Киналья, Джорджо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джорджо Киналья
Общая информация
Прозвище Длинный Джон[1][2]
Родился 24 января 1947(1947-01-24)
Каррара, Италия
Умер 1 апреля 2012(2012-04-01) (65 лет)
Нейплс, Флорида, США
Гражданство Италия
Рост 186 см
Позиция нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1962—1964 Суонси Таун
Клубная карьера*
1964—1966 Суонси Таун 5 (1)
1966—1967 Массезе 32 (5)
1967—1969 Интернаполи 66 (24)
1969—1976 Лацио 209 (99)
1976—1983 Нью-Йорк Космос 254 (242)
1964—1983 Всего за карьеру 566 (371)
Национальная сборная**
1970 Италия (до 23) 1 (0)
1972—1974 Италия 14 (4)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Джо́рджо Кина́лья (итал. Giorgio Chinaglia; 24 января 1947, Каррара — 1 апреля 2012, Нейплс, Флорида[3][4]) — итальянский футболист, нападающий. Начал карьеру в Англии, затем переехал в Италию, где провёл несколько сезонов в низших дивизионах. В 1969 году перешёл в «Лацио», сыграл за римский клуб более двухсот матчей, в сезоне 1973/74 выиграл с клубом чемпионат Италии и стал его лучшим бомбардиром. Вторую половину карьеры провёл в «Нью-Йорк Космос», с которым четыре раза выигрывал Североамериканскую футбольную лигу.

В составе сборной Италии Киналья участвовал в чемпионате мира 1974 года, где его команда не смогла выйти из группы. Всего провёл за сборную 14 матчей, забил четыре гола.

Является лучшим бомбардиром в истории Североамериканской футбольной лиги, он забил в 254 матчах (включая матчи раунда плей-офф) 242 гола. В 2000 году был включён в Зал славы футбола США, а также признан величайшим игроком в истории «Лацио». После завершения карьеры работал спортивным функционером, в частности президентом «Лацио». Несколько раз привлекался к ответственности за экономические преступления.





Ранние годы

Джорджо Киналья родился в 1947 году в небогатой тосканской семье. После Второй мировой войны в Италии не хватало рабочих мест, поэтому отец будущего футболиста Марио с женой Джоан и дочерью Ритой эмигрировали в Уэльс, где глава семейства нашёл работу на сталелитейном заводе. Маленький Джорджо продолжал жить в Италии с бабушкой Клелией до 1955 года, когда и переехал к семье в Кардифф[5].

Мы все четверо жили в одной комнате. Мой отец был рабочим-металлистом, и это было тяжело. Я забирал молоко, оставленное людьми на верандах, и пил его на завтрак[6] .
Дж. Киналья
В Уэльсе Киналья учился в католической школе Св. Петра, а затем в гимназии Леди Мэри. Учитель физкультуры рекомендовал Киналье заняться регби, но отец Джорджо сказал, что «итальянец должен играть только в футбол». Когда Киналье было 13 лет, его отец открыл в Кардиффе итальянский ресторан «Марио Бамбу», в этот период Джорджо чередовал футбольные тренировки с работой мойщиком посуды в отцовском ресторане[7].

Клубная карьера

«Суонси Таун»

Изначально Кинальей интересовались представители «Кардифф Сити», но Джорджо отказался проходить просмотр в клубе. Затем поступило предложение от «Суонси Таун», и Киналья согласился. В 1962 году он присоединился к молодёжному составу «Суонси»[8]. Первая команда на тот момент играла в Третьем дивизионе.

Киналья дебютировал за основную команду «Суонси» в октябре 1964 года в матче Кубка Лиги против «Ротерем Юнайтед», а первый матч в чемпионате футболист сыграл в феврале против «Портсмута». С «Суонси» Киналья выиграл Большой кубок Западного Уэльса 1965, забив в финале в ворота «Лланелли» (3:0). В 1964 году он представлял Старшую футбольную лигу Суонси в товарищеском матче против Рабочей футбольной ассоциации Бирмингема и окрестностей[9].

В 1966 году новым президентом «Суонси» стал Глен Дэвис, который не верил в молодого Киналью. Последний раз за «лебедей» он сыграл в марте 1966 года, выйдя на замену в матче против «Брентфорда»[10].

«Массезе»

В 1966 году 19-летний Киналья вместе с семьёй переехал обратно в Каррару. Джорджо вернулся на родину из-за отсутствия интереса к нему со стороны британских клубов. Кроме того, ему было нужно пройти срочную службу в итальянской армии. Он решил, что армия направит его карьеру в нужное русло:

В противном случае, я бы, вероятно, по-прежнему оставался в Уэльсе, вкалывал бы в грязи и пил эль. В итальянской армии есть специальная спортрота для футболистов, так что на службе я всё время тренировался, а когда мой клуб играл, получал увольнительные[6].

Киналье было запрещено выступать в Серии А в течение трёх лет, потому что он играл на профессиональном уровне за пределами Италии. Отец договорился о его переходе в «Массезе», клуб Серии C, база которого находилась недалеко от дома семьи. Изначально Киналье было трудно привыкнуть к более дисциплинированному итальянскому футболу, но постепенно он адаптировался. 14 сентября 1966 года он сыграл в товарищеском матче против своего будущего клуба, «Лацио». Матч завершился вничью — 2:2. Киналья на 79-й минуте установил окончательный счёт встречи. В 1967 году его за 100 млн лир купил «Интернаполи». Сам Киналья узнал о своём переходе, находясь на гауптвахте, куда попал за неповиновение и драку со старшим по званию[11].

«Интернаполи»

В новой команде Киналья получал более высокую зарплату, а также надбавки за забитые голы. В «Интернаполи» он познакомился с будущим партнёром по «Лацио», Джузеппе Уилсоном. Сезон 1967/68 он завершил с 10 голами, получив вызов в сборную Серии C, за которую сыграл два матча. Таким образом, ему оставалось провести последний сезон в Серии C, после чего Киналья смог бы перейти в один из клубов высшей лиги. В это время его приметил генеральный директор «Лацио» Карло Галли, порекомендовавший футболиста Хуану Карлосу Лоренсо, тренеру «орлов». В апреле столичный клуб предложил 200 млн лир за Киналью с Уилсоном, и неаполитанская команда согласилась[12]. «Интернаполи» финишировал на третьем месте, а Киналья забил 14 голов и за свою игру получил приз «Образцовый футболист» Серии C.

«Лацио»

Выбор «Лацио» стал весьма приемлемым для Кинальи: во-первых, команда выступала в еврокубках, во-вторых, Рим относительно близок к Неаполю, где жила его подруга. У Кинальи сложились хорошие отношения с тренером «орлов», Хуаном Карлосом Лоренсо: наставник верил в нового игрока, намереваясь привить ему тактические навыки и сделать футболистом высокого уровня. Киналья сразу проявил задатки перспективного нападающего, он настойчиво боролся за каждый мяч и наносил удары по воротам с любого расстояния. Дебют Кинальи в чемпионате состоялся в выездном матче против «Болоньи», который его команда проиграла с минимальным счётом[13]. В следующем туре молодой нападающий сыграл свой первый матч перед римскими болельщиками, выйдя в основном составе с номером 10 на футболке. Соперником был обладатель Кубка европейских чемпионов, «Милан», во главе с Джанни Риверой. На 62-й минуте Киналья забил свой первый гол в Серии А, который стал единственным в матче[14]. 19 октября 1969 года «Лацио» обыграл «Фиорентину» со счётом 5:1, Киналья отметился дублем[15]. По итогам сезона он провёл 28 матчей и забил 12 голов. Благодаря хорошей игре Киналья получил вызов в молодёжную сборную Италии.

Он забил 9 мячей в своём втором сезоне, но это не помогло «Лацио» избежать выбывания в Серию B. Вина за неудачный сезон была возложена на Лоренсо, и тренер был уволен. Киналья весьма негативно воспринял уход наставника и даже просил руководство отпустить его в другой клуб, но вместо этого его оштрафовали. Несмотря на плохую игру «Лацио» в чемпионате, Киналья вместе с клубом выиграл Кубок Альп 1971 года, победив в финале «Базель» со счётом 3:1[16]. Однако Киналья мог так и не сыграть в том матче, поскольку в финальной части турнира заразился гриппом и страдал от ангины. Тренер клуба, Томмазо Маэстрелли, напоил футболиста лимонным соком, и тот смог продолжить игру, оформив дубль в матче с «Базелем»[17]. Со временем Киналья нашёл общий язык с новым тренером, футболисту нравились его методы работы и человеческие качества. В том же сезоне Киналья сыграл с «Лацио» в последнем в истории розыгрыше Кубка ярмарок. В домашнем матче первого раунда против «Арсенала» он на последних минутах матча спас команду от поражения, забив два гола. Однако в ответном матче лондонский клуб победил со счётом 2:0 и прошёл дальше[18].

29 августа 1971 года «Лацио» одержал победу с минимальным счётом в римском дерби против «Ромы» в рамках Кубка Италии[19]. «Лацио» удалось вернуться в высшую лигу, клуб занял второе место в Серии B, а Киналья закончил сезон в статусе лучшего бомбардира лиги с 21 голом. В прессе стала появляться информация, что нападающим заинтересовался «Ювентус», но руководство отказывалось продавать ключевого игрока[2].

Вернувшись в Серию A, «Лацио» провёл активную трансферную кампанию. Несмотря на это, во время предсезонной подготовки команда играла неубедительно, из-за чего Маэстрелли оказался в центре скандала. Тем не менее, команда хорошо начала чемпионат и через некоторое время неожиданно вышла в лидеры. Кинальей стали настойчиво интересоваться СМИ, газеты и журналы помещали его фото на обложку и пытались взять у него интервью. В раздевалке он был неформальным лидером, хотя в команде наблюдалось разделение на две группы: с одной стороны — он и Уилсон, с другой — Луиджи Мартини. Несмотря на то, что в раздевалке дело могло дойти и до драки, на поле все игроки были готовы поддержать друг друга. Эта тенденция проявилась в матче против «Наполи» 21 января 1973 года, когда все игроки «Лацио» были готовы постоять друг за друга в стычках с соперником, а сама игра завершилась со счётом 3:0 в пользу римлян[20].

«Лацио» продолжал бороться за Скудетто. 21 апреля 1973 года в матче против «Милана» Киналья мощным ударом отправил мяч в сетку. Удар был настолько сильным, что вратарь соперника Пьеранжело Белли сломал два пальца руки[21]. Однако, Киналья и его команда упустили возможность стать чемпионами в заключительном туре против «Наполи». «Лацио» проиграл, пропустив гол на последних минутах, в итоге Скудетто выиграл «Ювентус»[22]. После окончания сезона «Лацио» отправился в турне по США, где сыграл несколько товарищеских матчей, в том числе против «Сантоса», за который играл Пеле. В том матче бразильцы выиграли со счётом 3:1, а Киналья забил единственный гол римлян с пенальти[23].

Сезон 1973/74 начался наилучшим образом для «Лацио» — с двух побед в первых двух матчах. Киналья забил победный гол в римском дерби, отметился в воротах «Наполи» и «Кальяри», но не реализовал пенальти в матче против «Фиорентины». В Кубке УЕФА футболист отличился двумя хет-триками — в играх против «Сьона» и «Ипсвич Таун». К Рождеству «Лацио» шёл первым в турнирной таблице. 17 февраля 1974 года Киналья оформил дубль в матче против «Ювентуса», принеся команде победу со счётом 3:1. Перед матчем второго круга с «Ромой» Киналья дразнил болельщиков «волков», поднимая одну ногу, как будто целясь. «Лацио» выиграл со счётом 2:1. Матч сопровождался беспорядками. Болельщики «Ромы» жгли пиротехнику, бросали на поле камни и обломки стульев. В течение нескольких недель Киналье пришлось прятаться от болельщиков «жёлто-красных» в доме Маэстрелли[24]. 7 апреля в выездном матче против «Наполи», несмотря на сильное сопротивление защитников соперника, Киналья оформил хет-трик, игра завершилась вничью 3:3. В матче следующего тура против «Эллас Верона» Киналья установил окончательный счёт 4:2, в рейтинге бомбардиров футболист шёл наравне с Роберто Бонинсеньей из «Интернационале». 12 мая 1974 года «Лацио» играл решающий матч за Скудетто против «Фоджи» и одержал победу благодаря единственному голу Кинальи с пенальти. По окончанию матча «Лацио» стал чемпионом Италии, а Киналья — лучшим бомбардиром лиги с 24 голами[25].

После неудачного чемпионата мира Киналья вернулся в Италию в не самом лучшем расположении духа. «Лацио» предстояло защищать чемпионство. Дисквалификация, наложенная на клуб в еврокубках за беспорядки на матче с «Ипсвич Таун»[26], позволила команде сосредоточиться только на чемпионате, и «Лацио» хорошо начал турнир. В свою очередь, Киналья подвергался оскорблениям со стороны болельщиков соперников, которые возложили на него вину за проваленное итальянцами мировое первенство. Кроме того, болельщики «Ромы» угрожали его жене, и она из соображений безопасности была вынуждена переехать в Нью-Йорк[11]. В «Лацио» начался спад, и клуб покинул верхнюю часть турнирной таблицы. В конце концов из-за давления со стороны болельщиков соперников Киналья просто отказывался играть с такими клубами, как «Милан» и «Ювентус».

В феврале 1975 года тренер Маэстрелли заболел. Наставник «Лацио» отправился в клинику на обследование, где Киналья ежедневно проведывал его. Перед матчем с «Торино» Киналье сообщили[27], что у Маэстрелли рак печени, и шансов выжить нет. Узнав об этом, игрок расплакался прямо в раздевалке.

После переезда жены в США Киналья стал думать о том, чтобы воссоединиться с семьёй. На тот момент футбол в США был развит не очень хорошо, но некоторые клубы пытались поднять уровень и привлечь интерес зрителей. Среди этих клубов был «Нью-Йорк Космос», который даже заключил контракт с Пеле. Однажды утром с Кинальей по телефону связался Пеппе Пинтон, консультант команды «Хартфорд Байсентенниалс», и пригласил его сыграть за клуб в товарищеском матче против сборной Польши. Киналья согласился, однако он хотел играть за «Космос», поэтому пригласил на матч президента нью-йоркской команды, Клайва Тоя. Его игра получила положительную оценку СМИ, и Той согласовал с руководством трансфер Кинальи. Единственным препятствием была позиция руководства «Лацио», клуб не желал расставаться с ключевым нападающим. Киналья выкупил целую страницу «Corriere Dello Sport», чтобы объяснить фанатам своё желание быть рядом с семьёй, но это не помогло[28]. В конце августа 1975 года Киналья должен был вернуться в Италию. Президент «Лацио» угрожал нападающему штрафами и прочими наказаниями, если тот вовремя не появится в клубе. По приезде в Италию Киналью приветствовали тысячи болельщиков, однако ситуация в клубе оставляла желать лучшего. Больной Томмазо Маэстрелли уже не мог тренировать «Лацио», его заменил Джулио Корзини[29]. Новый наставник хотел перестроить команду, которая два года назад выиграла Скудетто. Киналья не нашёл общий язык с новым тренером. Команда также играла плохо и вскоре оказалась в зоне вылета.

Корзини обвинял Киналью в неудачах команды, Киналья, в свою очередь, обвинял тренера в том, что тот ничего не понимает в футболе. 16 ноября 1975 года после первого тайма дерби против «Ромы» «Лацио» проигрывал со счётом 1:0, в раздевалке Киналья поссорился с тренером. Корзини заявил: «Пока я буду тренером, ты никогда не поедешь в США, чтобы увидеть семью!». Но в этот момент за Киналью заступились товарищи по команде. Несмотря на скандал, Киналья доиграл матч и даже сравнял счёт[30]. Вечером того же дня он уехал в Нью-Йорк. В следующее воскресенье «Лацио» проиграл «Асколи», и Корзини был уволен. На его место, к всеобщему удивлению, вернулся Маэстрелли, самочувствие которого несколько улучшилось.

Свой последний сезон в Италии Киналья провёл в ранге капитана клуба. Заняв четвёртое место в предыдущем сезоне, «Лацио» получил право на участие в первом раунде Кубка УЕФА. 1 октября 1975 года в ответном матче против одесского «Черноморца» «Лацио» необходимо было отыграть один мяч. За минуту до конца встречи Киналья реализовал пенальти и перевёл матч в дополнительное время, а там довёл число забитых голов до трёх, чем помог своей команде пройти дальше[31]. Однако в следующем раунде «Лацио» не смог ничего противопоставить «Барселоне», проиграв с общим счётом 7:0. 25 апреля 1976 года Киналья сыграл свой последний матч за «орлов» против «Торино» (1:1). Затем ему предстоял перелёт в Нью-Йорк. Он добирался до США транзитом через Геную и Париж на отдельном самолёте, не желая, чтобы болельщики помешали отлёту.

В общей сложности Киналья забил в 209 матчах за «Лацио» 99 голов, 77 из которых были забиты в 175 матчах Серии А. Он забил 140 голов в 263 матчах во всех соревнованиях за «Лацио», включая 13 голов в 28 матчах Кубка Италии и 13 голов в 11 еврокубковых матчах. В общем рейтинге бомбардиров клуба он уступает лишь Сильвио Пиоле и Джузеппе Синьори[32][33].

«Нью-Йорк Космос»

В 1976 году Киналья перешёл в «Нью-Йорк Космос», выступавший в NASL. В то время как многие зарубежные звёзды доигрывали в NASL последние годы карьеры (Пеле, Джордж Бест, Йохан Кройф, Герд Мюллер), Киналье на момент перехода в «Космос» было только 29 лет. Он дебютировал за «Космос» 17 мая 1976 года в домашней игре против «Лос-Анджелес Ацтекс», Киналья сделал дубль, кроме него забивали Пеле и Кит Эдди, конечный счёт — 6:0 в пользу «Космоса»[34].

2 декабря 1976 года скончался тренер Кинальи, Томмазо Маэстрелли, и футболист ненадолго вернулся в Италию на похороны своего наставника. 28 августа 1977 года в матче за Соккер Боул на 78-й минуте Киналья забил головой решающий мяч в ворота «Сиэтл Саундерс» и «Космос» выиграл со счётом 2:1[35]. В 1978 году в «Космос» перешёл бывший товарищ Кинальи по «Лацио», Джузеппе Уилсон, но после одного сезона в США он предпочёл вернуться в родной клуб. Тем не менее бывшие футболисты «Лацио» помогли «Космосу» выиграть ещё один Соккер Боул у «Тампа-Бэй Раудис»: Киналья отметился голом, а Уилсон был признан лучшим защитником матча[36]. Следующий сезон был менее успешным как для Кинальи, так и для его клуба. «Космос» не вышел в Соккер Боул, проиграв в финале конференции «Ванкувер Уайткэпс» со счётом 2:1. Киналья хоть и забил 26 голов — больше всех в лиге, — но по правилам NASL приз давался с учётом результативных передач (манера подсчёта схожа с системой гол+пас, только число голов умножалось на два), и в итоге его на одно очко опередил Оскар Фаббиани[37].

В 1980 году в команду пришёл новый тренер — Хеннес Вайсвайлер. Он пытался привить команде более прагматичный футбол, что негативно восприняли многие звёзды команды, в том числе Киналья[38]. Тем не менее, 1980 год стал для Кинальи самым результативным — он забил 76 голов в 66 матчах. В течение регулярного сезона NASL и плей-офф он отметился 50 точными ударами (32 гола в 32 играх регулярного сезона и 18 голов в 7 матчах плей-офф). Предыдущий рекорд результативности в регулярном сезоне NASL был установлен им же в 1978 году же и составлял 34 гола.

В 1980 году Киналья забил 7 голов в матче плей-офф против «Талса Рафнекс», 8 декабря 1981 года он повторил это достижение в шоубольной игре против «Чикаго Стинг» (рекорд для этой разновидности игры), Киналья также забивал 8 голов в товарищеском матче. В 1981 году он был признан самым ценным игроком NASL. Киналья добился значительных успехов в лиге, забив за клуб 397 голов плюс 38 голов в 21 игре в шоубол, в общей сложности его достижение составило 435 голов в 413 матчах за «Космос»[39]. Он был лучшим бомбардиром своей команды 13 сезонов подряд: 6 в «Лацио» и 7 в «Космосе». При этом он является вторым итальянским футболистом после Роберто Бонинсеньи, ставшим лучшим бомбардиром вне чемпионата Италии. Киналья забил 49 голов в 41 игре плей-офф за «Космос», а также 5 голов в пяти Соккер Боулах, четыре из которых его команда выиграла (1977, 1978, 1980 и 1982). Кроме того, он стал самым популярным футболистом в США, превзойдя таких игроков, как Йохан Нескенс, Франц Беккенбауэр и Карлос Алберто Торрес. Он также стал близким товарищем президента «Warner Brothers» Стива Росса, совладельца франшизы «Нью-Йорк Космос»[40].

В 2000 году он был включён в Национальный футбольный зал славы США. Уже после смерти Кинальи возрождённый после расформирования «Космос» навсегда закрепил за ним девятый номер[39][41], кроме него такой награды был удостоен лишь Пеле[42].

Киналья завершил свою профессиональную карьеру в 1983 году, будучи игроком «Нью-Йорк Космос». Однако 25 февраля 1990 года в возрасте 43 лет он вернулся на поле в составе любительского клуба «Вилла Сан-Себастьяно» из восьмого по силе дивизиона Италии[43]. Соперником в первом матче был «Скуркола Марсикана», Киналья забил два из трёх голов своей команды, чем помог ей выиграть[44]. Он играл в этом клубе до июня 1991 года[45].

Карьера в сборной

Благодаря успешной игре Кинальи за «Лацио» тренер сборной Италии, Ферруччо Валькареджи, включил его в расширенную заявку на чемпионат мира 1970 года. Он не попал в окончательный список из 22 человек, но Валькареджи взял его в Мексику, чтобы молодой игрок набрался опыта. Италия дошла до финала турнира, где уступила Бразилии[46].

В 1971 году после того, как «Лацио» вылетел в Серию B, Киналья стал первым игроком в современной истории сборной Италии, который был вызван в команду из клуба второго дивизиона[6]. 21 июня 1972 года Киналья забил гол в своём дебютном товарищеском матче против сборной Болгарии в Софии.

В 1973 году Киналья вернулся в Британию со сборной Италии для участия в товарищеском матче против англичан. На 86-й минуте Киналья обошёл английского защитника Бобби Мура и сделал передачу, которой воспользовался Фабио Капелло, в итоге Италия одержала свою первую победу над Англией на стадионе «Уэмбли»[47].

Вместе со своими товарищами по «Лацио», Лучано Ре Чеккони и Джузеппе Уилсоном, Киналья принял участие в чемпионате мира 1974 года в Германии. Изначально с ними должен был ехать ещё Луиджи Мартини, но в день Скудетто он травмировал плечо. Киналья раскритиковал подбор тренерским штабом состава сборной:

Я не понимаю, как «Лацио», чемпион Италии, может быть представлен только тремя игроками … сумасшедшие.
Первый матч на чемпионате мира предстояло сыграть против Гаити, Италия подходила к встрече в статусе фаворита. Игра у Кинальи не складывалась, футболист не получал поддержки от полузащитников. На 69-й минуте Валькареджи заменил его на Пьетро Анастази, Киналья весьма эмоционально отреагировал на замену и по дороге в раздевалку вымещал злость на бутылках с водой[1][48]. Позже Киналья извинился за своё поведение, и тренер дал ему сыграть против Польши. Италия потерпела поражение со счётом 2:1 и не вышла из группы, уступив по дополнительным показателям Аргентине.

Ферруччо Валькареджи не очень часто доверял Киналье место в основном составе. При преемнике Валькареджи, Фульвио Бернардини, ситуация не улучшилась. После неудачного чемпионата мира Киналья сыграл лишь три матча за сборную, последний — против СССР (поражение 0:1)[49]. В общей сложности он забил за национальную сборную 4 гола в 14 матчах.

Матчи за сборную Италии

Итого: 14 матчей / 4 гола; 6 побед, 6 ничьих, 2 поражения.

Стиль игры и индивидуальность

Киналья считается одним из лучших итальянских нападающих своего поколения, он был габаритным, сильным, быстрым и мощным игроком, обладал точным ударом[50]. Его часто называли одним из первых в Италии классических таранных центрфорвардов, его силовой стиль игры первоначально был в новинку для Италии, тем не менее, он стал известным и результативным бомбардиром[2]. Киналья прославился своим мощным и точным ударом и мог пробить, находясь как в штрафной площади, так и за её пределами[51], кроме того, он хорошо вёл борьбу в воздухе[33]. Несмотря на то, что изначально его не считали ни талантливым, ни технически одарённым игроком, он совершенствовал свои навыки контроля мяча, демонстрируя технику и утончённость движений в лучшие годы карьеры, в том числе скоростной дриблинг во время контратак[32][33]. Ему также часто поручали пробивать пенальти[33].

На протяжении всей футбольной карьеры Киналью часто называли «Длинный Джон». Он получил это прозвище за схожесть с вымышленным литературным персонажем Роберта Льюиса Стивенсона в плане роста и телосложения, а также за цепкий и бесстрашный стиль игры, точный удар и своеобразный характер[1]. Кроме того, прозвище подчёркивало сходство Кинальи с выдающимся валлийским футболистом Джоном Чарльзом, который также провёл значительную часть карьеры в Италии[2].

В дополнение к своим футбольным качествам Киналья был уверенным в себе, харизматичным и пользовался авторитетом на поле благодаря своему яркому, откровенному, эксцентрическому и экстравертному характеру, а также хорошему чувству юмора. Он также обладал ярко выраженными лидерскими качествами[52], которые проявил в «Лацио»[32].

Однако, несмотря на высокую результативность, Киналья порой подвергался критике за свой эгоизм, высокомерие и неумение вести игру без мяча[53]. Хотя он пользовался популярностью среди болельщиков и товарищей по команде, он также отличался противоречивым, дерзким и строптивым характером и время от времени демонстрировал свой агрессивный нрав, что приводило к ссорам и конфликтам с некоторыми из его тренеров и товарищей по команде[2][54]. Он также подвергался критике со стороны прессы за свой гедонистический образ жизни[53] и проблемы с законом[2][54].

Достижения

Командные

«Лацио»

«Нью-Йорк Космос»

Личные

Статистика выступлений

Клубная карьера
Клуб Сезон Лига[a 1] Кубки[a 2] Еврокубки[a 3] Прочие[a 4] Итого
Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы Игры Голы
Суонси Таун 1964/65 1 0 1 0 - - - - 2 0
1965/66 4 1 0 0 - - - - 4 1
Итого 5 1 1 0 0 0 0 0 6 1
Массезе 1966/67 32 5 0 0 - - - - 32 5
Итого 32 5 0 0 0 0 0 0 32 5
Интернаполи 1967/68 31 10 0 0 - - - - 31 10
1968/69 35 14 0 0 - - - - 35 14
Итого 66 24 0 0 0 0 0 0 66 24
Лацио 1969/70 28 13 1 0 2 2 7 6 38 21
1970/71 30 9 3 3 2 2 5 7 40 21
1971/72 34 21 7 5 0 0 0 0 41 26
1972/73 30 10 4 1 0 0 3 2 37 13
1973/74 30 24 8 4 4 6 0 0 42 34
1974/75 30 14 4 0 0 0 0 0 34 14
1975/76 27 8 1 0 3 3 0 0 31 11
Итого 209 99 28 13 11 13 15 15 263 140
Нью-Йорк Космос 1976 21 19 - - - - - - 21 19
1977 30 24 - - - - - - 30 24
1978 36 39 - - - - - - 36 39
1979 33 32 - - - - - - 33 32
1980 39 50 - - - - - - 39 50
1981 38 35 - - - - - - 38 35
1982 38 24 - - - - - - 38 24
1983 19 19 - - - - - - 19 19
Итого 254 242 0 0 0 0 0 0 254 242
Всего за карьеру 566 371 29 13 11 13 15 15 621 412

Примечания:

  1. ↑ Включая матчи раунда плей-офф Североамериканской футбольной лиги.
  2. ↑ Кубок Футбольной лиги Англии, Кубок Италии.
  3. ↑ Кубок ярмарок, Кубок УЕФА, Кубок Митропы.
  4. ↑ Кубок Альп, Англо-итальянский кубок.

Личная жизнь

Первую жену Кинальи звали Кони Эруционе[55], она была дочерью офицера НАТО и сестрой олимпийского чемпиона по хоккею, Майка Эруционе. Жена Джорджо также имела итальянские корни. У пары было трое детей: Джордж-младший, Стефани и Синтия[56]. Позже пара развелась, и Киналья женился во второй раз на итальянке Анжеле Качиоппо, во втором браке у футболиста родились два мальчика: Энтони и Дональд[1].

В 1974 году Киналья попробовал себя в роли певца, исполнив песню «(Я) футбольный псих» (англ. (I'm) Football Crazy)[57], которая вошла в саундтрек фильма «Судья» с Ландо Буццанкой в главной роли. Итальянская группа «Squallor» назвала в честь футболиста одну из своих песен, «Евангелие от Кинальи» (итал. Il Vangelo secondo Chinaglia)[58]. Он также упоминается в песне Рино Гаэтано «Мой брат единственный ребёнок» (итал. Mio fratello è figlio unico): «… он убеждён, что Киналья не может перейти во „Фрозиноне“»[59].

В 1979 году Киналья получил американское гражданство. Диана Акерман, репортёр «Нью-Йорк Таймс», писала, что он с гордостью хранил документы о гражданстве в своём шкафчике рядом с бутылкой «Чивас Ригал»[60].

Помимо игровой карьеры, Киналья также имел опыт работы в СМИ[61], в частности в конце 90-х годов был комментатором на телеканале RAI[62]. В начале 2000-х он работал комментатором на телевизионной компании «Stream TV». В последние годы жизни Киналья был одним из ведущих ежедневного футбольного ток-шоу, «The Football Show», которое транслировалось с 7:00 до 9:00 на «Sirius Satellite Radio»[63].

В память об отце трое детей Джорджо от первого брака создали некоммерческую организацию «Giorgio Chinaglia Foundation», которая разрабатывает программы по занятию футболом для детей с ограниченными возможностями[64].

Карьера функционера

В 1983 году Киналья вернулся в Италию, сменив Джана Кариона Казони на посту президента своего бывшего клуба «Лацио». В следующем году «Warner Communications» передала Киналье часть акций «Нью-Йорк Космос», но это уже были последние годы NASL — в 1985 году, сразу после товарищеского матча с «Лацио», «Космос» был расформирован. В конце того же года из-за финансовых проблем Киналья вынужден был передать контрольный пакет акций римского клуба спортивному предпринимателю Франко Кименти[65].

С тех пор Киналья попеременно жил в США и в Италии, продолжая работать функционером. В последующие годы он работал с «Ференцварошем»; «Марсалой» (некоторое время был почётным президентом); «Фоджей» (был президентом с октября 2000 по март 2001 года); «Виртус Ланчано» (пришёл в клуб в 2004 году); и, наконец, вернулся в «Лацио»[65].

В январе 2011 года вместе с Карлосом Алберто Торресом Киналья стал послом возрождённого «Космоса», его товарищ по команде Пеле стал президентом, техническим директором был назначен Эрик Кантона[66][67].

Проблемы с законом

В 1996 году Киналья был приговорён к двум годам лишения свободы за фиктивное банкротство и ложные отчёты, поданные им в период управления имущественно-финансовой компанией «Лацио»[68].

Весной 2006 года Киналья был включён в реестр Окружного управления по борьбе с мафией Неаполя. Его обвиняли в отмывании денег с отягчающим обстоятельством по статье 7 — его подозревали в пособничестве Каморре[69].

В октябре того же года финансовая полиция запросила ордер на арест бывшего футболиста «Лацио» за вымогательство и незаконную инсайдерскую торговлю. Прокуратура Рима заподозрила его в ходе расследования правонарушений, связанных с управлением клубом. Во время запроса ордера Киналья проживал за границей, в США. Несколько дней спустя был выдан европейский ордер на арест беглеца от итальянского правосудия[70]. Следствие пришло к выводу, что Киналья был членом Каморры, клан Казалези, и планировал использовать доходы от незаконной деятельности, чтобы выкупить свой бывший клуб[71].

В ноябре 2007 года, в соответствии с решением Комиссии по ценным бумагам и биржам (Консоб), Киналья был оштрафован на сумму 4,2 млн евро за незаконное обогащение на «Лацио». Он был признан виновным в манипуляциях на рынке и препятствовании работе Консоба. Предполагалось, что некая венгерская химико-фармацевтическая компания хотела приобрести контрольный пакет акций «Лацио». Консоб обнаружил, что эмиссия акций «Лацио» в период с октября 2005 по март 2006 года была необоснованной. Бывший футболист был признан виновным в «проведении манипуляций с ценными бумагами „Лацио“». Комиссия также отметила, что Киналья непосредственно или через посредника пытался обмануть комиссию и запутать следы, что привело к задержке объективного расследования, препятствию работе Консоба и дополнительным затратам комиссии в ходе исследования торгов «Лацио» на фондовом рынке[72].

В июле 2008 года Киналью снова обвинили в отмывании денег, был выдан ордер на его арест[71].

Смерть

Джорджо Киналья умер во Флориде в возрасте 65 лет. В воскресенье 1 апреля 2012 года сын Кинальи, Энтони, сообщил «Sky Sports» по телефону о смерти отца:

Он умер сегодня утром около 9:30. Неделю назад он перенёс сердечный приступ. […] Операция на сердце прошла успешно. Его отправили домой, где он, казалось, выздоровел. Сегодня утром он проснулся, чтобы принять лекарства, и лёг обратно в постель. Затем я пошёл осмотреть его и обнаружил, что он не дышит. Я пытался привести его в чувство, но ничего не помогло.
В Италии эту новость узнали только во второй половине дня. Об этом говорили все спортивные программы. Вечером события осветили и в национальных новостях[1].

Через несколько дней после его смерти бывшие товарищи по «Лацио», Джузеппе Уилсон и Джанкарло Одди, предложили вернуть останки Кинальи в Рим. Сын Томмазо Маэстрелли, Массимо, от имени всей семьи пообещал отвести для Кинальи место в семейном склепе на кладбище Фламинио. Идею поддержали дети футболиста от первого брака, однако для возвращения останков в Рим пришлось ждать решения суда США. Только в начале сентября 2013 года было выдано разрешение на перемещение останков в Италию. 15 сентября 2013 года в 6:30 по местному времени самолёт с гробом Кинальи в сопровождении членов семьи приземлился во Фьюмичино. На следующий день состоялось отпевание в церкви Святого Сердца Христа, а во второй половине дня — памятная месса, на которую пришли и отдали дань уважения Киналье тысячи людей. Вечером того же дня Джорджо Киналья был похоронен рядом с Томмазо Маэстрелли[73].

Напишите отзыв о статье "Киналья, Джорджо"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 [www.sportmediaset.mediaset.it/calcio/calcio/articoli/79757/lutto-nel-calcio-morto-chinaglia.shtml Lutto nel calcio: morto Chinaglia]. Проверено 23 декабря 2014.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.goal.com/en/news/1717/editorial/2012/04/02/3007920/look-at-me-i-am-giorgio-chinaglia-i-beat-you-farewell-to-the Look at me. I am Giorgio Chinaglia. I beat you!' - Farewell to the footballing legend who made Pele cry]. Проверено 24 декабря 2014.
  3. ↑ [www.repubblica.it/sport/calcio/serie-a/lazio/2012/04/01/news/lazio_morto_chinaglia-32582204/ Addio a Chinaglia] (итал.). la Repubblica (1º aprile 2012). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GAC40RC Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
  4. ↑ [www.corrieredellosport.it/calcio/2012/04/01-230684/È+morto+Giorgio+Chinaglia È morto Giorgio Chinaglia] (итал.). Corriere dello Sport (1º aprile 2012). Проверено 1 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GADgcaG Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
  5. ↑ Newsham Gavin. [books.google.com/books?id=nZQh9FjdOfcC Once in a lifetime: the incredible story of the New York Cosmos]. — Open City Books, 2006. — P. 79–80. — ISBN 0-8021-4288-5.
  6. ↑ 1 2 3 Reed, J.D.. Look at Me! I Am Giorgio Chinaglia! I Beat You!, Sports Illustrated (21 May 1979).
  7. ↑ [zonacesarini.net/2015/04/01/chinaglia-centravanti-con-la-44-magnum/ Giorgio Chinaglia, il centravanti pistolero]. Zona Cesarini (01/04/2015).
  8. ↑ Bevan, Nathan. [www.walesonline.co.uk/news/wales-news/2008/07/27/football-hero-on-mafia-rap-91466-21412340/ Football hero on Mafia rap], Wales on Sunday (27 July 2008).
  9. ↑ Thomas Cyril D. Swansea Senior Football League, 1901–2001 – 100 Years of Local Soccer. — Swansea Senior Football League, 2000. — P. 64–65. — ISBN 0-9532038-3-2.
  10. ↑ Steve Hamer. [scfcheritage.wordpress.com/2012/04/04/giorgio-chinaglia-1947-2012/ Giorgio Chinaglia (1947-2012)]. wordpress.com (04.04.2012). Проверено 22 февраля 2015.
  11. ↑ 1 2 [dietrolasfera.altervista.org/long-john-giorgio-chinaglia/?doing_wp_cron=1429096379.6423029899597167968750 Long John: Giorgio Chinaglia]. Dietro la sfera (11.10.2014).
  12. ↑ [lnx.lazialita.com/2012/04/14/lenzini-ed-il-no-storico-ad-agnelli-per-chinaglia/ Lenzini ed il no storico ad Agnelli per Chinaglia]. lazialita.com (12.04.2012).
  13. ↑ Si salva Savoldi con le due difese (21.09.1969).
  14. ↑ Lazio fiammeggiante incenertio il Milan, Corriere dello Sport (28.09.1969).
  15. ↑ [www.calcio.com/cronaca_partita/serie-a-1969-1970-lazio-roma-acf-fiorentina/ Serie A 1969/1970 Lazio - Fiorentina 5:1]. calcio.com.
  16. ↑ Andrea Veronese. [www.rsssf.com/tablesa/alpi71.html Cup of the Alps 1971]. Rsssf.com (03.07.2000).
  17. ↑ Fabio Belli. [controcalcio.wordpress.com/2013/09/20/maestrelli-e-chinaglia-quo-vadis-giorgio/ Maestrelli e Chinaglia: “Quo vadis, Giorgio?”]. controcalcio.wordpress.com (20.09.2013).
  18. ↑ [www.sharkscores.com/Comparison/Default.aspx?id=761506 Inter-Cities Fairs Cup 1st Round (1970/1971) Lazio- Arsenal 2-2]. sharkscores.com.
  19. ↑ Chinaglia batte bet, Corriere dello Sport (29.08.1971).
  20. ↑ Matteo Vana. [www.lalaziosiamonoi.it/il-punto-di/il-precedente-lazio-napoli-3-0-la-vittoria-che-costo-lo-scudetto-39491 IL PRECEDENTE - Lazio-Napoli 3-0, la vittoria che costò lo Scudetto...]. lalaziosiamonoi.it (17.01.2015).
  21. ↑ Scudetto! Un match da infarto!, Il Momento Sera (21.04.1973).
  22. ↑ Crolla il Milan La Juve campione all'86 minuto, L'Unità (21.05.1973).
  23. ↑ [www.rotowire.com/soccer/showArticle.htm?id=17915 Darryl's Dispatch: Interview With Charlie Stillitano]. rotowire.com (17.07.2013).
  24. ↑ Inter a picco, Milan in crisi, La Gazzetta dello Sport (10.12.1973).
  25. ↑ Lazio campione d'Italia, La Gazzetta dello Sport (13.05.1974).
  26. ↑ Dominic Bliss. [theinsideleft.com/revisited-lazio-ipswich/ Lazio vs Ipswich Town (1973)]. The inside left (13.07.2012).
  27. ↑ La valanga granata seppellisce la Lazio, L'Unita (07.04.1975), стр. 7.
  28. ↑ Chinaglia: «Non torno in Italia», L'Unita (27.07.1975).
  29. ↑ Giovanni Pellecchia. [www.storiedicalcio.altervista.org/tommaso-maestrelli.html Tommaso Maestrelli]. Storie del calcio.
  30. ↑ Comincia De Sisti e rimedia Chinaglia: 1-1 scacciapaura, L'Unita (16.11.1975).
  31. ↑ Евгений Ростоцкий. [timer.od.ua/statji/chernomorets_v_evrokubkah_kak_to_bilo_344.html «Черноморец» в Еврокубках: как это было]. timer.od.ua.
  32. ↑ 1 2 3 [www.blitzquotidiano.it/sport/lazio-sport/giorgio-chinaglia-morto-1176911/ Addio Giorgio Chinaglia, morto in Florida per un infarto]. blitzquotidiano.it. Проверено 24 декабря 2014.
  33. ↑ 1 2 3 4 [www.ilgiornale.it/news/sport/lultimo-grande-dribblingdi-long-john-chinaglia.html L'ultimo grande dribblingdi Long John Chinaglia]. ilgiornale.it. Проверено 24 декабря 2014.
  34. ↑ [cosmoscopa.com/news/cosmos-copa-2012-final-be-held-macombs-dam-park-0 Cosmos Copa 2012 Final to be Held at Macombs Dam Park], NYCosmos.com (22.05.2012). Проверено 1 мая 2013.
  35. ↑ Steve Holroyd. [davfal.powweb.com/museum/1977updates/Soccer%20Bowl%201977/soccer_bowl_1977.htm Soccer Bowl 1977]. powweb.com.
  36. ↑ [news.google.com/newspapers?id=2jxOAAAAIBAJ&sjid=9-0DAAAAIBAJ&pg=6817,5857954&dq=cosmos+nasl+champions&hl=en Cosmos repeat soccer champs]. The Spokesman-Review (28.08.1978).
  37. ↑ Tierney, Mike. [news.google.com/newspapers?id=hE1SAAAAIBAJ&sjid=UXwDAAAAIBAJ&pg=5170,3900645&dq=cosmos&hl=en Fabbiani wins title; Rowdies lose again], St. Petersburg Times (August 13, 1979), стр. 1C. Проверено 30 июня 2013.
  38. ↑ Gavin Newsham. Once in a Lifetime. The Incredible Story of the New York Cosmos, стр. 210. «Chinaglias objections were myriad. Under Weisweiler, he believed, that the Cosmos had betrayed his tradition of eye-catching soccer in favor of more conservative and precautionary strategies».
  39. ↑ 1 2 [www.goal.com/en-us/news/6105/north-american-soccer-league/2014/06/05/4863678/cosmos-retiring-giorgio-chinaglias-no-9-shirt Cosmos retiring Giorgio Chinaglia's N° 9 shirt]. Goal.com (5 June 2014).
  40. ↑ Bondy, Filip. [www.nydailynews.com/sports/more-sports/giorgio-chinaglia-york-cosmos-star-dead-65-complications-heart-attack-article-1.1054120 Former Comos star Chinaglia dead at 65], Daily News (1 April 2012).
  41. ↑ [www.empireofsoccer.com/cosmos-chinaglia-ceremony-25263/ Cosmos to honor Chinaglia, retire number in season-ending ceremony]. Empire of Soccer (25 April 2014).
  42. ↑ Chris Wright. [www.whoateallthepies.tv/kits/170151/new-york-cosmos-try-to-retire-peles-shirt-number-only-to-find-theyd-already-retired-it-36-years-ago.html New York Cosmos Try To Retire Pele’s Shirt Number, Only To Find They’d Already Retired It…36 Years Ago!]. whoateallthepies.tv. Проверено 21 июля 2015.
  43. ↑ [archiviostorico.unita.it/cgi-bin/highlightPdf.cgi?t=ebook&file=/archivio/uni_1990_02/19900225_0027.pdf Calcio, elisir di lunga vita] (PDF), l'Unità (25.02.1990). Проверено 20 августа 2013.
  44. ↑ Tommaso Labate. [tommasolabate.com/tag/giorgio-chinaglia/ E Long John giurò all'Oceano: "Tornerò da presidente"], Il Riformista (14.10.2006). Проверено 20 августа 2013.
  45. ↑ [www.marsicalive.it/?p=24079 Villa San Sebastiano saluta l'indimenticato Chinaglia che portò la squadra in I°categoria], Marsicalive.it (02.04.2012).
  46. ↑ [www.rsssf.com/tables/70full.html World Cup 1970]. RSSSF.
  47. ↑ [www.conti-online.com/generator/www/uk/en/contisoccerworld/themes/02_fanzone/hidden/02_insights/30_england/insight_capello_en.html Fabio Capello: the wizard of Wembley has put England on the World Cup track], conti-online.com.
  48. ↑ [archiviostorico.gazzetta.it/2003/ottobre/12/Quando_Chinaglia_arrabbio_con_Valcareggi_ga_0_0310124862.shtml Quando Chinaglia s' arrabbiò con Valcareggi]. gazzetta.it. Проверено 23 декабря 2014.
  49. ↑ Сальников С. [www.rusteam.permian.ru/history/1975_03.html СССР - ИТАЛИЯ - 1:0]. rusteam.permian.ru.
  50. ↑ [www.dnamilan.com/newsmilan/e-morto-giorgio-chinaglia.html E' morto Giorgio Chinaglia]. dnamilan.com. Проверено 24 декабря 2014.
  51. ↑ [www.ilsole24ore.com/art/notizie/2012-04-01/ceretti-ricordo-chinaglia-201820.shtml?uuid=Ab5FNeHF Addio a Giorgio Chinaglia, il campione senza regole]. ilsole24ore.com. Проверено 24 декабря 2014.
  52. ↑ [www.sslazionews.it/addio-a-giorgio-chinaglia-il-campione-senza-regole-ecco-le-foto/17896 Addio a Giorgio Chinaglia, il campione senza regole. Ecco le foto]. sslazionews.it. Проверено 24 декабря 2014.
  53. ↑ 1 2 [www.theguardian.com/football/2012/apr/03/giorgio-chinaglia Giorgio Chinaglia obituary]. The Guardian. Проверено 24 декабря 2014.
  54. ↑ 1 2 [www.nytimes.com/2012/04/03/sports/soccer/giorgio-chinaglia-italian-star-and-the-cosmos-leader-dies-at-65.html?_r=2& Giorgio Chinaglia, Italian Star and the Cosmos’ Leader, Dies at 65]. New York Times. Проверено 24 декабря 2014.
  55. ↑ [lnx.lazialita.com/2012/10/15/esclusiva-connie-chinaglia-giorgio-voleva-tornare-a-roma/ ESCLUSIVA – Connie Chinaglia: “Giorgio voleva tornare a Roma”]. lazialita.com (15.10.2012).
  56. ↑ [www.sslazio.it/news/news/1-news/2855-giorgio-jr-chinaglia-domani-allo-stadio-olimpico.html Giorgio Chinaglia jr domani allo stadio Olimpico]. Sslazio.it.
  57. ↑ [www.estatica.it/it/musica/giorgio-chinaglia/disco/i-m-football-crazy Giorgio Chinaglia - (I'm) football crazy]. Estatica.it.
  58. ↑ [www.squallor.com/canzoni-testi/squallor/il-vangelo-secondo-chinaglia/ Squallor: tutti i testi delle canzoni]. Squallor.com.
  59. ↑ [www.ilmessaggero.it/video.php?id=15492 La citazione di Rino Gaetano - "Mio fratello è figlio unico perché è convinto che Chinaglia non può passare al Frosinone"]. ilmessaggero.it.
  60. ↑ Diane Ackerman. [www.nytimes.com/books/97/03/02/reviews/ackerman-soccer.html?_r=1 Lighting Up the Cosmos]. New York Times (31 May 1981).
  61. ↑ [www.leggo.it/sport/calcio/e_morto_giorgio_chinaglia_long_john_tradito_dal_cuore_a_65_anni_foto_video/notizie/173931.shtml È morto Giorgio Chinaglia: Long John tradito dal cuore a 65 anni]. Leggo.it.
  62. ↑ [www.tuttomercatoweb.com/?action=read&id=342519 Carlo Nesti su Chinaglia: "Giorgio: cosa avevi in quel cuore"]. Tuttomercatoweb.com.
  63. ↑ [www.psvunion.org/page/show/464476-psv-union-fc-a-guest-of-giorgio-chinaglia-on-sirius-satellite-radio-s-chelsea-true-blue-show PSV Union FC a guest of Giorgio Chinaglia on Sirius Satellite Radio's Chelsea "True Blue" Show]. psvunion.org.
  64. ↑ [www.giorgiochinagliafoundation.org/about-us/ About Giorgio Chinaglia Foundation]. giorgiochinagliafoundation.org.
  65. ↑ 1 2 [www.ilmessaggero.it/articolo.php?id=188579&sez=HOME_SPORT E' morto Giorgio Chinaglia. Era la bandiera della Lazio], Il Messaggero (01.04.2012). Проверено 7 апреля 2012.
  66. ↑ calciomercato.com: [www.calciomercato.com/rassegna-stampa/cantona-con-pele-rilancio-i-cosmos-118571 Cantona con Pelé: 'Rilancio i Cosmos'] (20.01.2011).
  67. ↑ n.s.. Anche De Niro gioca con i Cosmos, Extra Time (19.04.2011), стр. 12.
  68. ↑ [www.unita.it/italia/la-vita-spericolata-di-long-john-1.397351 La vita spericolata di Long John], L'Unità (01.04.2012). Проверено 7 апреля 2012.
  69. ↑ [www.repubblica.it/2006/05/sezioni/sport/chinaglia-indagato-camorra/chinaglia-indagato-camorra/chinaglia-indagato-camorra.html Chinaglia indagato per riciclaggio contatti con il clan dei casalesi], La Repubblica (05.05.2006). Проверено 23 июля 2008.
  70. ↑ [www.repubblica.it/2006/10/sezioni/cronaca/chinaglia-arrestato/chinaglia-arrestato/chinaglia-arrestato.html Estorsione alla Lazio, ordine di arresto per Chinaglia e quattro capi ultrà], La Repubblica (13.10.2006). Проверено 23 июля 2008.
  71. ↑ 1 2 [www.repubblica.it/2008/07/sezioni/cronaca/chinaglia-camorra/chinaglia-camorra/chinaglia-camorra.html Scalata camorristica alla Lazio altro ordine di arresto per Chinaglia], La Repubblica (22.07.2008). Проверено 23 июля 2008.
  72. ↑ [www.repubblica.it/2007/11/sezioni/sport/calcio/multa-chinaglia/multa-chinaglia/multa-chinaglia.html Lazio, multa da 4,2 milioni a Chinaglia "Falsità e manipolazione del mercato"], La Repubblica (28.11.2007). Проверено 23 июля 2008.
  73. ↑ [www.tgcom24.mediaset.it/sport/calcio/articoli/1117579/la-salma-di-chinaglia-e-tornata-a-romae-160-.shtml La salma di Chinaglia è tornata a Roma]. tgcom24.mediaset.it.

Ссылки

Статистика

  • [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=17375 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
  • [soccerdatabase.eu/player/11312/ Статистика на сайте Playerhistory] (англ.)
  • [www.nasljerseys.com/Players/C/Chinaglia.Giorgio.htm Статистика] на сайте Nasljerseys.com

Видео

  • [youtube.com/watch?v=zJvRMAwFs7c&list=PL235DC04966F036D9&index=56 Video of all 50 Giorgio Chinaglia goals to break the record in 1980 in the NASL] на YouTube
  • [youtube.com/watch?v=Q3vOrNfjiOc Video clip of Giorgio Chinaglia from Once in a Lifetime - The extraordinary story of the New York Cosmos] на YouTube

Литература

  • Mario Risoli. Arrivederci Swansea: The Giorgio Chinaglia Story. — Mainstream Publishing.
п • о • р
Сборная Италии — чемпионат мира 1974

1 Дзофф (в) • 2 Спинози • 3 Факкетти (к) • 4 Бенетти • 5 Морини • 6 Бурньич • 7 Маццола • 8 Капелло • 9 Киналья • 10 Ривера • 11 Рива • 12 Альбертози (в) • 13 Сабадини • 14 Беллуджи • 15 Уилсон • 16 Юлиано • 17 Ре Чеккони • 18 Каузио • 19 Анастази • 20 Бонинсенья • 21 Пуличи • 22 Кастеллини (в) • тренер: Ферруччо Валькареджи

</div>

1968 Ковалик | 1969 Мотаунг | 1970 Апостолидис | 1971 Метидьери | 1972 Хортон | 1973 Роут | 1974 Чайлд | 1975 Дэвид | 1976 Киналья | 1977 Дэвид | 1978 Киналья | 1979 Фаббиани | 1980 Киналья | 1981 Киналья | 1982 Гранитца, Киналья | 1983 Кабаньяс | 1984 Жунгул

</span>


Отрывок, характеризующий Киналья, Джорджо

– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Киналья,_Джорджо&oldid=81323757»