Кецбая, Темури

Темури Кецбая
Общая информация
Родился	Гали, Грузинская ССР, СССР
Гражданство	СССР Грузия
Рост	176 см
Вес	69 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1986	Динамо (Сухуми)	22 (5)
1987—1989	Динамо (Тбилиси)	54 (8)
1990—1992	Иберия	50 (15)
1992—1994	Анортосис	76 (36)
1994—1997	АЕК (Афины)	84 (23)
1997—2000	Ньюкасл Юнайтед	78 (8)
2000—2001	Вулверхэмптон	24 (3)
2001—2002	Данди Юнайтед	22 (6)
2002—2007	Анортосис	99 (39)
Национальная сборная**
1992—2002	Грузия	45 (15)
Тренерская карьера
2007—2009	Анортосис
2009	Олимпиакос
2009—2014	Грузия
2015—2016	АПОЭЛ
2016	АЕК
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Тему́ри (Тему́р) Кецба́я (груз. თემური ქეცბაია; 18 марта 1968, Гали, Абхазская АССР, Грузинская ССР) — советский и грузинский футболист, полузащитник, тренер. С 6 ноября 2009 года по 15 ноября 2014 года являлся главным тренером сборной Грузии по футболу.

Карьера

Воспитанник гальской спортшколы, тренер Ю. Библая. С 1980 по 1985 год занимался в тбилисской школе-интернате спортивного профиля.

Юношескую карьеру начал в сухумском «Динамо», где в 1986 году успел провести на поле 22 игры и забить 5 мячей. Уже в 1987 году способного юношу пригласили в главную команду Грузии — «Динамо» из Тбилиси. Из молодёжного состава он быстро перебрался в основной. В 1990 году в Грузии стали проводить свой внутренний чемпионат. Кецбая поиграл на родине до 1992 года. За это время он успел отметиться 8 голами в 54 матчах, став трёхкратным чемпионом Грузии и обладателем Кубка.

В 1992 году Кецбая уехал в кипрский «Анортосис», где за три сезона забил 36 голов в 76 матчах. Забивного полузащитника заметили в греческом АЕК, и в 1994 году, по окончании контракта, клуб заключил трёхлетнее соглашение с ним. За эти годы принял участие в 84 играх, отметившись 24 голами, и став двукратным обладателем Кубка Греции.

В 1997 году, Кецбая покинул АЕК, в качестве свободного агента, летом поехал на просмотр к Кенни Далглишу, в то время тренеру «Ньюкаслa». Несмотря на то, что Темури было уже 29 лет, Далглиш решил подписать с ним контракт. Грузин показывал отличную игру да и факт его бесплатного приобретения тоже сыграл свою роль. Дебют за новый клуб состоялся 9 августа в домашнем матче против «Шеффилд Уэнсдей», который закончился победой со счётом 2:1. В первом сезоне в Англии Кецбая был основным игроком, сыграв за клуб 39 игр, забив 4 гола. В Лиге чемпионов сыграл все 6 игр группового турнира. В Кубке Англии играл в шести играх (забил 1 гол), в том числе в проигранном «Арсеналу» финале. В Кубке лиги провел 2 матча. Темури стал популярной фигурой среди болельщиков.

В следующем сезоне Далглиш в основном выпускал его на замену, сказывалось соперничество с Ли и Бэтти. За сезон он провёл 33 игры, забил 8 голов. В Кубке Англии снова 6 игр, но уже 3 гола. В финале Ньюкасл опять проиграл, на этот раз МЮ. В еврокубках вышел всего в одном матче. В межсезонье хотел перейти в «Кайзерслаутерн», где ему предлагали лучшие условия и место в основе, но Далглиш уговорил его остаться. В сезоне 1999/00 он снова, как правило, выходит на замены, проведя 28 игр и забив 2 гола. В Кубке УЕФА провёл 3 игры, забил софийскому ЦСКА.

Это был последний сезон Кецбая в составе «Ньюкаслa». В межсезонье его продают за $1 300 000 в «Вулверхэмптон», который играл тогда дивизионом ниже. В сезоне 2000/01 Темури отыграл 22 игры забив 3 гола. Но в команде он надолго не остался и, успев сыграть три матча за «волков» в сезоне 2001/02, за $800 000 перешёл в шотландский «Данди». В клубе он провёл 22 матча и забил 6 голов. А по окончании сезона воернулся в «Анортосис», в котором в январе 2004 года стал играющим тренером клуба. Карьеру игрока закончил в сезоне 2006/07, успев сыграть за свой последний клуб 99 матчей, забить 39 голов, стать чемпионом Кипра 2005 и обладателем Кубка Кипра 2003, 2007. В сезоне 2008/09 «Анортосис» под руководством Кецбая стал первой киприотской командой, пробившейся в групповой этап Лиги чемпионов.

Достижения

Командные

• Чемпион Грузии (3): 1990, 1991, 1992
• Обладатель Кубка Грузии (1): 1992
• Обладатель Кубка Греции (2): 1996, 1997
• Обладатель Суперкубка Греции (1): 1996
• Чемпион Кипра (1): 2005
• Обладатель Кубка Кипра (2): 2003, 2007

Тренерские

• Чемпион Кипра (2): 2005, 2008
• Обладатель Кубка Кипра (1): 2007
• Обладатель Суперкубка Кипра (1): 2007

Ссылки

• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=10522 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=10694 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Кецбая, Темури

– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.