Теракт в Тулузе (2012)

Теракт в Тулузе
Место атаки	Франция, Тулуза
Цель атаки	еврейская школа «Оцар ха-Тора» («Сокровища Торы»)
Дата	19 марта 2012 года
Способ атаки	Расстрел
Оружие	M1911
Погибшие	4 (учитель и трое детей в возрасте от 4 до 7 лет)
Раненые	1 тяжело
Террористы	Мохаммед Мера

Теракт в Тулузе — террористический акт, совершённый утром 19 марта 2012 года в еврейской школе «Сокровища Торы» («Оцар ха-Тора») в Тулузе (Франция). Преступник подъехал на мотороллере к школе и открыл огонь из автоматического оружия по школьному двору, после чего преследовал учителей, учеников и их родителей во дворе и в школьном здании. Затем он скрылся на том же мотороллере.

В результате теракта были убиты 4 человека (учитель и трое детей в возрасте от 3 до 8 лет), 17-летний подросток тяжело ранен.

Убийца, Мохаммед Мера, предположительно связанный с Аль-Каидой был убит выстрелом снайпера 22 марта 2012 года при попытке бегства в ходе его захвата французской полицией.

Теракт

Около 8 утра 19 марта 2012 года террорист подъехал на мотороллере к школе и открыл огонь из автоматического оружия по школьному двору, после чего преследовал учителей, учеников и их родителей во дворе и в школьном здании. Затем он скрылся на том же мотороллере.

По данным редакции NEWSru.co.il, в школе «Оцар ха-Тора» есть преподаватели и ученики из Израиля и России.

В еврейских школах по всей Франции была усилена охрана. На Юге Франции впервые в её истории объявлен максимальный уровень угрозы терроризма.

Жертвы

Внешние изображения
	[www.mfa.gov.il/NR/rdonlyres/7A66B9A5-77DF-422B-B169-50210C297331/0/ozartorah430.jpg Жертвы теракта].

В результате теракта были убиты 30-летний раввин Йонатан Сандлер, преподававший в лицее иудаизм, его сыновья Габриэль (4 года) и Арье (5 лет).

Мириам Монтсонего (7 лет), дочь директора школы, была убита выстрелом в голову, после чего убийца сделал ещё один, контрольный, выстрел.

Ещё один 17-летний подросток, получивший тяжелые ранения, был доставлен в больницу и прооперирован.

Тела погибших были доставлены в Израиль рейсом компании Эль-Аль, и 21 марта они были похоронены на кладбище Гиват Шауль в Иерусалиме. В траурной церемонии приняли участие «спикер Кнессета Реувен Ривлин, министр иностранных дел Франции Ален Жюппе, министры […] Эли Ишай и Юлий Эдельштейн, главный раввин Израиля Амар и тысячи израильских граждан».

Реакция

Теракт осудили президент Франции Николя Саркози и руководители ведущих партий Франции, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, руководство США, Израиля и других стран.

При этом дипломатический скандал вызвало заявление комиссара Евросоюза по иностранным делам Кэтрин Эштон, сделанное 19 марта на встрече с представителями молодежи ПНА в Брюсселе: «Этот отвратительный теракт напоминает мне действия Брейвика в Норвегии, действия Башара Асада по подавлению беспорядков в Сирии и действия Израиля в секторе Газы. И в том, и в другом, и в третьем случае гибли дети». Заявление Эштон резко осудили премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу, лидер оппозиции Ципи Ливни и другие политики. Министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман назвал слова Эштон «недостойными» и «порекомендовал госпоже Эштон обратить внимание на израильских детей, семьи которых живут на юге страны в условиях постоянных ракетных обстрелов из сектора Газа». Напротив, представитель ХАМАС, в специальном сообщении для прессы, похвалил Эштон за «объективный и непредвзятый подход к проблеме террора». На следующий день Эштон заявила, что её слова «были искажены одним из информационных агентств» и что она «не сравнивала эту трагедию с гибелью палестинских детей в секторе Газы, а лишь напомнила о разных событиях, в ходе которых гибли дети».

Ссылки

• [www.zman.com/news/2012/03/19/122719.html Обстрел еврейской школы в Тулузе: погиб преподаватель и трое детей, 19.03.2012 10:10]
• [txt.newsru.co.il/arch/world/19mar2012/deuxenfants703.html Неизвестный открыл огонь по ученикам еврейской школы в Тулузе: есть жертвы, 19 марта 2012 г.]
• [www.zman.com/news/toulouse-terrorist-attack/ статьи по теме «Теракт в Тулузе»] Zman.com
• Владимир Бейдер [www.kommersant.ru/doc/1911917 Почему «тулузский стрелок» целил в детей] Журнал «Огонёк», № 15 (5224), 16.04.2012
• [www.jpost.com/LandedPages/SearchResults.aspx?q=Toulouse … articles found for: Toulouse] jpost.com

Отрывок, характеризующий Теракт в Тулузе (2012)

– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.