Ларионов, Алексей Михайлович

Алексей Михайлович Ларионов
Управляющий Министерством Путей Сообщения Российского правительства
13 ноября 1919 — 4 января 1920
Предшественник:	Устругов Леонид Александрович
Преемник:	Правительство прекратило существование

Алексей Михайлович Ларионов (1872 — 23 июня 1920, Омск) — российский инженер-путеец. В 1919—1920 временно управлял министерством путей сообщения в Российском правительстве при Верховном правителе А. В. Колчаке.

Образование

Окончил Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения (1900; за успехи в учёбе его имя было занесено на золотую доску).

Инженер путей сообщения

• В 1900—1906 служил на Владикавказской железной дороге. В 1905 являлся председателем первого съезда рабочих и служащих этой железной дороги.
• В 1906—1908 — руководитель строительства железнодорожных путей в Петербурге.
• В 1909—1913 работал в эксплуатационном отделе управления железных дорог Министерства путей сообщения.
• В 1913—1914 — помощник начальника службы движения Александровской железной дороги.
• В октябре 1914 — феврале 1916 — начальник службы движения Северной железной дороги.
• В марте 1916 — апреле 1917 служил в центральном аппарате Министерства путей сообщения. Был заведующим делами Центрального совета по перевозкам.
• В мае 1917 — 1918 — управляющий Алтайской железной дорогой (после прихода к власти большевиков получил ранг главного технического советника).

В 1906—1913, одновременно, преподавал в Институте инженеров путей сообщения, в 1908—1910 — в Санкт-Петербургском политехническом институте. Был преподавателем механики, эксплуатации железных дорог, начертательной геометрии. В 1914 представлял русские железные дороги на Бернской конференции. Автор научных трудов. Был награждён почётным жетоном за работу о сравнительной характеристике эксплуатации казённых и частных железных дорог.

Изобретатель, получил патент на изобретение универсального товарного вагона, который совмещал характеристики крытого и платформенного. Использование этого вагона должно было в два раза сократить расходы на постройку и эксплуатацию, а также устраняло встречные порожние пробеги.

Работа в правительствах «белой Сибири»

С 25 июля 1918 — директор технико-хозяйственного отдела, затем — помощник управляющего Министерством путей сообщения Временного Сибирского правительства. С 7 сентября 1918 — временно управляющий министерством. С 4 ноября 1918 — товарищ министра путей сообщения Временного Всероссийского правительства (с 18 ноября 1918 — Российского правительства).

За время его работы в должности одного из руководителей министерства было восстановлено снабжение дорог комплектующими деталями и рельсами — для выполнения этой задачи под руководством Ларионова было создано агентство «Путиметалл» и проведено обследование специалистами всех металлургических и металлических заводов Урала и Сибири с целью использования их возможностей для удовлетворения потребностей железных дорог. Был внедрён новый способ производства дымогарных труб на Шайтанском и бандажей на Мотовилихинском заводах. Установлен принцип правильного распределения перевозочных средств при массовом перегоне подвижного состава. Организовано снабжение железных дорог с Дальнего Востока и из-за границы. Кроме того, были решены некоторые юридические и социально-экономические вопросы — урегулировано правовое положение железной дороги, организовано выделение крупных ссуд обществам потребителей дороги, заложены огромные склады с грузами. На суде заявил, что министерство в его лице так управляло железными дорогами, что «ни одна копейка не поступила в карман иностранцев».

С 13 ноября 1919 — временно управляющий министерством путей сообщения (на время командировки министра Л. А. Устругова на фронт). С 28 декабря 1919 был членом созданного в Иркутске органа оперативного управления — «троектории» (наряду с А. А. Червен-Водали и М. В. Ханжиным), которая пыталась достигнуть соглашение с восставшими социалистами.

Арест, суд и гибель

После полного развала колчаковского режима в начале января 1920 «троектория» прекратила своё существование, а Ларионов (как и Червен-Водали) был арестован. Уже будучи арестованным и больным просил принять все меры для сохранения чертежей и расчётов своего универсального вагона. 19 февраля 1920 Иркутская чрезвычайная следственная комиссия приняла решение о его освобождении из тюрьмы, но затем он был вновь арестован.

В мае 1920 был одним из основных обвиняемых на процессе над бывшими членами колчаковского правительства в Омске. В своём последнем слове провёл аналогию между собой и старшим механиком корабля, который

был на посту до конца, чудом вышел из своего металлического гроба. И победители, захватив этот корабль, захватили и его, сажают его в тюрьму, предъявляют обвинение и судят по обвинению в том, что у адмирала, ведшего эскадру, был неправильный компас.

30 мая был приговорён Чрезвычайным революционным трибуналом к смертной казни. В ответ на прошения четырёх подсудимых-«смертников» и защитников тогдашний председатель Реввоенсовета республики Л. Д. Троцкий возбудил перед ВЦИК ходатайство о приостановлении исполнения приговора, особо отметив, что «Ларионов считается большим специалистом». 1 июня исполнение приговора было приостановлено, но уже 10 июня президиум ВЦИК отклонил ходатайства всех осуждённых. 23 июня Ларионов был расстрелян вместе с другими приговорёнными к смерти.

Библиография

• Процесс над колчаковскими министрами. Май 1920. М., 2003.
• Дмитриев Н. И. Министры-путейцы // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. № 10. Екатеринбург, 2002.

Отрывок, характеризующий Ларионов, Алексей Михайлович

Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.