Мраморная задница
| Мраморная задница | |
| Dupe od mramora | |
 | |
| Режиссёр | |
|---|---|
| Автор сценария |
Желимир Жилник |
| В главных ролях |
Вьеран (Мерлинка) Миладинович, Ненад Рацкович |
| Композитор |
Джордана Веселинович |
| Длительность |
86 мин. |
| Год | |
«Мраморная задница» (серб. Dupe od mramora) — художественный фильм сербского режиссёра Желимира Жилника. Фильм принял участие в Берлинском кинофестивале и получил премию «Тедди» (приз жюри), специальную награду, вручаемую лучшему фильму, затрагивающему проблемы гомосексуальных людей[1][2]. В рамках празднования 30-летия «Тедди» фильм был выбран для ретроспективного показа на 66-м Берлинском кинофестивале в феврале 2016 года[3].
Содержание
Сюжет
Фильм противопоставляет две грани войны середины девяностых годов в Сербии.
Мерлин и Санела — трансвеститы-проститутки, живущие в пригороде Белграда. Мерлин мечтает о роскоши, Санела влюблена в культуриста и хочет выйти за него замуж. Для Мерлина и Санелы проституция — форма пацифизма, способ успокоить потенциальных насильников и игроков. Мерлину и Санеле противопоставлен Джонни, вернувшийся с войны в Боснии. Как и они, Джонни ищет покоя, но его способ состоит в убийстве других.
В ролях
- Вьеран (Мерлинка) Миладинович — Мерлин[4]
- Ненад Рацкович — Джонни
- Ненад Миленкович — Санела
- Лидия Стеванович — Ружа
- Луна Лу — Офицер
Анализ
«Мраморная задница» — первый фильм о гомосексуалах и трансгендерных людях, снятый в странах бывшей Югославии[5]. На эстетику фильма оказали влияние кинокартины Энди Уорхола и Пола Моррисси, такие как «Плоть» (1968), «Мусор» (1970) и «Бабий бунт» (1971)[5]. Мнения критиков о роли гомофобии в фильме разнятся: Леви и сам Жилник видят в «Мраморной заднице» противостояние гомофобии[5], в то время как Мосс считает, что гомофобия роли в фильме не играет, хотя в действительности случаи гомофобии в Белграде в описываемый период имели место[6]. Он же указывает на то что гомосексуальность использована в фильме для критики «естественной», «предопределённой» идентичности и, как следствие этого, национализма[6]. Мосс сопоставляет «Мраморную задницу» с другими восточноевропейскими фильмами периода, в которых гомо- и транссексуальность оказываются средством для анализа или обозначением чего-то иного, нежели объектом самого кинематографического анализа. Так, в «Полковнике Редле» Иштвана Сабо гомосексуальность Редля — повод для размышления о переписывании истории тоталитарным режимом, в «Серпе и молоте» Сергея Ливнева операция по перемене пола — повод для разговора о крайностях сталинской эпохи, а в «Глядя друг на друга» Кароя Макка лесбийские отношения героинь — повод для показа общества периода восстания 1956 года[7].
Елача считает, что «Мраморная задница» предлагает зрителю полное надежды видение инакости, которое, однако, разбивается о реалии жизни: Вьеран (Мерлинка) Миладинович, исполнивший роль Мерлин, был найден убитым через несколько лет после выхода фильма на экраны. Обстоятельства убийства так и не были прояснены, а основной подозреваемый предстал перед судом, но был оправдан[8]. Иорданова видит в «Мраморной заднице» критику сербского мачизма и указывает на то, что фильм вырос из событий, имевших место в жизни самого Вьерана Миладиновича[9].
Напишите отзыв о статье "Мраморная задница"
Примечания
- ↑ [www.mop-distribution.de/marbleass.htm Marble Ass — MOP Distribution]
- ↑ [www.zelimirzilnik.net/content/view/30/28/ Zelimir Zilnik — Marble Ass (1994)]
- ↑ [www.berlinale.de/en/presse/pressemitteilungen/panorama/pan-presse-detail_29908.html Berlinale 2016: Panorama Celebrates Teddy Award’s 30th Anniversary and Announces First Titles in Programme]. Berlinale. Проверено 20 декабря 2015.
- ↑ Елача (см. ниже) передаёт имя героини как Мерилин, все остальные источники — как Мерлин.
- ↑ 1 2 3 Pavle Levi, Želimir Žilnik. Europe's Internal Exiles // [books.google.be/books?id=vYVGbJEKld8C&pg=PA112&dq=marble+ass&hl=nl&sa=X&ved=0ahUKEwjS1Y-IxsnOAhUDcBoKHcsqA2MQ6AEIJTAB#v=onepage&q=marble%20ass&f=false Ethnic Europe: Mobility, Identity, and Conflict in a Globalized World] : [англ.] / Roland Hsu. — Stanford University Press, 2010. — 253 с. — ISBN 9780804769464.</span>
- ↑ 1 2 Kevin Moss. From Sworn Virgins to Transvestite Prostitutes: Performing Gender and Sexuality in Two Films from Yugoslavia. — In: [books.google.be/books?id=-3ihAwAAQBAJ&pg=PA91&dq=marble+ass&hl=nl&sa=X&ved=0ahUKEwjS1Y-IxsnOAhUDcBoKHcsqA2MQ6AEIHDAA#v=onepage&q=marble%20ass&f=false Sexuality and Gender in Postcommunist Eastern Europe and Russia] : [англ.] / Edmond J Coleman, Theo Sandfort // Routledge. — 2014. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=9781317955597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 9781317955597].</span>
- ↑ Kevin Moss. Who’s Renting These Boys? Wiktor Grodecki’s Czech Hustler Documentaries, : [англ.] // InterAlia: An Online Journal of Queer Studies. — 2006. — Т. 1.</span>
- ↑ Dijana Jelača. Dislocated Screen Memory: Narrating Trauma in Post-Yugoslav Cinema. — Springer, 2016. — С. 119. — 275 с. — ISBN 9781137502537.
- ↑ Dina Iordanova. Žilnik Želimir // [books.google.be/books?id=JdSNAQAAQBAJ&pg=PA1510&dq=Dupe+od+mramora&hl=nl&sa=X&ved=0ahUKEwjEqcWazMrOAhUF1xoKHUKdBWsQ6AEIHDAA#v=onepage&q=Dupe%20od%20mramora&f=false Encyclopedia of the Documentary Film] : [англ.] / Ian Aitken. — Routledge, 2013. — С. 1509-1510. — 1968 с. — ISBN 9781135206208.</span>
</ol>
Отрывок, характеризующий Мраморная задница
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
