Ирвин, Джон Никол

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Никол Ирвин
англ. John Nichol Irwin
Посол США в Португалии
12 апреля 1899 — 15 мая 1901
Президент: Уильям Мак-Кинли
Предшественник: Лоуренс Таунсенд
Преемник: Фрэнсис Лумис
9-й губернатор территории Аризона
4 октября 1890 — 18 апреля 1892
Президент: Бенджамин Гаррисон
Предшественник: Льюис Уолфли
Преемник: Мёрфи Оукс
9-й губернатор территории Айдахо
5 марта — 20 декабря 1883 года
Президент: Честер Артур
Предшественник: Джон Нил
Преемник: Уильям Бунн
 
Рождение: 25 декабря 1844(1844-12-25)
округ Батлер, Огайо
Смерть: 22 декабря 1905(1905-12-22) (60 лет)
Хот-Спрингс, Арканзас
Супруга: Мэри Лав Рэнкин
Партия: республиканская
 
Военная служба
Годы службы: 1861–1865
Принадлежность: Армия Союза
Звание: сержант

Джон Ни́кол И́рвин (англ. John Nichol Irwin; 25 декабря 1844, округ Батлер, Огайо — 22 декабря 1905, Хот-Спрингс, Арканзас) — губернатор территории Айдахо с марта по декабрь 1883 года, губернатор территории Аризона с 1890 по 1892 годы и посол США в Португалии с 1899 по 1901 годы.





Биография

Джон Никол Ирвин родился 25 декабря 1844 года в округе Батлер штата Огайо в семье Стивена и Элизабет Марты Ирвин. В 1856 году семья переехала в город Кеокук (англ.)русск. в штате Айова, там Джон закончил получение среднего образования. Он поступил в Университет Майами в Огайо (англ.)русск. в Огайо. Его учёба была прервана разразившейся Гражданской войной. Ирвин записался в 45-й добровольческий полк Айовы и к концу войны дослужился до сержанта. Он продолжил обучение и в 1867 году окончил Дартмутский колледж.[1] Во время обучения Ирвин вступил в студенческое братство Дельта-Каппа-Эпсилон (англ.)русск.. Ирвин вернулся в Кеокук, где изучал право в компании «Миллер и Рэнкин». Некоторое время он также обучался на юридическом факультете Мичиганского университета. 6 июня 1871 года он женился на Мэри Лав Рэнкин, дочери владельца фирмы. Она родила Ирвину троих детей: Элис, Элизабет и Джона.[2]

Помимо обучения, Ирвин тратил немало времени на семейный текстильный бизнес. Он также стал одним из основателей строительной компании в Кеокуке.[3] Ирвин пять раз становился мэром Кеокука и дважды занимал пост в Палате представителей Айовы.[4]

Губернаторство на территории Айдахо

5 марта 1883 года президент Артур наделил Ирвина полномочиями губернатора территории Айдахо.[5] В августе того же года стало известно, что у Ирвина стало прогрессировать заболевание глаз. Уже 20 декабря 1883 года он был вынужден подать в отставку. За более чем 9 месяцев нахождения в должности губернатора Ирвин пробыл непосредственно в Айдахо менее месяца.[6]

Примечательно, что Ирвин вернул большую часть полученного им оклада, аргументируя это тем, что деньги им не заслужены. [7] Этот поступок получил широкое освещение в прессе тех дней.[6] Средства ушли на покрытие государственного долга.[4]

Губернаторство на территории Аризона

После отставки губернатора территории Аризона Льюиса Уолфли 20 августа 1890 года президент Гаррисон не мог найти ему замену более месяца, пока сенатор Уильям Эллисон (англ.)русск. не порекомендовал президенту рассмотреть кандидатуру Джона Ирвина. Уже 4 октября 1890 года Ирвин был назначен губернатором.[8] Ирвин смог вступить в должность только в январе следующего года, поскольку осенью у его сына Джона была обнаружена скарлатина.[4] Он принял присягу 21 января 1891 года.[9] Одним из первых распоряжений Ирвина было урезание программы капиталовложений.[10] Он также добился введения налоговых льгот на 20 лет для новых железнодорожных линий.[11] Во время губернаторства Ирвина был созван конституционный конвент Аризоны. В 1891 году конституция была составлена и одобрена выборщиками Аризоны, но забракована Конгрессом США из-за поддержки в ней свободной чеканки серебра, заявленного управления реками и каналами на уровне штата и субсидирования местных железных дорог.[12]

К июню 1891 года облигации территории начали продаваться ниже номинала, и Ирвин поехал в Нью-Йорк, чтобы договориться с местными финансистами о рефинансировании долга Аризоны.[13][14] После поездки Ирвин вернулся в Кеокук, где продолжил заниматься вопросами, касающимися долга территории.[14] В ноябре 1891 года он вернулся в Аризону, но уже весной 1892 года в связи со смертью матери вновь приехал в Кеокук и 18 апреля подал в отставку, чтобы заняться семейным бизнесом.[15]

Последние годы

Ирвин проживал в Кеокуке до 1899 года, когда он был назначен послом США в Португалии.[16] В июне 1901 года срок его полномочий подошёл к концу.[17]

22 декабря 1905 года в городе Хот-Спрингс штата Арканзас Джон Ирвин скончался.[18] Он похоронен в Кеокуке.[15]

Напишите отзыв о статье "Ирвин, Джон Никол"

Примечания

  1. ↑ Goff p. 120
  2. ↑ Goff p. 121
  3. ↑ Goff p. 121-2
  4. ↑ 1 2 3 Wagoner p. 285
  5. ↑ Limbaugh p. 147
  6. ↑ 1 2 Limbaugh p. 148
  7. ↑ [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9C03E2DC1538E033A2575BC2A9649D94629FD7CF Notes From Washington] (December 28, 1883), стр. 3.
  8. ↑ Goff p. 118-9
  9. ↑ Goff p. 119
  10. ↑ Goff p. 122
  11. ↑ Wagoner p. 288
  12. ↑ Wagoner p. 289
  13. ↑ Wagoner p. 292
  14. ↑ 1 2 Wagoner p. 293
  15. ↑ 1 2 Goff p. 127
  16. ↑ [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9803E3DE1F3AE533A2575AC1A96E9C94689ED7CF Irwin to be Minister to Portugal] (August 19, 1899), стр. 1.
  17. ↑ [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9D03E7D71F38E733A2575BC1A9609C946097D6CF Mr. Loomis Goes to Lisbon] (June 18, 1901), стр. 6.
  18. ↑ [news.google.com/newspapers?id=EzwLAAAAIBAJ&sjid=FlIDAAAAIBAJ&pg=3476,7309821 Ex-governor Irwin Dies in Arkansas] (December 28, 1905), стр. 4.

Библиография

  • Goff John S. Arizona Territorial Officials Volume II: The Governors 1863–1912. — Cave Creek, Arizona: Black Mountain Press, 1978.
  • Limbaugh Ronald H. Rocky Mountain Carpetbaggers: Idaho's Territorial Governors, 1863–1890. — Moscow, Idaho: University Press of Idaho, 1982. — ISBN 0-89301-082-0.
  • Wagoner Jay J. Arizona Territory 1863–1912: A Political history. — Tucson: University of Arizona Press, 1970. — ISBN 0-8165-0176-9.

Отрывок, характеризующий Ирвин, Джон Никол

– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ирвин,_Джон_Никол&oldid=80850892»