Хидегкути, Нандор

Нандор Хидегкути
Общая информация
Полное имя	Нандор Кальтенбруннер
Прозвища	Старый (Öreg), Блуждающий центрфорвард
Родился	3 марта 1922(1922-03-03) Будапешт, Венгрия
Умер	14 февраля 2002(2002-02-14) (79 лет) Будапешт, Венгрия
Гражданство	Венгрия
Рост	179 см
Позиция	центральный нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1934—1940	Уйлаки
Клубная карьера*
1940—1943	Газмювек
1943—1945	Электромош	53 (27)
1945—1946	Херминамезей	26 (16)
1946—1958	МТК	314 (226)
1940—1958	Всего за карьеру	393 (269)
Национальная сборная**
1945—1958	Венгрия	69 (39)
Тренерская карьера
1959—1960	МТК
1960—1962	Фиорентина
1962—1963	Мантова
1963—1965	ЭТО Дьёр
1966	Татабанья
1967—1968	МТК
1968—1971	Спартакус (Будапешт)
1972	Сталь (Жешув)
1973	Эгри Дожца
1973—1980	Аль-Ахли (Каир)
1983—1985	Аль-Ахли (Дубай)
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Хельсинки 1952
Чемпионат мира
Серебро	Швейцария 1954
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

На́ндор Хи́дегкути (венг. Hidegkuti Nándor; 3 марта 1922, Будапешт, Венгрия — 14 февраля 2002, там же), настоящее имя На́ндор Ка́льтенбруннер (венг. Kaltenbrunner Nándor) — венгерский футболист и тренер. Играл в сборной Венгрии на позиции оттянутого нападающего, став первым в мире центрфорвардом, действовавшим ближе к центру поля. Член знаменитой «Золотой команды», сыгравшей 32 матча без поражений. Серебряный призёр чемпионата мира 1954, золотой медалист Олимпиады 1952. Стал одним из главных авторов победы сборной Венгрии над сборной Англии, сделав хэт-трик в матче, в котором англичане впервые проиграли в домашней игре команде не из Великобритании.

Именем Хидегкути назван стадион в Будапеште.

Биография

Нандор Хидегкути родился в районе Обудан Будапешта в семье среднего класса. Там же он начал играть в футбол в команде Кирпичного завода «Уйлаки». Оттуда он перешёл в другие рабочие команда, сначала «Газмювек», а затем «Электромош». В 1945 году Хидегкути перешёл в клуб «Херминамезей», который мог предоставить еду: картофель, сахар и бобы в стране, разрушенной войной.

В 1946 году Хидегкути перешёл в МТК, с которым три раза был чемпионом Венгрии и один раз обладателем Кубка Венгрии.

Став тренером, уехал из Венгрии, работая с командами по всему миру. С Фиорентиной выиграл Кубок Кубков, с клубом «Дьёр» победил в чемпионате Венгрии и дошёл до полуфинала Кубка европейских чемпионов. В нефутбольной жизни отличался чрезвычайно спокойным характером. В 1956 году, после восстания, стал одним из немногих игроков сборной Венгрии, вернувшихся на родину. Его именем назван стадион клуба МТК.

«Он является одним из лучших игроков Венгрии всех времён» Енё Бузански

«Хоть бы тренер сказал, что эти ребята играют не так, как все европейцы! Другие обычно, пока мяч в штрафную не затащат, по воротам не бьют. Да и этот Хидегкути какой-то центр неправильный. Столба я ловил бы без вопросов. А за ним пришлось гоняться по всему полю, даже на чужую половину забегать. Ну, предупредили бы» Гарри Джонстон

Статистика

Сезон	Клуб	Лига	Игры	Голы
1940/41	Газмювек	Вторая лига	?	?
1941/42	Газмювек	Вторая лига	?	?
1942/43	Газмювек	Вторая лига	?	?
1942/43	Электромош	Первая лига	15	4
1943/44	Электромош	Первая лига	27	14
1944	Электромош	Первая лига	11	8
1945	Электромош	Вторая лига	?	?
1945/46	Херминамезей	Первая лига	26	16
1946/47	МТК	Первая лига	27	10
1947/48	МТК	Первая лига	29	21
1948/49	МТК	Первая лига	28	26
1949/50	Текстиль	Первая лига	30	23
1950	Баштя	Первая лига	14	12
1951	Баштя	Первая лига	25	21
1952	Баштя	Первая лига	26	28
1953	Вёрёш Лобого	Первая лига	26	23
1954	Вёрёш Лобого	Первая лига	25	18
1955	Вёрёш Лобого	Первая лига	25	16
1956	Вёрёш Лобого	Первая лига	16	8
1957	МТК	Первая лига	11	10
1957/58	МТК	Первая лига	20	6

Достижения

Как игрок

Командные

• Олимпийский чемпион: 1952
• Вице-чемпион мира: 1954
• Обладатель Кубка Центральной Европы: 1953
• Чемпион Венгрии: 1951, 1953, 1958
• Обладатель Кубка Венгрии: 1952
• Обладатель Кубка Митропы: 1955

Личные

• Футболист года в Венгрии: 1953

Как тренер

• Обладатель Кубка Кубков: 1961
• Чемпион Венгрии: 1963
• Полуфиналист Кубка Европейских чемпионов: 1965
• Финалист Кубка Африканских чемпионов: 1983
• Обладатель Кубка Кубков КАФ: 1984, 1985
• Чемпион Египта: 1974/75, 1975/76, 1976/77, 1978/79, 1979/80, 1984/85
• Обладатель Кубка Египта: 1977/78

Ссылки

• [www.footballplayers.ru/players/Hidegkuti_Nandor.html Профиль на footballplayers.ru]
• [www.footballplayers.ru/players/story_398.html Блуждающий центрфорвард]
• [www.rsssf.com/miscellaneous/hidegkuti-intlg.html Матчи Хидегкути за сборную Венгрии]
• [web.archive.org/web/20090724223305/www.independent.co.uk/news/obituaries/nandor-hidegkuti-729793.html Статья на independent.co.uk]
• [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1385168/Nandor-Hidegkuti.html Статья на telegraph.co.uk]

Отрывок, характеризующий Хидегкути, Нандор

Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.