Орлеанская дева (пьеса)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 21 апреля 2016 года. |
Орлеанская дева | |
Театральная программка премьерной постановки 11 сентября 1801 года | |
Жанр: | |
---|---|
Автор: | |
Язык оригинала: | |
Дата написания: |
1801 |
«Орлеа́нская де́ва» (нем. Die Jungfrau von Orleans) — драма Фридриха Шиллера, посвящённая истории Жанны д’Арк. Автор определил её как «романтическую трагедию». Премьера пьесы состоялась 11 сентября 1801 года в Лейпциге. При жизни Шиллера «Орлеанская дева» входила в число наиболее популярных постановок. Драма была создана и опубликована в период веймарского классицизма и представляет собой классическую драму, которая по своей форме обнаруживает черты сходства с произведениями романтизма.
Автором музыки к пьесе был шведский композитор Юхан Август Сёдерман.
Это заготовка статьи о пьесе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Напишите отзыв о статье "Орлеанская дева (пьеса)"
Отрывок, характеризующий Орлеанская дева (пьеса)
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.