Теракт в йешиве «Мерказ ха-Рав»

Теракт в йешиве «Мерказ ха-Рав»
Место атаки	Иерусалим
Цель атаки	Йешива «Мерказ ха-Рав»
Дата	6 марта 2008
Способ атаки	Расстрел
Оружие	Автомат Калашникова
Погибшие	8
Раненые	11
Число террористов	1
Террористы	Алаа Абу Дейн
Организаторы	«Бригады освободителей Галилеи»

Теракт в йешиве «Мерказ ха-Рав» (ивр. ‏הפיגוע בישיבת מרכז הרב‏‎) — террористический акт, осуществлённый 6 марта 2008 года в йешиве «Мерказ ха-Рав» в Иерусалиме. Террорист ворвался в здание и расстрелял из автомата студентов младшего отделения иешивы. 8 учащихся были убиты, 11 получили ранения, пять из них — тяжелые.

Теракт

В четверг вечером 6 марта 2008 года студенты йешивы, в основном, подростки вернулись после молитвы у Стены плача. Многие из них собрались в библиотеке йешивы.

• Около 20:30 террорист вошел в йешиву через главные ворота. Его лицо было закрыто маской, а на плече он нес картонную коробку из-под телевизора, в которой находился автомат Калашникова и жилет с дополнительными магазинами, которые позднее были приняты за пояс смертника. Увидев учащихся у входа в библиотеку, он поставил коробку на землю, достал оружие и открыл огонь. Затем он поднялся в библиотеку, вход в которую находится рядом с входом в главный учебный корпус, и открыл беспорядочную стрельбу по находящимся там людям .
• В 20:36 учащиеся йешивы вызывают полицию и скорую помощь.
• В 20:40 приезжает полицейская патрульная машина, но полицейские не предпринимают никаких действий, оставаясь у входа в здание.

Учащийся «Мерказ ха-Рав», 30-летний Ицхак Дадон, сориентировавшись в ситуации, с пистолетом поднялся на крышу здания. Он ждал, когда террорист покинет здание библиотеки.

• В 20:41 террорист вышел во двор, чтобы перейти в другое помещение.

Ицхак Дадон дважды выстрелил в террориста, предположительно нейтрализовав его, но не убив..

Выстрелы услышал майор Армии обороны Израиля, живущий напротив учебного заведения. Капитан Давид Шапира, офицер 890 парашютного батальона, вбежал в йешиву через черный ход.

• 20:45 — Дадон и Шапира обмениваются выстрелами с террористом.
• Примерно в 20:46 Шапира уничтожил террориста.

По словам свидетелей, стрельба в учебном заведении продолжалось около 10 минут. Террористом было выпущено от 500 до 600 пуль.

Террорист проживал в Восточном Иерусалиме, в квартале Джабер-Мукаббар и имел израильское гражданство.

Ответственность за теракт, по сообщению телеканала «Хезболлы» «Аль-Манар», взяла на себя террористическая группировка «Бригады освободителей Галилеи», до этого бравшая на себя ответственность за похищение и убийство израильского солдата Олега Шойхета.

Список погибших

• Сегев Пниель Авихаиль ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Segev+Peniel+Avihail.htm Segev Peniel Avihail]) — 15 лет
• Нерия Коэн ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Neria+Cohen.htm Neria Cohen]) — 15 лет
• Йонатан Ицхак Эльдар ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Yonatan+Yitzhak+Eldar.htm Yonatan Yitzhak Eldar]) — 16 лет
• Йеонадав Хаим Хиршфельд ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Yehonadav+Haim+Hirschfeld.htm Yehonadav Haim Hirschfeld]) — 18 лет
• Йохай Лифшиц ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Yohai+Lifshitz.htm Yohai Lifshitz]) — 17 лет
• Дорон Мехерете ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Doron+Meherete.htm Doron Meherete]) — 26 лет
• Авраам Давид Мозес ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Avraham+David+Moses.htm Avraham David Moses]) — 16 лет
• Рои Рот ([www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Memorial/2008/Mercaz+Harav/Roi+Roth.htm Ro’i Roth]) — 18 лет

Исполнитель и предполагаемые мотивы

Исполнителем теракта был Алаа Абу Дейн, житель Восточного Иерусалима, член одной из богатых и известных семей квартала Джабер-Мукаббар. По словам его семьи, он был глубоко верующим мусульманином и ранее работал водителем грузовика, доставляющим продукты в йешиву. Однако руководство йешивы опровергает этот факт. Абу Дейн, по словам его семьи, не принадлежал ни к одной палестинской террористической организации. При этом во время траура над домом были вывешены флаги Хамаса и Хизбаллы. По заявлению родственников, вся семья и близкие гордятся поступком Абу Дейна.

В октябре 2007 года Абу Дейн задерживался ШАБАКом по подозрению в терроризме, но был освобожден. По словам полиции, Абу Дейн не привлекался к уголовной ответственности, но занимался воровством автомашин и оружия. В последнее время перед терактом Абу Дейн стал усердней в мусульманской вере .

Абу Дейн не оставил записки, в которой бы разъяснял свои действия. Однако, по словам его сестры, он был потрясен событиями последних дней в Газе в ходе израильской военной операции "Горячая Зима". Сестра добавила, что последний раз семья видела Абу Дейна, когда он пошел в мечеть на молитву.

Газета «Гардиан», известная своим критическим отношением к Израилю, в статье о теракте написала, что «йешива «Мерказ а-Рав» могла стать целью теракта, так она известна как центр религиозно-поселенческого движения на оккупированном Западном берегу реки Иордан», но допускала, что это могло быть просто совпадением. При этом она отмечала, что «Иерусалим, вероятно, был выбран намеренно, так как в течение 2007 года терактов в городе не было (в отличие от частых терактов в период между 2001 и 2004 годами, когда 6 террористов-смертников убили в автобусах 77 человек), при том, что сотрудники сил безопасности заявляли, что сорвали много таких попыток». «Гардиан» также рассматривает теракт как «послание о том, что атаки Израиля на его врагов в Газе, Ливане или Сирии не останутся без ответа».

Согласно МИД Израиля, Мерказ ха-Рав — ведущая национально-религиозная йешива в Израиле, насчитывающая сотни студентов. Среди тысяч её выпускников есть видные политики, включая раввинов высокого ранга и офицеров ЦАХАЛя. Она была основана в 1924 году в подмандатной Палестине. Первым её руководителем был раввин Авраам Ицхак Хакоен Кук.

Реакция на теракт

Из официального заявления от имени госсекретаря США Кондолизы Райс:

США осуждают этот чудовищный акт террора. Подобным актам вандализма не место в цивилизованном мире, нет никаких аргументов, способных оправдать этот поступок.

Председатель Палестинской автономии Махмуд Аббас осудил теракт. В заявлении правительства ПА было сказано:

Президент осуждает все акции, направленные против мирного населения, палестинцев или израильтян

Оригинальный текст (англ.)  

The president condemns all attacks that target civilians, whether they are Palestinian or Israeli

Чрезвычайная сессия Совета Безопасности ООН не смогла осудить теракт, а в ходе дебатов Израиль и Ливия обвиняли друг друга в терроризме.

Официальный печатный орган Палестинской автономии, ежедневная газета «Al Hayat Al Jadida» посвятила большую статью похоронам террориста. Газета описывает террориста как «жениха», а саму процедуру похорон как «свадебную процессию». Термин «свадьба» часто встречается в палестинских пропагандистских материалах и школьных учебниках для описания смерти «шахидов» — террористов, отдавших свою жизнь за свободу Палестины, поскольку, согласно мусульманской вере, шахида в раю ждут 72 девственницы.

Население сектора Газа отметило известие о теракте праздничными шествиями, стрельбой в воздух и раздачей сладостей .

Согласно газете «Таймс», сразу после теракта у йешивы в Иерусалиме собралось множество людей, скандирующих «Смерть арабам!».

Депутат Кнессета от партии «Ликуд» Гилад Эрдан потребовал разобрать траурную палатку, поставленную родителями террориста-смертника в иерусалимском квартале Джабель-Мукабер.

Не укладывается в голове, что правительство Израиля позволяет на своей территории оказывать почести убийце и разрешать вывешивать флаги «Хизбаллы» и ХАМАСа, которые призывают к нашему уничтожению

Ранее иорданские власти запретили родственникам убийцы ставить траурную палатку в Иордании.

Полиция была вынуждена отменить передачу тела террориста 10 марта, поскольку его родственники нарушили условия соглашения с полицией, и вопреки договоренности, на похороны в деревню Джабаль Мукабр прибыли тысячи израильских арабов. Он был похоронен в ночь на 13 марта в присутствии членов семьи.

В апреле 2008 года 56 депутатов Кнессета подписали письмо на имя министра внутренней безопасности, в котором требовали сровнять с землей дом террориста.
В январе 2009 года, после нескольких заседаний, Верховный суд Израиля (БАГАЦ) разрешил привести в негодность два этажа в доме семьи террориста, залив их цементом.

20 октября 2009 года майор Давид Шапира получил знак отличия командующего округом за ликвидацию террориста во время теракта в йешиве.

Видео

• [www.youtube.com/watch?v=dMxPUzEBWDU Gaza Celebration of Terrorist Attack on Mercaz HaRav Yeshiva, 06.03.2008, youtube]
• [www.youtube.com/watch?v=NETmjfAFS7g Stop the Terror, Stop the Bloodshed, youtube]

Ссылки

• [fr.jpost.com/servlet/Satellite?cid=1204546422275&pagename=JPost/JPArticle/ShowFull 8 murdered by terrorist in J’lem, JPost, Mar 6, 2008 | Updated Mar 9, 2008]
• [maof.rjews.net/actual/10-2009-07-22-07-05-36/20564 Удар в сердце, Евгения Кравчик, 09.03.2008]
• [www.megapolis.org/forum/viewtopic.php?p=14279120#p14279120 Теракт в йешиве «Мерказ ха-Рав» в Иерусалиме, 6 марта 2008 г.]
• [txt.newsru.co.il/arch/israel/10mar2008/olm401.html Ольмерт — мэрам: «Представьте, что этот теракт произошел в вашем городе», 10 марта 2008 г.]
• [newsru.co.il/arch/israel/09mar2008/victim_001.html Израиль простился с жертвами теракта в йешиве «Мерказ ха-Рав»: восемь эпитафий, 9 марта 2008 г.]
• [www.newsru.co.il/israel/04apr2008/yemen_001.html Поминальная молитва в йешиве «Мерказ ха-Рав»: 30 дней после теракта, 4 апреля 2008 г.]
• [www.youtube.com/watch?v=9SQnnABlpYI&NR=1 Видеоролик о теракте]

Отрывок, характеризующий Теракт в йешиве «Мерказ ха-Рав»

Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?