Мэкси, Сэмюэл Белл

Сэмюэл Белл Мэкси англ. Samuel Bell Maxey
Сенатор США от Техаса
4 марта 1875 — 4 марта 1887
Предшественник:	Джеймс Уинрайт Флэнаган
Преемник:	Джон Хеннингер Рейган
Рождение:	30 марта 1825(1825-03-30) Томпкинсвилл, Кентукки
Смерть:	16 августа 1895(1895-08-16) (70 лет) Юрика-Спрингс, Арканзас
Партия:	демократическая
Военная служба
Годы службы:	1846—1849 1861—1865
Принадлежность:	Армия США Армия КША
Род войск:	пехота
Звание:	генерал-майор
Сражения:	Американо-мексиканская война Гражданская война в США

Сэмюэл Белл Мэкси (англ. Samuel Bell Maxey; 30 марта 1825, Томпкинсвилл, Кентукки — 16 августа 1895, Юрика-Спрингс, Арканзас) — американский военный, юрист и политик из Техаса. Во время Гражданской войны он был генерал-майором Армии КША, а затем представлял Техас в Сенате США.

Биография

Ранние годы

Сэмюэл Мэкси родился в Томпкинсвилле, штат Кентукки, в семье Райса и Люси (урожденной Белл) Мэкси. Его отец был юристом, в 1934 году он перевёз семью в Олбани, где занял должность секретаря округа Клинтон. В 1842 году молодой Мэкси поступил в Военную академию США в Уэст-Пойнте.

Мэкси был одним из отстающих учеников, однако он окончил академию в 1846 году и был произведён в звание второго лейтенанта. Его прикомандировали к 7-му пехотному полку, который принимал участие в Американо-мексиканской войне. Мэкси присоединился к нему в Монтеррее, Мексика. Он был отмечен за свою доблесть в сражениях при Серро-Гордо и Контрерас летом 1847 года. Мэкси также принимал участие в битвах при Чурубуско и Молино-дель-Рей. Его повысили в звании и назначили командиром полицейского отряда в Мехико.

В июне 1848 года Мэкси был переведён в казармы Джефферсон-Сити в штате Миссури, а в следующем году он вышел в отставку. Мэкси вернулся в Олбани, где в 1851 году был принят в коллегию адвокатов, после чего вместе со своим отцом открыли частную практику. 19 июня 1853 года он женился на Марильде Касс Дентон. В октябре 1857 года отец с сыном купили небольшую ферму к югу от Париса, Техас, куда перевезли свои семьи. Здесь они возобновили совместную юридическую практику.

Гражданская война

В 1858 году Мэкси был избран окружным прокурором Ламара и был делегатом отделительного съезда штата в 1861 году. В том же году он был избран в сенат штата, но никогда не служил там, предпочитая воинскую службу. На его место был избран его отец, Райс Мэкси. В сентябре 1861 года правительством КША Мэкси был повышен в звании до полковника и уполномочен набрать полк.

В декабре полковник Мэкси привёл свой 9-й техасский полк в составе 1120 человек из Бонэма в Мемфис, Теннесси, где присоединился к генералу Альберту Джонстону. Однако вскоре он был отозван из своего полка и направлен на строительство мостов вблизи Чаттануга. В марте 1862 года Мэкси был произведён в бригадные генералы. Его полк был сильно помят в битве при Шайло, но Мэкси не принимал в ней участие. Он вообще в этот период мало воевал. В 1863 году он присутствовал при осаде Порт-Хадсона.

В декабре 1863 года генерал Мэкси был назначен командующим Индейской территорией. Его успешные рейды предотвратили вторжение армии Союза в Техас, за что он был произведён в генерал-майоры. В 1865 году Мэкси приказали отправиться в Хьюстон, чтобы принять командование дивизией. 21 февраля 1865 года он передал командование территорией индейскому генералу Стенду Уэйти и отбыл в Хьюстон.

В новом отряде Мэкси процветало дезертирство и были проблемы с поставками провианта и боеприпасов. Расстроенному и удручённому, ему позволили выйти в отставку 22 мая 1865 года. Он вернулся домой в Парис, где официально сдался в плен генералу Эдварду Кэнби. Хотя Мэкси номинально считался военнопленным, он оставался дома, дав слово не участвовать в военных действиях.

Дальнейшая политическая карьера

Как старший офицер Конфедерации, Мэкси не имел права занимать политические должности и даже заниматься юридической практикой. В октябре 1865 года он подал прошение к президенту о помиловании. 20 июля 1867 года Мэкси был помилован президентом Эндрю Джонсоном после личного обращения к нему одноклассника Мэкси по военной академии Улисса Гранта. После помилования Мэкси возобновил юридическую практику в Парисе.

В 1872 году Мэкси баллотировался в Конгресс США, но проиграл первичные выборы Демократической партии Уильяму Маклину. В 1873 году губернатор Эдмунд Дэвис предложил ему должность окружного судьи в Техасе, но Мэкси отказался. В январе 1875 года Законодательное собрание Техаса избрало Мэкси в Сенат США, где он служил два срока, с 4 марта 1875 по 4 марта 1887 года. Во время пребывания в Сенате Мэкси многое сделал для развития почтовой службы в Техасе.

После ухода из Сената Мэкси вернулся к юридической практике в Парисе, на этот раз с племянниками жены Бенджамином Дентоном и Генри Уильямом Лайтфутом. Последний позже женился на приёмной дочери Мэкси, Доре. Когда в фирму пришёл его племянник Сэм Белл Мэкси Лонг, он наконец-то вышел на пенсию.

Мэкси умер в 1895 году в Юрика-Спрингс, штат Арканзас, куда он отправился для лечения кишечных заболеваний. Сэмюэл и Марильда похоронены на кладбище Эвергрин в Парисе. Особняк, который он построил в 1867 году, в настоящее время является историческим памятником штата и открыт для посетителей.

Литература

• Louise Horton. Samuel Bell Maxey: A biography. — University of Texas Press, 1974. — ISBN 0-292-77509-1.
• John Waugh. Sam Bell Maxey and the Confederate Indians. — McWhiney Press, 1995. — ISBN 1-886661-03-0.

Ссылки

• [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=M000265 Maxey, Samuel Bell] (англ.). Biographical Directory of the US Congress. Проверено 8 октября 2012. [www.webcitation.org/6CsaBprQO Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012].
• Louise Horton. [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/fma85 Maxey, Samuel Bell] (HTML). Handbook of Texas Online. Texas State Historical Association. Проверено 8 октября 2012. [www.webcitation.org/6CsemWJCL Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012].
• [texashistory.unt.edu/ark:/67531/metapth5827/m1/246/ Entry for Samuel Bell Maxey] (англ.). Biographical Encyclopedia of Texas (1880). Проверено 8 октября 2012. [www.webcitation.org/6CsentJQa Архивировано из первоисточника 13 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Мэкси, Сэмюэл Белл

Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.