Мария Египетская

Мария Египетская
«Мария Египетская со сценами жития» (икона XVIII века)
Рождение	середина V века
Смерть	522(0522)
Почитается	в Православии, Католицизме, Англиканстве
В лике	преподобных
День памяти	В Православной церкви — 1 апреля (14 апреля) и в пятую неделю (воскресение) Великого поста, в Католической церкви — 3 апреля
Покровительница	кающихся и борющихся с плотской страстью

Преподобная Мари́я Еги́петская (в старообрядческом написании — Ма́рия Еги́птяныня; ? — 522 год) — христианская святая, считается покровительницей кающихся женщин. Память совершается в Православной церкви 1 апреля (14 апреля) и в пятую неделю (воскресение) Великого поста, в Католической церкви — 3 апреля. Мария Египетская почитается также Англиканской церковью.

Первое житие преподобной Марии было написано Софронием Иерусалимским, а канон Симеоном Метафрастом. Многие из мотивов жития Марии Египетской оказались перенесены в средневековых легендах на Марию Магдалину.

Марии Египетской посвящено множество храмов, в храме Гроба Господня в Иерусалиме имеется часовня в честь святой Марии Египетской, построенная на месте её обращения.

Жизнеописание

Мария родилась в Египте в середине V века и в возрасте двенадцати лет покинула родителей, уйдя в Александрию, где стала блудницей. Более семнадцати лет предавалась она этому занятию. Однажды Мария, увидев группу паломников, направлявшихся в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста Господня, она присоединилась к ним, но не с благочестивыми помыслами, а «чтобы было больше с кем предаваться разврату». В Иерусалиме Мария попыталась войти в храм Гроба Господня, но какая-то сила удерживала её. Осознав своё падение, она начала молиться перед иконой Богородицы, находившейся в притворе храма. После этого она смогла войти в храм и поклониться Животворящему Кресту. Выйдя, Мария опять обратилась с благодарственной молитвой к Деве Марии и услышала голос, сказавший ей — «Если перейдёшь за Иордан, то обретёшь блаженный покой». Послушав этого повеления, Мария приняла причастие и, перейдя Иордан, поселилась в пустыне, где провела 47 лет в полном уединении, посте и покаянных молитвах. Первые 17 лет Марию преследовали блудные страсти и воспоминания о прошлой жизни:

Когда я принималась за пищу, я мечтала о мясе и вине, какие ела в Египте; мне хотелось выпить любимого мною вина. Будучи в миру, много пила я вина, а здесь не имела и воды; я изнывала от жажды и страшно мучилась. Иногда у меня являлось очень смущавшее меня желание петь блудные песни, к которым я привыкла. Тогда я проливала слёзы, била себя в грудь и вспоминала обеты, данные мною при удалении в пустыню.

После этих многолетних искушений страсти оставили её, закончилась пища, взятая из Иерусалима, а одежда истлела от ветхости, но, как повествует её житие, «с того времени… сила Божия во всём преобразила мою грешную душу и моё смиренное тело».

Встречи с Аввой Зосимой:

• Первая встреча

Единственным человеком, который увидел Марию после её ухода в пустыню, стал иеромонах Зосима. Он, следуя уставу Иорданского монастыря, удалился на время Великого поста в пустыню для поста и молитвы. Там он и встретил Марию, которой отдал половину своего гиматия, чтобы прикрыть наготу. Он увидел, как во время молитвы она поднялась на локоть от земли и цитирует чудесным образом узнанные ею тексты Писания. Исполненный благоговения Зосима попросил Марию рассказать ему о своей жизни. Рассказав ему всё, Мария попросила Зосиму через год вернуться и причастить её, однако сказала не переходить Иордан, а ждать её на другом берегу.

• Вторая встреча

Через год, как и сказала Мария, Зосима по причине болезни не смог, следуя монастырскому уставу, покинуть монастырь и только в Великий четверг, взяв Святые Дары, пошёл на берег Иордана. Там он увидел идущую по другому берегу Марию и думал, как она сможет перейти реку, не имея лодки, но Мария пошла по воде, как по суше, и подошла к изумлённому Зосиме, который причастил её. Мария попросила Зосиму через год прийти на первое место их встречи, а потом опять перешла по воде через Иордан и удалилась в пустыню.

• Третья встреча — погребение преподобной Марии

По просьбе Марии Зосима возвратился ровно через год на место их первой встречи и увидел тело святой, лежавшее на песке, а рядом надпись: «Погреби, авва Зосима, на этом месте тело смиренной Марии, отдай прах праху. Моли Бога за меня, скончавшуюся в месяце, по-египетски Фармуфий, по-римски апреле, в первый день, в ночь спасительных Страстей Христовых, по причащении Божественных Тайн». Зосима понял, что после того как год назад он причастил преподобную, она чудом перенеслась в это место, куда он шёл 20 дней, и умерла. Не зная, как вырыть могилу, он увидел рядом льва, которому сказал: «Великая подвижница повелела мне погрести её тело, но я стар и не могу выкопать могилы; нет у меня и орудия для копания, а обитель далеко, не могу скоро принести его оттуда. Выкопай же ты когтями своими могилу, и я погребу тело преподобной». Лев исполнил повеление Зосимы, и тело преподобной Марии Египетской было погребено в песках.

Вернувшись в монастырь, Зосима рассказал другим монахам о подвижнице, многие годы жившей в пустыне. Это предание передавалось в устной форме до тех пор, пока не было записано в VII веке Софронием Иерусалимским.

Христианское вероучение рассматривает пример Марии Египетской как образец совершенного покаяния. Считается, что по молитвам к преподобной Марии верующие могут избавляться от блудной страсти.

Богослужебное почитание Марии Египетской

«Мариино стояние»

Православное богослужение утрени четверга пятой седмицы Великого поста получило в народе название «Мари́ино или Ма́рьино стояние» (в некоторых областях Украины носит название «Андреево стояние») по причине чтения за этой службой жития преподобной Марии, которое разделяется пением Великого канона Андрея Критского, к концу каждой песни которого добавляются тропари соответствующей песни канона прп. Марии Египетской. Тропари канона преподобной добавляются также к Покаянному канону Андрея Критского в среду и четверг первой седмицы Великого поста. Согласно Уставу на каждый тропарь канона положено совершать по три «метания» (крестные знамения с небольшим поклонением). Из-за этого в прежние времена можно было услышать: «Идём на поклоны». Так как канон Андрея Критского чрезвычайно важен именно в качестве Покаянного, то его сочетание с чтением жития преподобной Марии, почитаемой церковью как образец истинного покаяния, является для верующих одним из этапов подготовки к Страстной неделе.

Данная служба является очень продолжительной и особенно величественно проходит у старообрядцев, которые во время семичасового непрерывного богослужения совершают около тысячи земных поклонов, поскольку старообрядцами на практике выполняются уставные указания о земных поклонах (старообрядцы понимают «метания» как земные поклоны) во время богослужения.

Православные молитвы

Тропарь (восьмой глас): В тебе, мати, известно спасеся еже по образу: приимши бо крест, последовала еси Христу, и деющи учила еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Тем же и со ангелы срадуется, преподобная Марие, дух твой.

Кондак (третий глас): Блудами первее преисполнена всяческими, Христова невеста днесь покаянием явися, Ангельское жительство подражающи, демоны Креста оружием погубляет. Сего ради Царствия невеста явилася еси, Марие преславная

Кондак (четвёртый глас): Греха мглы избежавши, покаяния светом озаривши твое сердце, славная, пришла еси ко Христу, Сего всенепорочную и святую Матерь, молитвенницу милостивную принесла еси. Отонудуже и прегрешений обрела еси оставление, и со ангелы присно срадуешися.

Молитва: О великая Христова угодница, преподобная мати Марие! Услыши недостойную молитву нас, грешных (имена), избави нас, преподобная мати, от страстей, воюющих на души наша, от всякия печали и находящия напасти, от внезапныя смерти и от всякого зла, в час же разлучения души и тела отжени, святая угодница, всякую лукавую мысль и лукавые бесы, яко да приимет души наша с миром в место светло Христос, Господь Бог наш, яко от Него очищение грехов, и Той есть спасение душ наших, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение со Отцем и Святым Духом, во веки веков. Аминь.

2-я Молитва: О великая Христова угоднице, преподобная Марие! На Небеси Престолу Божию предстоящи, на земли же духом любве с нами пребыв ающи, имеющи дерзновение ко Господу, моли, спасти рабы Его, к тебе с любовию притекающии. Испроси нам у Великомилостиваго Владыки и Господа веры непорочное соблюдение, градов и весей наших утверждение, от глада и пагубы избавление, скорбящим - утешение, недугующим - исцеление, падшим - возстание, заблуждщим - укрепление, в делах благих преспеяние и благословение, сиротам и вдовицам -заступление и отшедшим от сего жития - вечное упокоение, всем же нам в день страшнаго Суда одесную страны общники быти и блаженный глас Судии мира услышати: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира, и тамо пребывания во веки получити. Аминь.

В искусстве

В западноевропейском искусстве изображений Марии Египетской практически нет, так как большинство художников направляло свою энергию на изображение Марии Магдалины по тем же сюжетам. Обратная ситуация в иконописи — в то время, как тип икон Магдалины практически не разработан, Марию Египетскую (как отшельницу, в рубище) изображали охотно, как одну, с житием, так и вместе с другими святыми.

В русской иконописи середины — второй половины XVII века получили распространение патрональные иконы с изображением Марии Египетской и Алексия, человека Божия — небесных покровителей царя Алексея Михайловича и его первой супруги Марии Милославской. Милославская считала её своей небесной покровительницей, и культ Марии стал более важным в период её жизни. Единственным храмом преподобной Марии в Москве в XVII веке была церковь на Сретенке. «С 1648 года празднование 1 апреля в честь святой Марии в Сретенском монастыре приобретает характер государственного праздника, на который съезжаются бояре, митрополиты, приходит торжественным выходом из Кремля патриарх. В 1668 году патриарх Иоасаф II поздравлял царицу в Сретенской обители: „Марта 31-го, святейший патриарх ходил в Стретенский монастырь, что на Устретенке, к вечерне и к молебну для празднества преподобной Марии Египецкия и для имянин государыни царицы и великой княгини Марьи Ильиничны, и на монастыре и идучи дорогою роздано нищим и бедным милостины 3 руб(ля)“. В 1651—1652 годах Алексей Михайлович и Мария Ильинична вложили в Сретенскую обитель икону „Святые Алексий, человек Божий, и Мария Египетская“ для местного ряда иконостаса собора. С царицей Марией Ильиничной связан также так называемый Мариинский колокол, изготовленный для церкви преподобной Марии Египетской в 1668 году. Торжественное почитание святой Марии Египетской в Сретенском монастыре как покровительницы царского рода Романовых-Милославских продолжалось и после смерти Марии Ильиничны (в 1669 году) вплоть до кончины царя Иоанна Алексеевича 29 января 1696 года».

См. также

• Марья — зажги снега

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life6720.htm Преподобная Мария Египетская]

Отрывок, характеризующий Мария Египетская

– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.