Франкенштейн, или Современный Прометей
| Франкенштейн, или Современный Прометей | |
| англ. Frankenstein: or, The Modern Prometheus | |
 Фронтиспис издания 1831 года | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1816 |
| Дата первой публикации: | |
| Издательство: |
Lackington, Hughes, Harding, Mavor & Jones |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Франкенштейн, или Современный Прометей»[1] (англ. Frankenstein: or, The Modern Prometheus) — эпистолярный готический роман английской писательницы Мэри Шелли (1818), один из первых образцов научной фантастики.
В книге рассказывается о жизни и трудах Виктора Франкенштейна, которому удалось постичь тайну зарождения жизни и научиться оживлять безжизненную материю. Однако, увидев, что его творение оказалось безобразным и чудовищным, учёный отрекается от него и покидает город, в котором жил и работал. Безымянное существо, ненавидимое людьми за уродство, вскоре начинает преследовать своего создателя.
Начиная с 1910 года по мотивам романа было снято множество фантастических фильмов. Наиболее известна экранизация 1931 года с Борисом Карлоффом в роли чудовища[2][3][4].
Сюжет
Роман начинается в Петербурге и Архангельске, откуда английский исследователь Волтон отправляется на Северный полюс с целью нанесения на карты этих неведомых земель. Среди льдов его корабль подбирает истощенного европейца по имени Виктор Франкенштейн. Немного укрепив силы, Франкенштейн рассказывает Волтону историю своей жизни и как он попал в эти места.
Франкенштейн родился в обеспеченной семье аристократов из Женевы. С детства Виктор интересовался всем таинственным и необъяснимым и, будучи подростком, изучал труды известных алхимиков вроде Парацельса и Корнелия Агриппы. После смерти матери отец послал Виктора в престижный университет города Ингольштадт. Там Виктор под влиянием учителя естественных наук Вальдмана заинтересовался причиной зарождения жизни и смерти.
Потратив два года на исследования, Виктор нашел способ создания живой материи из неживой и с помощью этого открытия создал и оживил гиганта. Новоявленное существо одним своим видом напугало Виктора, заставив ученого в ужасе бежать из лаборатории и вызвав у него приступ лихорадки.
Выздоровев, Виктор пытается забыть произошедшее, но через некоторое время он узнает, что его младшего брата Вильяма убили. Виктор вернулся в Женеву, где ночью заметил в лесу созданного им монстра. Суд признал виновным в смерти Вильяма служанку Франкенштейнов Жюстину Мориц, так как у неё нашли медальон мальчика. Её казнят, однако Виктор понимает, что настоящий убийца — монстр.
Монстр встречает Виктора и рассказывает ему, что научился говорить благодаря одной семье, в чьём сарае он жил и в которой мужчина учил иностранную невесту французскому. Попытавшись подружиться со слепым отцом семейства, он был избит членами семьи из-за его ужасного вида. Монстр нашёл в плаще, который взял в лаборатории, дневник Франкенштейна по собственному созданию и возненавидел создателя. Гонимый отовсюду из-за своего уродства, монстр случайно наткнулся на Вильяма и, узнав, кто он такой, убил его.
Монстр требует у Виктора создать ему женщину-невесту. После долгих препирательств тот соглашается и уединяется на острове, но, задумавшись над последствиями подобного союза, в результате которого Землю могло вместо одного заселить множество монстров, уничтожает тело женского создания. Монстр в ярости клянётся отомстить и убивает лучшего друга Виктора — Анри Клерваля.
Вернувшись в Женеву, подавленный Виктор женится на подруге своего детства Элизабет Лавенца, но в брачную ночь монстр проникает в её будуар и душит. Смерть Элизабет поражает Виктора и его отца, который вскоре умирает. Лишившись таким образом всей своей семьи, Франкенштейн клянётся отомстить и пускается за монстром в погоню, которая приводит несчастного ученого на Северный полюс, где монстр, обладающий сверхъестественной силой и выносливостью, с лёгкостью ускользает.
Волтон, решив не рисковать подобно Виктору ради достижения знаний, поворачивает корабль обратно. По дороге Франкенштейн умирает. В каюте с телом ученого Волтон обнаруживает чудовище, которое говорит, что сожалеет о содеянных злодеяниях, и решает уйти дальше на Север, где намеревается покончить с собой. Произнеся эту клятву, существо бежит с корабля.
Создание и публикация
Лето 1816 года выдалось самым холодным и ненастным в истории. На вилле Диодати у Женевского озера собралась компания просвещённых англичан — Джордж Байрон, Джон Полидори, Перси Шелли и его возлюбленная (и будущая жена) 18-летняя Мэри Годвин. Из-за чрезвычайно плохой погоды отдыхающие часто не могли покинуть дом. Поэтому они решили, что каждый напишет по жуткой истории, которые потом будут друг другу читать. Тогда лорд Байрон сочинил первый рассказ о вампирах, а Мэри Шелли, когда речь зашла о чудесах месмеризма и гальванизма, сочинила историю про Франкенштейна и порождённое им чудовище[5].
Чтобы попасть из Англии на швейцарскую ривьеру, Мэри пришлось ехать долиной Рейна, где в 1814 году в Гернсхайме она услышала про расположенный в 10 милях замок Франкенштейн, где, как рассказывали, за два столетия до этого была оборудована алхимическая лаборатория[6]. Роман увидел свет в Лондоне в 1818 году без указания автора, но с посвящением отцу Мэри — Уильяму Годвину. Книга получила весьма кислые рецензии[7], но имела успех у публики, так что уже в 1823 году действие романа было перенесено на театральную сцену. В том же году роман был издан во Франции с указанием имени его реального автора.
В 1831 г. Мэри Шелли опубликовала под своим именем значительно переработанное издание романа с развёрнутым предисловием, в котором поведала об обстоятельствах создания книги.
Издания на русском языке
Полный перевод романа на русский язык был выполнен Зинаидой Александровой[8] в 1965 году. Первое научное издание «Франкенштейна» на русском языке вышло в 2010 году в серии «Литературные памятники». Помимо полного текста окончательной редакции романа в переводе Александровой, данное издание содержит обширные выдержки из первой редакции 1818 года, статьи Перси Шелли и Вальтера Скотта о книге, обширные комментарии, а также впервые переведённый на русский язык роман с ключом «Последний человек»[9][10].
Напишите отзыв о статье "Франкенштейн, или Современный Прометей"
Примечания
- ↑ «Современным Прометеем» Кант окрестил Франклина из-за его экспериментов с атмосферным электричеством. См.: The Annotated Frankenstein (eds. Susan J. Wolfson, Ronald Levao). Harvard University Press, 2012. ISBN 9780674055520. P. 35.
- ↑ books.google.com/books?id=M_3kNDKhxIcC&pg=PA1047
- ↑ books.google.com/books?id=8ltX__SCkPgC&pg=PA54
- ↑ books.google.com/books?id=mUn060vP7YkC&pg=PA41
- ↑ Gillen D’Arcy Wood. Tambora: The Eruption That Changed the World. Princeton University Press, 2014. ISBN 9781400851409. P. 147—148.
- ↑ Seymour, Miranda. Mary Shelley. Atlanta, Grove Press, 2002. P. 110—111.
- ↑ books.google.com/books?id=Y2hmCwAAQBAJ&pg=PA9
- ↑ [www.litagent.ru/clients/author/1 Александрова Зинаида Евгеньевна].
- ↑ Шелли М. Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек. — М.: «Наука», «Ладомир», 2010. — 667 с. — (Литературные памятники). — 2000 экз. — ISBN 978-5-86218-492-1.
- ↑ [fantlab.ru/edition49124 Информация об издании] в «Лаборатории фантастики»]
Ссылки
- [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?9795 Список публикаций произведения «Frankenstein, or, The Modern Prometheus»] в ISFDB (англ.)
- [fantlab.ru/work80310 Франкенштейн, или Современный Прометей] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- [www.archive.org/details/ghostseer01schiuoft Франкенштейн, или Современный Прометей], отсканированная книга 1831 года в архиве Интернета.
Отрывок, характеризующий Франкенштейн, или Современный Прометей
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
