Евреи в Марокко

Евреи в Марокко имеют историю, тянущуюся с древнейших времён. По данным на 2003 год в стране проживало 5500 евреев, а в 1948 году еврейское население Марокко составляло 265 000 человек.

История

Древность

Евреи начали селиться в Марокко во времена Первого Храма.

После падения Рима и мусульманского завоевания Марокко и до XII века положение евреев улучшилось.

Начиная с XII века во время правления Альмохадов начались еврейские погромы. Евреи (как и другие меньшинства в мусульманских странах) имели статус зимми — на них налагались некоторые ограничения, более или менее жесткие, в зависимости от воли местного правителя.

Многие евреи (включая Рамбама) бежали из страны, в основном — в Египет и в Эрец-Исраэль (которая к тому времени была захвачена крестоносцами).

Изгнание евреев из Испании

После изгнания евреев из Испании (1492) и Португалии (1497), в Марокко прибыла большая волна евреев из Пиренейского полуострова.

Положение евреев улучшилось после Османского завоевания, но, несмотря на это, погромы местных жителей продолжались.

История евреев Марокко во второй половине XX века

В ходе Второй мировой войны Марокко находилось под управлением французского вишистского правительства, вследствие чего еврейское население подвергалось притеснениям. В 1943 году в Марокко высадились союзники.

В 1948 году в связи с арабо-израильской войной в Марокко произошли антиеврейские беспорядки, в ходе которых в городах Уджда и Джерада погибло 44 еврея.

В 1956 году Марокко получило независимость, и эмиграция евреев из страны была приостановлена^{[уточнить]}. В 1963 году эмиграция была вновь разрешена, и более 100 000 евреев переехало в Израиль.

Король Марокко Хасан II до своей смерти в 1999 году старался защищать еврейское население Марокко и показывать, что Марокко является одним из мест в арабском мире, где к евреям относятся наиболее терпимо. Марокканские евреи занимали ведущие позиции как в правительстве, так и в бизнесе. Один из лидеров еврейской общины, Андре Азулай, длительное время был старшим советником короля. Евреям, эмигрировавшим из Марокко, включая также и израильских граждан, разрешалось свободно посещать своих друзей и родственников в Марокко.

Марокканские евреи ведут преимущественно религиозный образ жизни. Количество смешанных браков низкое. Молодёжь предпочитает получать образование за границей и оставаться там, в результате чего происходит старение еврейского населения.

Большинство евреев страны — 3000 человек — проживает в Касабланке. В городе находится около десятка еврейских школ, в которых учится около 800 детей. Синагоги и другие еврейские постройки, а также кошерные рестораны имеются во многих марокканских городах. Также в Марокко расположено 13 древних захоронений почитаемых еврейских религиозных деятелей. За этими могилами ухаживают мусульмане, а раз в год по определённым числам они становятся местом массового еврейского паломничества, в котором в том числе принимают участие израильтяне.

В 1999 году в Маракеше король Хасан организовал первую всемирную встречу евреев — выходцев из Марокко.

Антиеврейские акции и борьба с ними

В октябре 2000 года два молодых марокканца пытались осквернить синагогу в Танжере. Они были впоследствии приговорены судом к году тюрьмы. Король Мухаммед VI выступил в связи с этим происшествием по телевидению и заявил, что правительство не позволит плохо обращаться с еврейским населением страны.

16 мая 2003 года в Касабланке произошла серия атак террористов-смертников против еврейских целей. Однако, поскольку была суббота, и в еврейских зданиях, которые были взорваны, никого не оказалось, никто из евреев не пострадал, но погибли 29 мусульман. Король Мухаммед VI на следующий день после атаки посетил одно из разрушенных зданий и призвал еврейскую общину восстановить разрушенное. Правительством Марокко была организована большая демонстрация в Касабланке в поддержку еврейской общины.

Марокканско-израильские отношения

Марокко является, возможно, наиболее дружественным Израилю государством в арабском мире. Король Хасан II постоянно исподволь пытался ускорить арабо-израильский мирный процесс. Дважды Марокко посещали премьер министры Израиля — Шимон Перес в 1986 году и Ицхах Рабин в 1993 году.

Отрывок, характеризующий Евреи в Марокко

– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.