Массовое убийство в школе Стоктона
| Массовое убийство в школе имени Кливленда | |
| Место атаки |
Начальная школа имени Кливленда, Стоктон, Калифорния, США |
|---|---|
| Цель атаки |
ученики школы и учителя |
| Дата | |
| Способ атаки |
Поджог, стрельба из огнестрельного оружия |
| Оружие |
полуавтоматическая винтовка Тип 56, пистолет Taurus PT92, коктейль Молотова |
| Погибшие |
6 (включая нападавшего) |
| Раненые |
30 |
| Число террористов |
</br>1 |
| Террористы |
Патрик Эдвард Пе́рди |
Массовое убийство в школе имени Кливленда или Массовое убийство в школе Стоктона (англ. Cleveland School massacre или англ. Stockton schoolyard shooting) произошло 17 января 1989 года в Стоктоне, когда 24-летний мужчина без определённого места жительства, Патрик Эдвард Пе́рди (англ. Patrick Edward Purdy), расстрелял учащихся начальной школы, игравших на детской площадке. В школе училось большое количество детей азиатского происхождения, которые и составили подавляющее большинство жертв[1].
Содержание
Убийца
Патрик Эдвард Пе́рди родился 10 ноября 1964 года в Такоме, штат Вашингтон. Когда ему было два года, его родители развелись, и мать Патрика, Кэтлин, переехала с сыном в Стоктон, штат Калифорния. Несколько лет Перди учился в начальной школе имени Кливленда[2].
В 1969 году мать повторно вышла замуж. Новый муж избивал её и Патрика, и через четыре года брака Кэтлин развелась и переехала с сыновьями в Сакраменто. Социальные службы Сакраменто несколько раз выносили ей предупреждения, обвиняя женщину в издевательстве над своими детьми[3]. Когда Патрику было 13 лет, мать выгнала его из дома за то, что сын ударил её в лицо[4]. Перди жил на улицах Сан-Франциско, пока его не определили в приют. Позже Перди вернули под опеку отца, жившего в Лоди, но в 1981 году того насмерть сбила машина. На тот момент Перди формально оканчивал старшую школу, хотя, пристрастившись к алкоголю и наркотикам, занятия посещал очень редко.
Начиная с 12 лет Перди неоднократно попадал под арест за различные правонарушения, среди которых числились хранение марихуаны, торговля наркотиками, проституция, незаконное хранение оружия и хранение краденых вещей. В 1984 году Перди был арестован за участие в вооружённом ограблении и провёл 32 дня в тюрьме. Еще через два года мать заявила на него в полицию, сказав, что он разбил её машину, так как Кэтлин не дала ему денег на наркотики.
Весной 1987 года Перди и его брат был арестованы за стрельбу из пистолетов в Национальном лесу Эль-Дорадо. Полицейские нашли у Перди книгу о белой группе супремасистов «Арийская нация». В тюрьме Перди дважды пытался покончить жизнь самоубийством, и психологическое обследование выявил у него лёгкую степень умственной отсталости, которая представляла угрозу для самого Перди и для окружающих[5].
Осенью 1987 Перди начал посещать курсы обучению сварочному делу и жаловался на большое количество учащихся южно-азиатского происхождения. Тогда же он уехал из Калифорнии и около года колесил по стране, живя где придётся. Во время проживания в Орегоне Перди купил полуавтоматическую винтовку «Тип 56» (китайская копия автомата Калашникова). В декабре 1988 года Перди вернулся в Калифорнию и снял комнату в мотеле «El Rancho», в Стоктоне. Через два дня он купил себе пистолет.
После того как Перди расстрелял детей, полицейские обнаружили в его комнате большое количество игрушечных солдатиков. Также полиция заявила, что Перди злоупотреблял наркотиками и алкоголем. Следователи пришли к выводу, что Перди был мизантропом, а его ненависть была особенно остра по отношению к иммигрантам азиатского происхождения. Перди считал, что они забирают работу у «коренных» американцев[6].
Знакомые Перди, наоборот, считали его дружелюбным человеком, не склонным к насилию. Они же свидетельствовали, что Перди всегда был недоволен и иногда его одолевали суицидальные настроения, так как он считал, что «ничего не смог добиться сам». В блокноте Перди, найденном в отеле, где он жил в 1988 году, были написаны строки: «Я такой тупой, я тупее шестиклассника. Мои мать с отцом были тупые.»
Убийство
В полдень 17 января 1989 года Перди запарковал свой фургон на стоянке школы имени Кливленда, где когда-то учился сам. Отойдя от машины, Перди поджег её при помощи коктейля Молотова. Фургон был заполнен фейерверками и взорвался. Перди прошел на школьную игровую площадку, где в это время находилось большое количество детей, и открыл огонь из винтовки «Тип 56». За три минуты Перди произвёл 106 выстрелов, убив пять детей, а также ранив 29 и одного учителя. Все погибшие были камбоджийского и вьетнамского происхождения возрастом от шести до девяти лет[7]. Закончив стрелять по площадке, Перди покончил с жизнью, застрелившись из пистолета Taurus PT92[1].
Последствия
Массовое убийство в Стоктоне широко освещалось средствами массовой информации. Журналисты неоднократно поднимали вопрос, как неоднократно арестовывавшийся алкоголик и наркоман смог легально получить доступ к полуавтоматическому оружию[1].
В 1989 году власти Калифорнии приняли закон Роберти-Руса о контроле над штурмовым оружием (англ. Roberti-Roos Assault Weapons Control Act of 1989). Федеральное правительство отреагировало значительно позднее: в 1994 году президент Клинтон подписал закон о запрете импорта большинства видов оружия и боеприпасов из Китая[8].
Напишите отзыв о статье "Массовое убийство в школе Стоктона"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [content.time.com/time/magazine/article/0,9171,151105,00.html Slaughter in A School Yard] (24 июня 2001). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ [schoolshooters.info/sites/default/files/Purdy%20-%20official%20report.pdf A Report to Attorney General on Patrick edward Purdy and Cleveland School Killings] (1989). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ [www.recordnet.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20090118/A_NEWS/901170304 Patrick Purdy recalled as a 'sick sick man'] (2009). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ Under Fire, Osha Gray Davidson
- ↑ [news.google.com/newspapers?id=xpAOAAAAIBAJ&sjid=ooEDAAAAIBAJ&pg=4929,4551161&dq=patrick-edward-purdy Gunman "hated Vietnamese"]. The Prescott Courier (19 января 1989). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ [news.google.com/newspapers?id=x5AOAAAAIBAJ&sjid=ooEDAAAAIBAJ&pg=6848,4691696&dq=patrick-edward-purdy Warped killers share mental problems]. The Prescott Courier (20 января 1989). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ Jay Mathews, Matt Lait. [pqasb.pqarchiver.com/washingtonpost/access/73773273.html?dids=73773273:73773273&FMT=ABS&FMTS=ABS:FT&date=JAN+18%2C+1989&author=Jay+Mathews%3B+Matt+Lait&pub=The+Washington+Post&desc=Rifleman+Slays+Five+At+School%3B+29+Pupils%2C+Teacher+Shot+in+California%3B+Assailant+Kills+Self&pqatl=google Rifleman slays five at school]. Washington Post (18 января 1989). Проверено 20 ноября 2014.
- ↑ [www.ncjrs.gov/pdffiles1/173405.pdf Impacts of the 1994 Assault Weapons Ban: 1994–96]. National Institute of Justice Brief (1999). Проверено 20 ноября 2014.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Массовое убийство в школе Стоктона
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
