Владимировка (Сахновщинский район)
Село
Показать/скрыть карты
|
Владимировка (укр. Володимирівка, англ. Volodymyrivka) — село, Владимировский сельский совет, Сахновщинский район, Харьковская область.
Код КОАТУУ — 6324881501. Население по переписи 2001 года составляет 276 (140/136 м/ж) человек.
Является административным центром Владимировского сельского совета, в который, кроме того, входят сёла Козырев, Орельское и Старовладимировка.
Содержание
Географическое положение
Село Владимировка расположено в 25 км от районного центра и в 12 км от железнодорожной станции Краснопавловка на линии Лихачево—Лозовая, находится на расстоянии в 3 км от реки Орелька (правый берег). На расстоянии в 1 км расположено село Козырев. Русло реки в этом месте частично используется под Канал Днепр — Донбасс. По селу протекает пересыхающий ручей с несколькими запрудами.
Происхождение названия
На территории Украины 46 населённых пунктов с названием Владимировка.
История
- 1914 — дата основания.
- Владимировка основана в конце XIX века переселенцами из Курской, Полтавской и Екатеринославской губерний.
- Советская власть установлена в январе 1918 года. Многие жители села сражались на фронтах гражданской войны. Здесь имеется братская могила, в которой похоронены участники гражданской войны.
- В 1925 году создали коммуну им. Ворошилова. Её организатором был П. Н. Дегтярь.
- На фронтах Великой Отечественной войны и в партизанских отрядах против немецко-фашистских захватчиков сражались 67 жителей, 24 из них за мужество и храбрость награждены орденами и медалями СССР. 40 человек пали смертью храбрых за свободу и независимость Родины. В бою за освобождение села от гитлеровцев отдали жизнь 34 воина. На их братской могиле сооружен памятник.
- За самоотверженный труд 26 человек награждены орденами и медалями СССР. Звеньевая Е. Ф. Золотарь за получение высоких урожаев пшеницы в 1947 году удостоена звания Героя Социалистического Труда. Орденом Ленина награждены колхозницы Ф. Т. Аксюта и Г. А. Цыцоха, звеньевой Д. А. Крыжановский, бригадир Г. Г. Федорец, председатель колхоза С. И. Шаповал, орденом Октябрьской Революции — комбайнер В. Д. Аксюта.
Достопримечательности
- Братская могила советских воинов. Похоронено 34 воина.
Напишите отзыв о статье "Владимировка (Сахновщинский район)"
Ссылки
- [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=09.06.2009&rf7571=33933 Сайт Верховной рады Украины]
Это заготовка статьи по географии Харьковской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Владимировка (Сахновщинский район)
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.