Орудие Паррота
Поделись знанием:
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
Орудие Паррота — нарезное, заряжающееся с дула орудие. Массово применялось во время гражданской войны в Америке.
Орудие было изобретено Робертом Паркером Парротом, выпускником Вест-Пойнта. Он покинул службу в 1836 году и стал суперинтендантом вестпойнтского литейного завода в Колд-Спринг, штат Нью-Йорк. В 1860 он создал первое «орудие Паррота» и соответствующий снаряд. Изобретение было запатентовано в 1861 году.
Содержание
Изготовление
Орудие изготавливалось из чугуна и стали. Чугун был хорошим материалом, но слишком ломким. Паррот решил усилить чугунный ствол слоем стали. Подобные орудия выпускались и ранее, но Паррот разработал особый способ сварки, который помог избежать множества дефектов.Пушки изготавливались либо из литого железа и скреплялись в казённой части прессованными железными обручами, либо из полос кованного железа, которые обёртывались сверху другими полосами, закрученными спиралью, и сваривались затем вместе под воздействием высоких температур. Последний способ применяли, как правило, для производства 3-дюймовой пушки Паррота, имевшей прицельную дальность стрельбы в 1830 ярдов и максимальную дальность в 4000 ярдов.— [1]
Боевое применение
Появление нарезных орудий Паррота сразу изменило принципы фортификации и береговой обороны. Показательным стал обстрел форта Пуласки, где орудия показали свою эффективность против каменных стен. В этом бою урон от 30-фунтовых Парротов вызвал удивление у обеих сторон конфликта.
В Энтитемском сражении 1862 года федеральная армия использовала 42 орудия Паррота, армия Конфедерации — 36 орудий.
Орудие Брука
Виды орудий
| Тип | длина ствола | вес | снаряд | количество пороха | максимальная дальность стрельбы | время полета снаряда | команда |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 2.9-дм Арм. Паррот | 73 дм | 816 кг. | 4.5 кг снаряд | 0.45 кг. | 4,600 м при 20 градусах | 21 сек. | 6 |
| 3.0-дм Арм. Паррот | 74 дм | 783 кг | 4.5 кг снаряд | 0.45 кг. | 1 670 м при 5 градусах | 17 сек. | 6 |
| 3.67-дм Арм. Паррот | 79 дм | 814 кг. | 8.6 кг снаряд | 0.91 кг. | 4 000 при 15 градусах | 17 сек. | 7 |
| 3.67-дм Арм. Паррот | 81 дм | 814 кг. | 8.6 кг снаряд | 0.91 кг. | 4 000 при 15 градусах | 17 сек. | 7 |
| 4.2-дм Арм. Паррот | 126 дм | 1 900 кг. | 13 кг снаряд | 1.47 кг | 6 100 при 25 градусах | 27 сек. | 9 |
| 4.2-дм ВМФ Паррот | 102 дм | 1 610 кг. | 13 кг снаряд | 1.47 кг | 6 100 при 25 градусах | 27 сек. | 9 |
| 5.3-дм ВМФ Паррот | 111 дм | 2 460 кг. | 23 кг или 27 кг снаряд | 2.7 кг. | 6 800 при 30 градусах | 30 сек. | 14 |
| 5.3-дм ВМФ Паррот (breechload) | 111 дм | 2 378 кг. | 27 кг снаряд | 2.7 кг. | 6 800 при 30 градусах | 30 сек. | 14 |
| 6.4-дм ВМФ Паррот | 138 дм | 4 412 кг. | 36 или 45 кг снаряд | 4.5 кг. | 7 140 при 30 градусах (80-lb) | 32 сек. | 17 |
| 6.4-дм ВМФ Паррот (breechload) | 138 дм | 4 657 кг. | 36 или 45 кг снаряд | 4.5 кг. | 7 140 при 30 градусах | 32 сек. | 17 |
| 8-дм ВМФ Паррот | 146 дм | 7 500 кг. | 68 кг снаряд | 7.3 кг. | 7 300 при 35 градусах | 180 сек. | ? |
| 8-дм Арм. Паррот | 146 дм | 7,500 кг. | 91 кг снаряд | 7.3 кг. | 7 300 при 35 градусах | ? | ? |
| 10-дм Арм. Паррот | 156 дм | 12 200 кг. | 140 кг снаряд | 12 кг. | 8 200 при 30 градусах | 202.5 сек. | ? |
- CW Arty 10lb Parrott front.jpg
10-фунтовый Паррот - CW Arty 10lb Parrott rear.jpg
10-фунтовый Паррот - CW Arty 20lb Parrott front.jpg
20-фунтовый Паррот - CW Arty 20lb Parrott rear.jpg
20-фунтовый Паррот
В литературе
Орудие Паррота упомянуто у Жюль Верна: «Естественно, и в артиллерийскую науку они [американцы] внесли свою смелую, подчас дерзкую изобретательность. Отсюда — их гигантские пушки, гораздо менее полезные, чем их швейные машины, но столь же удивительные и вызывающие еще большее восхищение. Всем известны необыкновенные огнестрельные орудия Паррота, Дальгрина и Родмена. Их европейским коллегам Армстронгу, Пализеру и Трей-де-Болье оставалось только преклониться перед своими заморскими соперниками[2]». В романе «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» его герои заказывают материалы для своей пушки именно на заводе Колд-Спринг, где работал Паррот.
Напишите отзыв о статье "Орудие Паррота"
Примечания
- ↑ Маль К. М. Часть II. Пехота и артиллерия. Глава 2: Оружие и тактика артиллерии // Гражданская война в США (1861—1865): Развитие военного искусства и военной техники. — Мн.: Харвест, 2000. — С. 115. — (Военно-историческая библиотека). — ISBN 985-13-0184-1.
- ↑ Ж.Верн. Собр. соч. в 6 т. Т.1, „Современный писатель“, М., 1993
Ссылки
- [youtube.com/watch?v=a6LNoLhBh6Q Стрельба из 10-фунтового Паррота, часть 1] на YouTube
- [youtube.com/watch?v=syAHb4lCLdY Стрельба из 10-фунтового Паррота, часть 2] на YouTube
- [youtube.com/watch?v=yhl1hTQoFX8 Ролик про орудие Паррота] на YouTube
- [youtube.com/watch?v=edEbGFeVGuE «Артиллерия Конфедерации», 11-минутный ролик] на YouTube
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Орудие Паррота
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
