Целлулоидный шкаф

«Целлулоидный шкаф» (англ. The Celluloid Closet) — американский документальный фильм об эволюции изображения гомосексуалов в Голливуде, снятый в 1996 г. Робом Эпштейном и Джефри Фридманом по мотивам одноимённой книги Вито Руссо (1981, 2-е изд. 1987).

Фильм стал вехой в истории Голливуда, впервые приоткрыв завесу молчания над гомоэротическим подтексом классических фильмов. В ленте рассказывается об основных этапах изображения Голливудом лиц нестандартной сексуальной ориентации:

• Геи в качестве забавных фриков (1910-е и 1920-е гг.)
• Геи в качестве извращённых злодеев и преступников (1930-е, 1940-е и 1950-е гг.)
• Геи в качестве жертв, обречённых на одиночество и страдание (1960-е и 1970-е гг.)

В фильме смонтированы отрывки из десятков кинолент, самая ранняя из которых — Экспериментальный звуковой фильм Диксона (1895). Комментируют отрывки Артур Лорентс, Фарли Грейнджер, Ширли Маклейн, Джон Шлезингер, Том Хэнкс, Сьюзан Сарандон, Харви Файерстин и другие деятели американской киноиндустрии.

Например, Тони Кёртис рассказывает о гомоэротической сцене с собственным участием, вырезанной из фильма С. Кубрика «Спартак», а Гор Видал — о гей-подтексте классического пеплума «Бен Гур», в создании которого он принимал участие.

«Целлулоидный шкаф» был удостоен премии Пибоди и награды за свободу самовыражения на фестивале «Сандэнс», а также выдвигался на «Эмми» в 4 номинациях. В честь Вито Руссо была названа награда, ежегодно присуждаемая Альянсом геев и лесбиянок против диффамации актёрам, которые вносят свою лепту в борьбу с гомофобией.

См. также

• Гомоэротика в истории кинематографа
• Лесбийские отношения в искусстве

Ссылки

• «Целлулоидный шкаф» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.sonypictures.com/classics/celluloid/misc/production.html Статья о работе над фильмом] на сайте Sony Pictures

Отрывок, характеризующий Целлулоидный шкаф

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.