Гингальс

Гингальс (англ. gingall или jingal, [´dʒingɔ:l], предполож. от хинди janjal или jangal) — артиллерийское орудие малого калибра, фактически — крупнокалиберное длинноствольное фитильное ружье (с вертлюгом или без). Использовалось для стрельбы пулями и картечью, применялось как в полевых боях, так и при обороне крепостей.

Гингальсы были широко распространены в Иране, Средней Азии, Индии и империи Цин в XVIII—XIX вв.. Оружие этого типа (кит. тайцян 抬枪) широко применялось цинскими войсками в ходе Опиумных войн (1-й Опиумной), во время Тайпинского восстания, разгроме государства Йеттышаар в Восточном Туркестане и даже в ходе Гражданской войны в Китае. Большая коллекция гингальсов, захваченных русскими войсками в ходе экспедиции в Китай для подавления Боксёрского восстания в 1900 г., находится в ПГОМ им. В. К. Арсеньева (Владивосток), значительная часть её исследована и опубликована в научной литературе стараниями Н. Б. Аюшева и Е. А. Багрина при содействии А. М. Пастухова.

Согласно докладной записке князя Гуна, в битве у Балицяо 21.09.1860 г. цинские стрелки из гингальсов нанесли значительные потери англо-французским войскам. Однако данная информация не подтверждается сообщениями англо-французского командования.

Подробное описание действий частей, вооруженных гингальсами (называемых по-уйгурски тайфурами), оставил капитан А. Н. Куропаткин, лично наблюдавший за маневрами войск правителя государства Йеттышаар (1865—1877) Якуб-бека во время посольства в Восточный Туркестан в 1876—1877 гг. На момент образования государства Йеттышаар в войсках Якуб-бека насчитывалось несколько тысяч гингальсов, однако к моменту посещения Восточного Туркестана Куропаткиным на вооружении войск Якуб-бека было оставлено всего около 800 гингальсов, которые обслуживали пленные китайские солдаты-тайфурчи, насильно обращенные в ислам. Расчет гингальса состоял из 5 человек — 1 являлся стрелком, остальные формировали при стрельбе «живой лафет» и помогали при переноске и перезарядке оружия.

В начале 1895 г. цинское командование, оказавшись без обученных резервов, приняло решение отправить на фронт против наступающих японских войск давно утратившие боевое значение части Восьмизнаменной армии, среди вооружения которой находились фитильные ружья пишаньпао (кит. 劈山炮), являющиеся разновидностью гингальса. Цинский автор, оставивший воспоминания об инспекции готовящихся к отправке на фронт Восьмизнаменных войск, писал, что пишаньпао похоже на тайцян, но меньше размерами и легче, расчет пишаньпао состоит из 4 человек:

• 1 прочищает дуло,
• 1 заряжает,
• 1 укладывает фитиль на серпентин,
• 1 производит выстрел.

В конце XIX в. фитильные гингальсы стали вытесняться казнозарядными нарезными крепостными ружьями, производимыми на современных арсеналах Китая. Сохранились как фотографии трофеев, захваченных союзниками во время подавления Боксерского восстания в 1900 г., так и некоторое количество таких крепостных ружей. Несколько образцов хранится в ПГОМ им. В. К. Арсеньева. Некоторое количество старых фитильных гингальсов, равно как и обычных фитильных ружей (в последнем случае — преимущественно среди отрядов деревенской самообороны и партизан), использовалось во время Гражданской войны в Китае в 1920-х годах, когда все воюющие стороны испытывали дефицит современного вооружения. По мере насыщения войск современными стрелковыми и артиллерийскими системами фитильные ружья и гингальсы были окончательно сняты с вооружения китайских войск.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Гингальс

Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.