Битва при Хересе
| Битва при Хересе | |||
| Основной конфликт: Реконкиста | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа кастильцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Хересе — сражение, произошедшее в 1231 году между силами Кастилии и Леона и войсками мусульманского правителя тайфы Мурсия Ибн Худа. Оно произошло недалеко от современного города Херес-де-ла-Фронтера, на юге Испании, и завершилось победой христианской армии.
Битва
В апреле 1231 года король Фернандо III отправил экспедицию algaras (конных рейдеров), которые выдвинулись из Андухара в сторону Кордовы, оставляя за собой сожженные поселения. Рейдеры совершили налет на мусульманский Пальма-дель-Рио, убив многих жителей. После этого они продолжили рейд и, обойдя Севилью, направились к Херес-де-ла-Фронтера и Вехер-де-ла-Фронтера у реки Гуадалете. По всей вероятности, этот отряд был предназначен для отвлечения сил правителя Мурсии Ибн Худа от границы, и это им удалось.
Ибн Худ собрал большое войско из более 25 тысяч человек и погнался за рейдерами, но в завязавшемся бою был разбит. Мусульмане понесли тяжелые потери, а кастильские солдаты смогли захватить обоз противника. На стратегическом уровне рейд был также успешным в том, что он позволил войскам архиепископа Родриго Хименеса де Рады, также отправленных королем Фердинандом, беспрепятственно захватить Кесаду[3].
Не совсем понятно, кто возглавлял кастильцев в этом налете, обернувшимся сражением. Бесспорно, что одним из командиров был Альваро Перес де Кастро по прозвищу Кастилец. Вторым командиром был, согласно христианской летописи, "инфант Альфонсо", но неясно, был ли это Альфонсо де Молина, брат короля, или сын короля, будущий Альфонсо X. Хроника Primera Crónica General (1906) указывает на Молину[4], как и историк Дерек Уильям Ломакс (1978)[1]. Однако историк Гонсало Мартинес Диес (2000) приходит к выводу, что это был сын короля из-за формулировки в летописи "очень молодой" ("muy moço") - очевидно, это был будущий Альфонсо X, который находился под защитой Альваро Переса де Кастро[2]. Испанский историк Хулио Гонсалес (1946) указывал, однако, что весьма маловероятно, чтобы сын Фердинанда был вовлечен в военные действия в таком молодом возрасте - 10 лет[3]. Тем не менее, в 2003 году биография Альфонсо X поставила его рядом с Альваро Пересом де Кастро во главе диверсионной кампании 1231 года[5].
Последствия
историк Гонсало Мартинес Диес приходит к выводу, что поражение, конечно, ослабило власть Ибн Худа: в апреле 1232 года появился претендент на престол в лице Мохаммеда ибн Насра, который провозгласил себя эмиром в Архоне и, в конечном итоге, стал первым эмиром Гранады[2]. По мнению Хулио Гонсалеса, Ибн Худ был больше озабочен ликвидацией остатков Альмохадов, чем борьбой с кастильскими набегами: в октябре 1231 года он взял Гибралтар и, наконец, изгнал их от полуострова, а затем осадил Сеуту в 1232 году[3]. Тайфа Ибн Худа начала разваливаться только год спустя, в период с октября 1232 года по октябрь 1233 года, под тяжестью внутренних и внешних неудач: бунт в Севилье привел горожан к союзу с ибн Насром, христиане взяли Убеду, а Альмохады - Сеуту[6].
Напишите отзыв о статье "Битва при Хересе"
Примечания
- ↑ 1 2 Derek W. Lomax. The reconquest of Spain. — Longman, 1978. — P. 143. — ISBN 978-0-582-50209-3.
- ↑ 1 2 3 4 5 Gonzalo Martínez Diez (2000). «[dialnet.unirioja.es/servlet/articulo?codigo=1146801 La conquista de Andujar: su integración en la Corona de Castilla]». Boletín del Instituto de Estudios Giennenses (176): 634–636. ISSN [worldcat.org/issn/0561-3590 0561-3590].
- ↑ 1 2 3 Julio González. Las conquistas de Fernando III en Andalucía. — Editorial MAXTOR, 2006. — P. 63–64. — ISBN 978-84-9761-277-7.
- ↑ [deremilitari.org/2014/11/the-battle-of-jerez-in-1231/ Fragment from Christians and Moors in Spain], edited by Colin Smith (Aris & Phillips: 1989-92)
- ↑ H. Salvador Martínez, with English translation by Odile Cisneros. Alfonso X, the Learned: a biography. — BRILL, 2010. — P. 82–83. — ISBN 978-90-04-18147-2.
- ↑ Julio González. Las conquistas de Fernando III en Andalucía. — Editorial MAXTOR, 2006. — P. 68. — ISBN 978-84-9761-277-7.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Битва при Хересе
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
