Осада Барселоны (1705)

Первая осада Барселоны
Основной конфликт: Война за испанское наследство
Дата	14 сентября-9 октября 1705 года
Место	Барселона, Испания
Итог	победа немецко-англо-голландских войск
Противники
Священная Римская империя Королевство Англия Голландская республика Вигатаны Королевство Франция Королевство Испания
Командующие
Георг Людвиг Гессен-Дармштадтский† Карл Мордаунт, граф Питерборо Джеймс Стэнхоуп Клодесли Шовелл Филипс ван Алмонде Франсиско де Веласко
Силы сторон
10000 пехоты, 800 кавалерии, артиллерия 8000 пехоты, 200 кавалерии
Потери
неизвестно неизвестно

Первая осада Барселоны (исп. Sitio de Barcelona) — сражение в ходе Войны за испанское наследство, произошедшее 14 сентября-9 октября 1705 года и завершившееся взятием Барселоны объединенными немецко-англо-голландскими войсками.

Предыстория

27 мая 1704 года произошла первая попытка высадки в Барселоне под командованием Георга Гессен-Дармштадтского, но ожидаемого восстания прогабсбургского населения не произошло, и около двух тысяч солдат вынуждены были вернуться на борт англо-голландской эскадры, покинувшей воды Барселоны 31 мая. На пути в Лиссабон союзный флот захватил Гибралтар.

Год спустя, 20 июня 1705 года был заключён Генуэзский пакт между Англией и прогабсбургскими каталонскими дворянами (называемые вигатанами), представлявшими княжество Каталонию. Согласно условиям договора, Англия высаживала войска в Каталонии, которые совместно с местными каталонскими силами сражались за претендента на престол Карла Австрийского против сил Фелипе V, пообещав также соблюдать законы и существующие институты Каталонии. Каталонцы выполнили свою часть договора подняв восстание по всем комаркам Каталонии, и к октябрю 1705 года мятежники контролировали почти всю территорию княжества, исключая Барселону, где находился вице-король Франсиско де Веласко, верный Фелипе V.

22 августа 1705 года союзный флот прибыл к Барселоне. Через несколько дней часть 17-тысячного войска союзников высадилась и соединившись с силами вигатанов, атаковала господствовавшую над городом Монжуикскую крепость. В ходе штурма был убит командующий союзными войсками Георг Людвиг Гессен-Дармштадтский, но крепость все же пала, открыв союзникам дорогу на Барселону.

Осада

После захвата Монжуикской крепости союзники разместили на её стенах артиллерию и начали 15 сентября бомбардировки города. Наместник Каталонии Веласко сформировал вооруженную милицию из жителей города, однако население колебалось.

Барселона, оказавшись в полном окружении союзных войск, капитулировала 9 октября, во многом из-за начавшегося в районе Рибера народного восстания. Когда войска графа Питерборо входили в город, жители встречали их приветствиями. Благодаря вмешательству Совета ста, Веласко удалось спасти жизни некоторых выдающихся сторонников Бурбонов в городе. Когда эрцгерцог Карл вошел в Барселону 22 октября, каталонские дворяне настояли, чтобы новый король соблюдал каталонскую конституцию. 7 ноября 1705 года Карл короновался как Карл III и поклялся на каталонской конституции.

Последствия

Союзные наступление на Валенсию продолжилось, однако уже со значительно большими для союзников затруднениями.

Литература

• Joaquim Albareda Salvadó (2010), Crítica, ed., La Guerra de Sucesión de España (1700-1714), Barcelona, ISBN 978-84-9892-060-4 
• Torrades, Jordi (abril de 2003). «1700-1705». La Guerra de Succesió.
• Agustí Alcoberro. Història de la Generalitat de Catalunya i dels seus presidents. Vol. II. Enciclopèdia Catalana., p. 314.

Отрывок, характеризующий Осада Барселоны (1705)

– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.