostov_don/1225461.html Ростов времен оккупации. Часть 2] // Ростовское городское сообщество. — 2009. — 14 марта.
- ↑ 1 2 3 4 Егоров А. [www.tppro.ru/imgs/news/654/rostovCCI_news_8_page10.pdf «Черчеллихины» кровати] // Торгово-промышленные ВЕСТИ. — 2008. — № 96.
- ↑ 1 2 Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2016/04/22/v-rostove-novyj-pamyatnik-zhenshhine/ В Ростове — новый памятник женщине] // www.rostovnews.net. — 2016. — 22 апр.
- ↑ Барановский М. Ростов-папа // strana.ru. — 2014. — 8 авг.
- ↑ Ваганов И. [maldoror-dead.livejournal.com/2009/08/16/ Do not piss here! — здесь не гадят!] // maldoror-dead.livejournal.com. — 2009. — 16 авг.
- ↑ Ваганов И. Святозверь // Pleasure. — 2006. — № 3.
- ↑ Мефодиев М. «Вылкам плиз!» или «Поосторожнее с авангардом!» // Комсомолец. — 1988. — 24 сент.
- ↑ Медведев С. [community.livejournal.com/rostov_80_90/55431.html 1997. Интервью с Авдеем Тер-Оганьяном] // Неофициальный Ростов 1980—1990. — 2009. — 22 авг.
- ↑ 1 2 3 Ваганов И. Жупел в жопеле // Кто главный. — 2010. — № 2.
- ↑ 1 2 Сортирная выставка // Немиров М. М. [www.guelman.ru/avdei/ А. С. Тер-Оганьян: Жизнь, Судьба и контемпорари арт.] — М.: GIF, 1999. — 96 с. — ISBN 5-9237-0002-6.
- ↑ Тер-Оганьян А. [www.artchronika.ru/item.asp?id=1675 Группа товарищей] // АртХроника. — 2009. — № 9.
- ↑ Леди Макбет М. У. Жупел в жопеле // Рок-ОПО. — 1988. — № 2—3. — С. 21.
- ↑ Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/08/29/2010-08-29-18-39-03/ Назову себя Гантенбайн или СЛЕПЫЕ В ВАТЕ] // www.rostovnews.net. — 2010. — 29 авг.
- ↑ Павлова Е. Клозетный вернисаж // Вечерний Ростов. — 1988. — № 124.
- ↑ [community.livejournal.com/rostov_80_90/184257.html#cutid1 Выставка-документация акции «Здесь был Вова» в галерее «Вата» 20 мая 2010 года] // Неофициальный Ростов 1980—1990. — 2010. — 21 мая
- ↑ Простаков С. Ростовская художница готова творить даже в общественном туалете // Вечерний Ростов. — 2010. — 30 июля.
- ↑ Фестиваль современного искусства «2012». Каталог. — Ростов-на-Дону: Омега-принт, 2012. — 298 с.
- ↑ Листовка акции «Здесь был Вова». — Таганрог: БАМbook, 2010. — 2 с.
- ↑ 1 2 3 Первая Южно-Российская биеннале современного искусства. Каталог. — Ростов-на-Дону: Омега-принт, 2010. — С. 159. — ISBN 978-5-91575-029-5.
- ↑ Здесь был Вова. Галерея «Вата». Каталог. — Ростов-на-Дону: Памир, 2010. — С. 2.
- ↑ [community.livejournal.com/afisha_rostov/210813.html Группа «МИР». Акция «Работа над ошибками»] // Afisha_Rostov. — 2010. — 12 июня.
- ↑ Иванова Е. [rostov.kp.ru/online/news/686883/ В Ростове в общественном туалете откроется выставка современного искусства] // Комсомольская правда. — 2010. — 17 июня.
- ↑ Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/07/13/2010-07-13-19-35-15/ Летят куры сквозь дым косяка] // www.rostovnews.net. — 2010. — 13 июля.
- ↑ 1 2 Мирвода А. Премьера фильма «O, Sortie!» в галерее «Вата» // Новая таганрогская газета. — 2010. — 28 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.vgik.info/today/news/detail.php?ID=1344 Закончила свою работу 2-я Международная летняя школа в городе Азов] // www.vgik.info. — 2010. — 4 авг.
- ↑ 1 2 Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/07/29/2010-07-29-06-38-09/ Наше место — у параши] // www.rostovnews.net. — 2010. — 29 июля.
- ↑ Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/08/12/2010-08-12-15-52-49/ Раздражённый кувшин Натальи Дурицкой] // www.rostovnews.net. — 2010. — 12 авг.
- ↑ Мирвода А. Съёмочная группа ВГИКа в Таганроге // Новая таганрогская газета. — 2010. — 14 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.dontr.ru/Environ/WebObjects/dontr.woa/wa/Main?textid=41244 На Дону посмотрели восемь фильмов о Ростове] // www.dontr.ru. — 2010. — 2 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.molotro.ru/index.php?PageCode=news&id_news=5187 Азовчане встретили студенческое кино аплодисментами] // Молот. — 2010. — 9 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.zerkalo.az/2010-08-04/culture/11696- Работа азербайджанца признана самой необычной] // Зеркало. — 2010. — 4 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.centerfest.ru/svanna/program/2011-03-14.htm Программа кинофестиваля «Святая Анна» — 14 марта] // www.centerfest.ru. — 2011. — 9 марта.
- ↑ Смирнов И. [www.rostovnews.net/2011/03/14/rostovskij-tualet-pokazali-segodnya-v-moskovskom-dome-kino/#.T2MkELm7kyM.twitter Ростовский туалет показали сегодня в Московском Доме кино] // www.rostovnews.net. — 2011. — 14 марта.
- ↑ Собств. корр. [www.perm.aif.ru/culture/article/16295 Верхотурье стало российской киностолицей] // Аргументы и факты. — 2011. — 13 сент.
- ↑ Вишневецкий Ф. [1news.az/bomond/20100813045141144.html Азербайджанский режиссёр получил премию киношколы ВГИКа] // 1news.az. — 2010. — 13 авг.
- ↑ 1 2 Гопкало З. [www.unn.com.ua/ru/news/651526-iz-gromadskogo-tualetu-v-rostovi-hochut-zrobiti-muzey Из общественного туалета в Ростове хотят сделать музей] // Украинские национальные новости. — 2012. — 20 марта.
- ↑ Анохина Н. [annataliya.livejournal.com/194634.html Ростов-на-Дону. Про крепость, городской туалет, мозаику в переходах и кое-что ещё] // annataliya.livejournal.com. — 2009. — 23 ноября.
- ↑ 1 2 Римский С. [www.rostovnews.net/2010/12/27/2010-12-27-15-38-39/ Ростов-папа разобрался с Туалетом на Газетном?!] // www.rostovnews.net. — 2010. — 27 дек.
- ↑ Собств. корр. [vibirai.ru/articles/187351/ Занимательные клозеты страны] // Выбирай. — 2011. — 1 февр.
- ↑ Собств. корр. [www.vechrost.ru/aktualno/gorod-i-my/1760-2011-05-24-18-22-20 Даже за посещение туалета на вокзале взимают налог] // Вечерний Ростов. — 2011. — 24 мая.
- ↑ Опрышко А. [gazeta-dona.ru/rostov_okr/2175-govorit-neudobno-umalchivat-stydno.html Говорить неудобно, умалчивать стыдно] // Газета Дона. — 2011. — 20 июля.
- ↑ Хозьерова К. [www.rostovnews.net/2011/11/19/fragment-svobody-aj-vejveya-ot-tualeta-na-gazetnom-v-rostove/ Фрагмент свободы Ай Вэйвэя от Туалета на Газетном в Ростове] // www.rostovnews.net. — 2011. — 19 ноября.
- ↑ 1 2 3 Собств. корр. [www.artukraine.com.ua/news/3819.html Ростовский Туалет на Газетном может стать музеем] // www.artukraine.com.ua. — 2012. — 20 марта.
- ↑ Собств. корр. [afisha.bigmir.net/exhibition/news/180529-Obcshestvennyj-tualet-v-Rostove-mozhet-stat--muzeem Общественный туалет в Ростове может стать музеем] // afisha.bigmir.net. — 2012. — 21 марта.
- ↑ Суркова Л. [www.dontr.ru/Environ/WebObjects/dontr.woa/wa/Main?textid=50411 Вернисаж, посвященный Велимиру Хлебникову, открылся в Ростове] // www.dontr.ru. — 2012. — 31 янв.
- ↑ Тулуманова Т. [www.rostof.ru/article.php?chapter=8&id=20120504 Председатель Земного Шара вдохновляет] // Ростов официальный. — 2012. — 1 февр.
- ↑ Иванов В. [rostov.mk.ru/article/2012/12/12/786354-znakomtes-tsari.html Знакомьтесь: цари] // Московский комсомолец. — 2012. — 12 дек.
- ↑ 1 2 Ключников А. Туалет для миссис Черчиль // Аргументы и Факты. — 2013. — 10 апр.
- ↑ Собств. корр. [www.yugregion.ru/society/news/76473.htmlЖители донской столицы жалуются на нехватку туалетов по городу] // www.yugregion.ru. — 2015. — 20 окт.
- ↑ 1 2 3 Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2015/11/18/sortirnaya-istoriya-rostova/ Сортирная история Ростова] // www.rostovnews.net. — 2015. — 18 ноября.
- ↑ Бочкарёв Г. [argumentiru.com/society/2016/04/426629 Ростовчане жалуются на нехватку общественных туалетов] // argumentiru.com. — 2016. — 13 апр.
- ↑ 1 2 Владимирова Д. [www.rostovnews.net/2015/07/26/bolshaya-istoriya-malenkogo-podvala/ Большая история маленького подвала] // Закон Мёрфи. — 2015. — № 4. — С. 12.
- ↑ Полонский И. [yug.svpressa.ru/culture/article/128877/ Поэтам нашли место… в туалете] // Свободная Пресса — Юг. — 2015. — 29 ноября.
- ↑ 1 2 3 4 Моисеева М. [www.rostof.ru/article.php?chapter=4&id=20153605 Ростов, я люблю тебя] // Ростов Официальный. — 2015. — 2 сент. — С. 16.
- ↑ Смелая А. [nation-news.ru/188308-izvestnoe-izdatelstvo-vypustilo-putevoditel-po-tualetam-mira Известное издательство выпустило путеводитель по туалетам мира] // nation-news.ru. — 2016. — 12 апр.
- ↑ 1 2 Собств. корр. [bloknot-rostov.ru/news/legendarnyy-tualet-na-gazetnom-peredelayut-v-liter-638760 Легендарный туалет на Газетном переделают в литературное кафе] // bloknot-rostov.ru. — 2015. — 2 окт.
- ↑ Собств. корр. [cityreporter.ru/v-rostove-otkroyut-literaturnoe-kafe-vmesto-obshhestvennoj-ubornoj/ В Ростове откроют литературное кафе вместо общественной уборной] // Городской репортёр. — 2015. — 5 окт.
- ↑ 1 2 Грекова К. [www.rusmia.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=9144:toilet-na-gazetnom&catid=17:posuhestvu&Itemid=29 В Ростове намереваются восстановить «туалет на Газетном»] // www.rusmia.ru. — 2015. — 5 окт.
- ↑ Собств. корр. [dontr.ru/vesti/obshchestvo/legendarny-j-tualet-rostova-prevratyat-v-kafe/ Легендарный туалет Ростова превратят в кафе] // Дон-ТР. — 2015. — 19 ноября.
- ↑ Квятковская А. [rostov.mk.ru/articles/2015/10/02/v-znamenitom-tualete-na-gazetnom-vlasti-rostova-khotyat-obustroit-literaturnoe-kafe.html В знаменитом «Туалете на Газетном» власти Ростова хотят обустроить литературное кафе] // Московский комсомолец. — 2015. — 2 окт.
- ↑ Собств. корр. [rusplt.ru/region-news/rostov/v-rostove-znamenityiy-tualet-na-gazetnom-stanet-pristanischem-poetov-444896/ В Ростове знаменитый «туалет на Газетном» станет пристанищем поэтов] // Русская планета. — 2015. — 2 окт.
- ↑ Собств. корр. [www.yugregion.ru/society/news/76016.html Самый знаменитый туалет мира на Газетном в Ростове превратят в Литературное кафе] // Южный регион. — 2015. — 2 окт.
- ↑ 1 2 Колбасин В. [www.rostov.aif.ru/dosug/events/fonari_petra_i_i_kafe_v_tualete_chem_v_rostove_budut_privlekat_turistov Фонари Петра I и кафе в туалете] // Аргументы и Факты. — 2016. — 19 апр.
- ↑ 1 2 3 Лютиков В. [www.1rnd.ru/article/1205480 Альтернативные 200-рублевые купюры по-ростовски от 1Rnd.ru] // www.1rnd.ru. — 2016. — 24 апр.
- ↑ Лабезная О. [donnews.ru/U-Rostova-poyavilsya-turisticheskiy-sayt_2377 У Ростова появился туристический сайт] // donnews.ru. — 2011. — 22 февр.
- ↑ Миронова А. [www.mk.ru/regions/don/article/2011/03/15/572588-udivitelnyie-ekskursii.html Удивительные экскурсии] // Московский комсомолец на Дону. — 2011. — 15 марта.
- ↑ Собств. корр. [archi.1001chudo.ru/russia_3045.html Туалет на Газетном — самый знаменитый туалет мира] // archi.1001chudo.ru. — 2011. — 3 марта.
- ↑ Грачёва Т. [niklife.com.ua/fashion/23526 За какой бы угол сегодня завернул Маяковский, чтобы сходить по нужде, снова оказавшись в Николаеве?] // NikLife. — 2011. — 20 июля.
- ↑ Кувалдина И. [www.rostof.ru/article.php?chapter=4&id=20121008 Место провокации могло бы стать музеем] // Ростов официальный. — 2012. — 7 марта.
- ↑ Смирнов И. [www.rostovnews.net/2012/03/16/v-rostove-tualet-mozhet-stat-muzeem/ В Ростове туалет может стать музеем] // www.rostovnews.net. — 2012. — 16 марта.
- ↑ Иванов С. [www.superalbum.ru/blog/2012/11/rostov-na-donu/ Ростов-на-Дону — выпускной альбом] // www.superalbum.ru. — 2012. — 7 ноября.
- ↑ Собств. корр. [www.novate.ru/blogs/240114/25196/ От туалета до станции «Мир»: 10 художественных выставок в самых неожиданных местах] // www.novate.ru. — 2014. — 24 янв.
- ↑ Самотина Н. [greenbag.ru/samaya-kulturnaya-dostoprimechatelnost-rostova-na-donu Самая «культурная» достопримечательность Ростова-на-Дону] // greenbag.ru. — 2014. — 16 июля.
- ↑ Хлыстун С.[rostov.mk.ru/articles/2015/10/15/rostovchane-snimayut-kino-o-lyubimom-gorode.html Ростовчане снимают кино о любимом городе] // Московский комсомолец. — 2015. — 15 окт.
- ↑ Белозор М. Волшебная страна. — СПб: Красный матрос, 1999. — 158 с. — ISBN 5-7187-0358-2.
- ↑ 1 2 Зайчикова Л. Г. История «Театральной мастерской» по материалам из фонда Ростовского областного музея краеведения // Известия Ростовского областного музея краеведения. — 2001. — № 9.
- ↑ 1 2 3 Смирнов И. [www.rostovnews.net/2010/09/03/lo-sortier/ «O, Sortie!» на Газетном] // www.rostovnews.net. — 2010. — 3 сент.
- ↑ 1 2 Келешьян Д. [www.rostovnews.net/2011/10/15/tima-iz-pekina/ Тима из «Пекина»] // Кто главный. — 2011. — № 12.
- ↑ 1 2 3 4 5 Товарищество «Искусство или смерть» / Под ред. О. Головановой. — М.: ГМСИ, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-91611-006-7.
- ↑ Полонский И. [yug.svpressa.ru/society/article/132604/?rss=1 Памяти диджея и поэта] // СвободнаяПресса-Юг. — 2016. — 25 февр.
- ↑ 1 2 Собств. корр. Вперед в прошлое! // Аргументы и Факты на Дону. — 2005. — 29 марта.
- ↑ Сигутин А. [www.16thline.ru/blog/16th_line/intervyu_khudozhnika_aleksandra_sigutina/ Интервью в галерее «16th LINE»] // www.16thline.ru. — 2011. — 8 сент
- ↑ Посиделов В. [www.newsrostovdon.ru/urabumbum/457-2010-01-22-21-36-47 Выставка в туалете] // Ура Бум-Бум!. — 1988. — № 1.
- ↑ Лисицын В. [samlib.ru/l/lisicyn_w_g/lisicyn.shtml Возвращение мессира] // Самиздат. — 2005. — 27 апр.
- ↑ Spika [chgk.forum24.ru/?1-1-0-00000235-000-0-0 О, рассмейтесь…] // chgk.forum24.ru. — 2010. — 14 февр.
- ↑ [www.anr.su/literatura/mesta/00.html Места обитания. «Площадки» ростовской неофициальной жизни // Общественный архив «Ростов неофициальный»]
- ↑ Гребенников М. [www.rostovnews.net/2010/06/20/2010-06-20-10-18-14/ КП-Ростов жжот как может] // www.rostovnews.net. — 2010. — 20 июня.
- ↑ Док. фильм «O, Sortie!». Реж. Р. Гасанов. ВГИК, 2010 г.
- ↑ Новикова А. [www.rostov-gorod.ru/?ID=14230 О тебе, мой Ростов] // Официальный портал городской Думы и Администрации Ростова-на-Дону
- ↑ Приказ № 578 [www.rostov-gorod.ru/?ID=14228 «Об итогах городского конкурса творческих работ „О тебе, мой Ростов“»] // www.rostov-gorod.ru. — 2010. — 15 сент.
- ↑ Романов А. [news.km.ru/rossiya_v_luvre_budet_predstavle Россия в Лувре будет представлена кощунством] // news.km.ru. — 2010. — 8 окт.
- ↑ Камикадзе А. [www.ast-news.ru/node/3426 Астрахань туалетная] // Факт и компромат. — 2010. — 22 окт.
- ↑ Резник С. Есть или не есть? Вот в чём «РИС»! // Московский комсомолец на Дону. — 2011. — 7 апр.
- ↑ Собств. корр. [izvestiaur.ru/news/view/5938601.html?sphrase_id=363468 Туалет-музей начал принимать посетителей в Ижевске] // Известия Удмуртской республики. — 2012. — 20 авг.
- ↑ Иванов А. [www.kp.by/daily/25934.5/2882581/ Создатели туалета-музея в Ижевске: «Мы, как „Pussy Riot“, вышли за рамки законов!»] // Комсомольская правда. — 2012. — 20 авг.
- ↑ Собств. корр. [www.izvestiaur.ru/news/view/6118201.html Каллиграфический перформанс состоится в Туалете-музее в Ижевске] // www.izvestiaur.ru. — 2012. — 27 сент.
- ↑ Кожина Л. [aifudm.net/news/news95134.html Выставка Энвиля Касимова открылась в Туалете-музее] // Аргументы и Факты. — 2012. — 27 дек.
- ↑ Собств. корр. [susanin.udm.ru/news/2012/12/26/395553 Ижевский туалет-музей обновляет экспозицию] // susanin.udm.ru. — 2012. — 26 дек.
- ↑ Собств. корр. [www.izvestiaur.ru/news/view/6580101.html Новосибирский художник будет выставляться в Туалете-музее в Ижевске] // www.izvestiaur.ru. — 2012. — 28 дек.
- ↑ 1 2 Пилипенко Г. [www.rostovnews.net/2010/08/29/2010-08-29-18-39-03/ Назову себя Гантенбайн или СЛЕПЫЕ В ВАТЕ] // www.rostovnews.net. — 2010. — 29 авг.
- ↑ Словаева Н. Полёт Ваганова во сне и наяву // Про Ростов. — 2010. — № 10.
- ↑ Сапрыкина Е. [gazeta-dona.ru/istoria_dona/1473-literaturnoe-proshloe-gorodskogo-tualeta.html Литературное прошлое городского туалета] // Газета Дона. — 2010. — 17 ноября.
- ↑ Бражкина А. [community.livejournal.com/rostov_80_90/362626.html#cutid1 Подвал на Газетном, 46: кафе-театр-сортир-музей-склад?] // Неизвестный Ростов. 20 век. — 2011. — 1 янв.
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Туалет на Газетном
Пьер смотрел на него молча.– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
