Грациани, Франческо

Франческо Грациани
Общая информация
Прозвище	Чиччо (Ciccio)
Родился	16 декабря 1952(1952-12-16) (71 год) Субьяко, Италия
Гражданство	Италия
Рост	181 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1967—1970	Беттини Куадраро
Клубная карьера*
1970—1973	Ареццо	48 (11)
1973—1981	Торино	221 (97)
1981—1983	Фиорентина	52 (14)
1983—1986	Рома	57 (12)
1986—1988	Удинезе	33 (8)
1988	АПИА Лейчхардт	2 (0)
Национальная сборная**
1973	Италия (до 21 года)	1 (0)
1975—1983	Италия	64 (23)
Тренерская карьера
1989—1990	Фиорентина
1990—1991	Реджина
1991—1992	Авеллино
2001—2002	Катания
2002—2003	Монтеварки
2004—2006	Червия
2013	Виджевано	тренер
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Испания 1982
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Франче́ско Грациа́ни (итал. Francesco Graziani, род. 16 декабря 1952 года, Субьяко, Италия) — итальянский футболист, играл на позиции нападающего. Чемпион мира 1982 года. После завершения карьеры игрока работал тренером.

Игровая карьера

Франческо начал свою футбольную карьеру в Ареццо. В 1973 году он перешёл в «Торино», и через три года выиграл в составе туринцев Скудетто. В 1977 году он стал Лучшим бомбардиром чемпионата Италии с 21 голом. В 1981 году Грациани перешёл в «Фиорентину», а в 1983 году — в «Рому». Выступая за римский клуб, он едва не выиграл Европейский кубок, но промахнулся в серии послематчевых пенальти против «Ливерпуля». Перед тем, как завершить карьеру в 1988 году, он отыграл два сезона в «Удинезе».

Грациани также выступал за сборной Италии, представляя «адзурри» на Чемпионате мира 1978, Евро-1980 и Чемпионате мира 1982, последний стал победным для него и его сборной. На турнире Франческо забил один гол — в матче против Камеруна.

Тренерская карьера

Тренерская карьера Грациани была не слишком удачной: она началась в его бывшем клубе, «Фиорентине» в 1989 году, затем он тренировал «Реджину» в сезоне 1990/91 и «Авеллино» в сезоне 1991/92. Спустя девять лет Франческо вернулся к тренерской работе, и сделал «Катанию» чемпионом Серии C1, выведя её в Серию В. В «Катании», помимо обязанностей тренера, он также работал спортивным директором. Спустя девять матчей в сезоне 2002/03 он ушёл из клуба, и стал тренировать клуб Серии С2 Монтеварки, но из-за не самых лучших результатов команды, был уволен в конце сезона. С 2004 по 2006 годы Грациани тренировал любительский клуб из Эччеленцы (шестой дивизион) «Червия», который он сделал чемпионом и вывел в Серию D.

Личная жизнь

У Франческо есть сын, Габриэле, который тоже является футболистом. Он играет в клубе второго дивизиона Про Лиги (бывшая Серия С2) Самбонифачезе.

Сейчас Франческо Грациани работает на итальянском канале Mediaset в качестве футбольного эксперта.

Достижения

Как игрок

Торино

• Чемпион Италии: 1975/76

Рома

• Обладатель Кубка Италии: 1983/84, 1985/86

Сборная Италии

• Чемпион мира: 1982

Личные достижения

• Лучший бомбардир чемпионата Италии: 1976/77
• Лучший бомбардир Кубка Италии: 1980/81 (5 голов)

Как тренер

Катания

• Чемпион Серии С1: 2001/02

Червия

• Чемпион Эччеленцы: 2004/05

Отрывок, характеризующий Грациани, Франческо

– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.