Подводные лодки проекта 658

<th colspan="3" align="center"> <th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">Силовая установка</th> </tr><tr> <td colspan="3"> два водо-водяных атомных реактора ВМ-А по 70 МВт</td> <th colspan="3" align="center" style="height: 20px; background: navy;font-size: 90%;"> Категория на Викискладе</th>

Подводные лодки проекта 658, 658(М)
К-19 по прозвищу «Хиросима»
Основные характеристики
Тип корабля	ПЛАРБ
Обозначение проекта	проект 658, 658М
Разработчик проекта	ЦКБ-18 (ЦКБ МТ «Рубин»)
Главный конструктор	И. Б. Михайлов, С. Н. Ковалёв
Кодификация НАТО	Hotel class
Скорость (надводная)	15 узлов
Скорость (подводная)	26 узлов
Рабочая глубина погружения	240 м
Предельная глубина погружения	300 м
Автономность плавания	50 суток
Экипаж	104-114 человек
Размеры
Водоизмещение надводное	4 039 т
Водоизмещение подводное	5 300 т
Длина наибольшая (по КВЛ)	114,0 м
Ширина корпуса наиб.	9,2 м
Средняя осадка (по КВЛ)	7,68 м
Вооружение
Торпедно- минное вооружение	Носовые ТА: 4 x 533 мм (торпеды СЭТ-65, 53-65К), 2 x 400 мм, 6 противолодочных торпед. Кормовые ТА: 2 x 400 мм, 6 противолодочных торпед.
Ракетное вооружение	Комплекс Д-2 с тремя БРПЛ Р-13 в ограждении рубки (проект 658). Комплекс Д-4 с тремя БРПЛ Р-21 в ограждении рубки (проект 658М).

Подводные лодки проекта 658Подводные лодки проекта 658

Подводные лодки проекта 658 (658М) (в классификации НАТО — Hotel class) — советские атомные субмарины с баллистическими ракетами на борту, поступившие на вооружение в 1959 году. Прототипом при разработке этого проекта послужили первые советские атомные подлодки проекта 627.

Лодки проекта 658 (658М) сохраняли основные конструктивные особенности проекта 627, в том числе ядерную энергетическую установку. Основные отличия заключались в вооружении — помимо торпед, новые лодки были оснащены ракетными комплексами Д-2 с БРПЛ Р-13 (4К50, западное обозначение SS-N-4 Sark) и Д-4 с БРПЛ Р-21 (4К55, западное обозначение SS-N-5 Serb). Таким образом Советский Союз создал свою первую атомную подводную лодку, оснащённую баллистическими ракетами.

Проект был разработан в ЦКБ-18 (ЦКБМТ «Рубин»), технический проект разработал главный конструктор проекта И. Б. Михайлов, строительство осуществлял главный (впоследствии генеральный) конструктор С. Н. Ковалёв.

История разработки

25 августа 1956 года было принято постановление Совета министров СССР № 1601-892 о разработке атомного подводного ракетоносца проекта 658. Для ускорения разработки эскизный проект не выполнялся.

Первоначальным техническим заданием предполагалось вооружение ракетоносцев ракетами Р-11ФМ и Р-13 с надводным стартом. Позднее требование об использовании ракет Р-11ФМ было снято. Головной организацией по разработке лодки было назначено ЦКБ-18 (будущее ЦКБ «Рубин»).

Первое время его обязанности исполнял главный инженер Голосовский П. З. Работами по вооружению баллистическими ракетами проекта с 1956 г. занимался назначенный главный конструктор по специальному вооружению Игорь Борисович Михайлов, а с февраля по октябрь 1958 года Михайлова назначили главным конструктором проекта 658, который сделал технический проект атомной подводной лодки с ядерной энергетикой и баллистическими ракетами. Заместителем главного конструктора был назначен Спасский И. Д. В октябре 1958 г. технический проект был подписан. После перевода Михайлова на работу в Государственный комитет по судостроению, главным конструктором проекта был назначен Сергей Никитич Ковалёв. До этого он занимался в ЦКБ разработками по парогазотурбинным проектам 617 и 643. Главным наблюдающим от ВМФ был представитель 1 ЦНИИ военного кораблестроения капитан второго ранга Мартыненко К. И.

За основу проекта 658 была взята первая советская атомная торпедная подводная лодка проекта 627, которую спроектировало и построило СКБ-143 (ныне СПМБМ «Малахит»). Основное отличие заключалось во врезке в корпус торпедной лодки ракетного отсека лодок проекта 629. Все работы, связанные с отработкой ракетного оружия для проекта 658 сделало ЦКБ-16 (СПМБМ «Малахит»). В декабре 1956 года технический проект был представлен на утверждение. Комплект рабочих чертежей был закончен в первом квартале 1958 года. Торжественная закладка головной лодки проекта 658 произошла 17 сентября 1958 года на стапеле 50 цеха Севмашпредприятия.

В марте 1958 года было принято решение о начале разработки проекта 658М. Проектом предусматривалось вооружение ракетоносцев ракетным комплексом Д-4 с ракетой Р-21 с подводным стартом. Главным конструктором был назначен Ковалёв С. Н. Наблюдающим от ВМФ был назначен Фаддеев М. С.

Конструкция

Корпус

В отличие от лодок проекта 627, имевших скруглённую элипсовидную форму носа, проект 658 получил заострённые обводы носовой оконечности. Данное проектное решение было принято для улучшения мореходных качеств субмарин в надводном положении, так как изначально предполагалось, что старт баллистических ракет будет производиться только в надводном положении. Набор наружного корпуса выполнялся по продольной системе, что обеспечивало значительную экономию металла и ряд технологических преимуществ перед применявшейся ранее на отечественных ПЛ поперечной системой набора. Прочный корпус на большей части длины лодки имел цилиндрическую форму, переходящую к конусовидной в оконечностях. Исключение составлял четвёртый отсек, выполненный в форме «восьмёрки» с распорной горизонтальной платформой, разделявшей отсек на верхнюю и нижнюю половины. Прочный корпус делился поперечными переборками на десять отсеков: 1-й — торпедный, 2-й — аккумуляторный, 3-й — центральный пост, 4-й — ракетный, 5-й — дизельный, 6-й — реакторный, 7-й — турбинный, 8-й — электромоторный, 9-й — вспомогательных механизмов, 10-й — кормовой. Два винта располагались в горизонтальной плоскости.

Силовая установка

Основой энергетической системы стали два водо-водяных атомных реактора ВМ-А, размещённых друг за другом в диаметральной плоскости субмарины, с парогенераторами и два турбозубчатых агрегата 60-Д.С целью повышения надёжности было введено дублирование основных агрегатов, поэтому была принята двухвальная двухвинтовая схема движения. Также проектом были предусмотрены два электродвигателя «подкрадывания» ПГ-116 по 450 лошадиных сил каждый и два дизель-генератора ДГ-400 с дизелями М-820.

Вооружение

Ракетное вооружение

Основным вооружением лодки являются три баллистические ракеты, шахты которых размещены в центральной части корабля и выходят в ограждение выдвижных устройств. Ограниченная ширина корпуса (следствие использования в качестве основы лодки проекта 627) и солидные габариты советских баллистических ракет и стартовых устройств привели к возможности установки ракетных шахт только в один ряд. Три ракетные шахты были расположены в ограждении рубки. Ракетная лодка проекта 658 несла 3 баллистических ракеты Р-13 комплекса Д-2 с надводным стартом. Одноступенчатая жидкостная ракета Р-13 имела массу 13 745 кг, длину 11,8 метра, диаметр корпуса 1,3 метра и размах стабилизаторов 1,9 метра. Она оснащалась ядерной боевой частью мощностью 1Мт и массой 1600 кг и имела дальность стрельбы 600 километров. При стрельбе на максимальную дальность обеспечивалось КВО 4 километра. В целях обеспечения пожаровзрывобезопасности хранения ракеты с самовоспламеняющимися компонентами жидкого ракетного топлива предусматривалось заводская заправка ракет только окислителем — АК-27И (раствор четырёхокиси азота в концентрированной азотной кислоте). Топливо ТГ-02 (смесь ксилидина и триэтиламина) размещалось отдельно для каждой ракеты в специальной ёмкости вне прочного корпуса и подавалось на ракету перед стартом. Пуск трёх ракет мог быть осуществлен в течение 12 минут после всплытия лодки.

Необходимость всплытия для пуска ракет существенно снижала боевую устойчивость ракетоносца, поэтому при модернизации по проекту 658М была предусмотрена установка трёх пусковых установок СМ-87-1 ракет Р-21 комплекса Д-4 с подводным стартом. Одноступенчатая жидкостная ракета имела стартовую массу 19,7 т, высоту 14,2 метра и максимальный диаметр корпуса 1,3 метра. Ракета могла доставить боевой блок массой 1200 кг и мощностью 1 Мт на дальность 1400 км (КВО 2,8 км).

Использование ракет с подводным стартом привело к необходимости создания специальной «системы удержания», удерживающую лодку в заданном диапазоне глубин при пуске ракет. Без данной системы после пуска ракеты лодка подвсплывала на 16 метров, что приводило к необходимости возврата лодки на заданную глубину для пуска следующей ракеты. Перед стартом ракеты кольцевой зазор между ракетой и шахтой заполнялся забортной водой. Чтобы не создавать дисбаланса плавучести подводной лодки заполнение кольцевого зазора водой осуществлялось из предварительно заполненных специальных цистерн кольцевого зазора с помощью системы перекачки. После старта ракеты создавался разбаланс плавучести, который ликвидировался принятием около 15 кубических метров воды в специальную уравнительную цистерну. Пуск ракет Р-21 осуществлялся с глубины 40-60 метров (считая от донного среза ракеты) при скорости лодки 2-4 узла и волнении моря до 5 баллов. Время предстартовой подготовки первой ракеты к пуску около 30 минут. Время стрельбы тремя ракетами не более 10 минут.

Ракета Р-21 подвешивалась в шахте на специальных растяжках-амортизаторах, а хвостовой частью устанавливалась на специальном амортизированном стартовом столе. Корабельный навигационный комплекс «Сигма-658» отслеживал курс, углы бортовой и килевой качки, производил расчет скорости лодки и обеспечивал непрерывный расчет текущих координат. Во время предстартовой подготовки ракет эти данные передавались на счетно-решающие приборы «Ставрополь-1» и «Изумруд-1». Эти приборы с учетом данных системы «Сигма-658», поправок на вращение Земли и её несферичности, производили расчет углов наведения бортовых гироприборов ракеты относительно плоскости стрельбы и плоскости горизонта, расчет текущей дистанции до цели и выработку временной установки интегратора продольных ускорений и выдачу этих данных на борт ракеты.

При предстартовой подготовке ракеты Р-21 осуществлялся предварительный наддув баков до давления 2,4 атмосферы. Затем шахта заполнялась водой из цистерн кольцевого зазора, а наддув баков продолжался до давления 8.5 атмосфер. При этом между хвостовой частью ракеты и стартовым столом образовывался так называемый «воздушный» колокол — герметизированный объём, в который осуществлялся запуск жидкостного двигателя ракеты. После заполнения шахты водой производилось выравнивание давления в шахте с забортным. Открывалась крышка шахты. При выдаче команды на запуск запускался двигатель ракеты. Запуск производился с пониженной тягой, а выход на маршевый режим осуществлялся по специальной циклограмме. Продукты сгорания поступали в «воздушный» колокол, что позволяло снизить гидравлический удар. Давление на донном срезе возрастало и выталкивало ракету из шахты. Бугели, установленные на ракете, скользили по специальным направляющим, и ракета выходила из шахты. Крышка ракетной шахты закрывалась. Системой одержания заполнялась уравнительная цистерна для удержания лодки на заданной глубине. Шахта лодки осушалась, и осуществлялся запуск следующей ракеты.

Торпедное вооружение

Торпедное вооружение АПЛ проекта 658(М) состояло из четырёх носовых торпедных аппаратов калибра 533 мм с боекомплектом из 4 торпед и 4 торпедных аппарата калибра 400 мм, по два в носу и корме лодки. Торпедные аппараты калибром 400 мм были предназначены для стрельбы противолодочными торпедами, служащими для самообороны и могли обеспечивать стрельбу на глубинах до 250 метров. Лодки могли нести 533-мм торпеды всех существующих типов, в том числе спецбоеприпасы с ядерными боевыми частями. Управление стрельбой осуществлялось с помощью автоматической системы «Плутоний» на глубинах до 100 метров.

Представители

Наименование	Заводской №	Заложен	Спуск на воду	Ввод в строй	Модификация	Вывод из состава ВМФ
К-19 (КС-19)	901	17 октября 1958	11 октября 1959	12 ноября 1960	14 декабря 1961—15 октября 1963 по проекту 658М 22 ноября 1975—30 ноября 1979 по проекту 658С	19 апреля 1990
К-33 (К-54)	902	9 февраля 1959	6 августа 1960	24 декабря 1960	25 октября 1962—29 декабря 1964 по проекту 658М 9 марта 1978—30 июня 1983 по проекту 658?	16 сентября 1987
К-55	903	5 августа 1959	18 сентября 1960	27 декабря 1960	октябрь 1964—декабрь 1966 по проекту 658М октябрь 1981—25 апреля 1983 по проекту 658У	14 марта 1989
К-40	904	6 декабря 1959	18 июня 1961	27 декабря 1961	25 июня 1966—28 декабря 1967 по проекту 658М	12 октября 1986
К-16	905	5 мая 1960	31 июля 1961	28 декабря 1961	4 октября 1968—28 декабря 1970 по проекту 658М	14 марта 1989
К-145	906	21 января 1961	30 мая 1962	31 октября 1962	декабрь 1965—август 1970 по проекту 701	14 марта 1989
К-149	907	12 апреля 1961	20 июля 1962	27 октября 1962	ноябрь 1964—декабрь 1965 по проекту 658М январь 1984—апрель 1987 по проекту 658Т(?)	24 июня 1991
К-178	908	11 сентября 1961	1 апреля 1962	8 декабря 1962	8 июня 1965—декабрь 1967 по проекту 658М 3 ноября 1982—31 декабря 1984 по проекту 658У	19 апреля 1990

Модификации

Проект 658М

Проект 658М предусматривал переоснащение кораблей баллистическими ракетами Р-21 комплекса Д-4 с подводным стартом. Диаметр ракетных шахт был уменьшен с 2450 мм до 2150 мм.

Модернизацию по проекту 658М в 1964—1970 годах во время плановых средних ремонтов прошли семь из восьми лодок проекта 658 (кроме «К-145»).

Проект 658С

После подписанного в 1977 году договора ОСВ-1 ракетное оружие с лодок проекта 658 подлежало снятию. Первой эту процедуру прошла К-19, переоборудованная в 1977—1979 годах по проекту 658С для испытания новых устройств радиосвязи подводных лодок.

Проект 658У

В ходе процесса снятия ракетного вооружения два тихоокеанских корабля проекта 658М (К-55 и К-178) были переоборудованы по проекту 658У в корабли связи. Торпедный боезапас был уменьшен, служба кораблей продлилась до 1988—1990 годов.

Проект 701

По проекту 701 переделывалась только одна лодка — «К-145». Модернизация проводилась во время планового текущего ремонта и началась в декабре 1965 года. Швартовые испытания завершились на Северном флоте в Оленьей Губе 25 марта 1971 года. Испытания ракет Р-29 на полигоне завершились в ноябре 1971 года, поэтому к совместным испытаниям лодки и комплекса Д-9 приступили только в декабре 1971 года. Первый запуск 25 декабря 1971 года был успешно произведен из надводного положения, так как ледовая обстановка в Белом море не позволяла произвести подводный запуск. Последующие три старта также прошли успешно. Но во время пятого запуска в марте 1972 года во время предстартового наддува баков ракеты произошло разрушение топливных баков первой ступени. Подлодка по команде капитана 2 ранга Ю. Илларионова произвела срочное всплытие. Была выдана команда на отмену предстартовой подготовки и открыта крышка шахты. Однако эти меры не предотвратили взрыва. Корпус шахты выдержал, но авария вынудила отправить лодку на ремонт на Северный машиностроительный завод. Ремонт продолжался до 3 августа 1972 года. Совместные испытания были закончены 28 ноября 1972 года после пуска 13 ракет. Две ракеты впервые в мире были запущены на межконтинентальную дальность — по полигону в акватории Тихого океана. Приемный акт лодки был подписан 19 декабря 1976 года.

По проекту 701 предусматривалось вооружение подлодок проекта 658М шестью пусковым установками 4С-75-1 для ракет Р-29 комплекса Д-9. Однако по нему была переоборудована только одна лодка — «К-145». Двухступенчатая жидкостная ракета имела массу 33,3 тонны, длину 13 метров и максимальный диаметр 1,8 метра. Боевой блок массой 1100 кг и мощностью 1Мт мог быть заброшен на дальность 7800 километров. Благодаря использованию азимутальной астрокоррекции была получена высокая точность наведения — КВО при стрельбе на максимальную дальность составило 1,5 километра. Пуск ракет Р-29 мог быть осуществлен как из подводного так и надводного положений. Все ракеты могли быть выпущены в одном залпе при скорости подводной лодки до 5 узлов, с глубины до 50 метров и волнении моря до 6 баллов.

Проект «658Т»

Четыре оставшихся корабля: К-33, К-40, К-16 и К-149, были также лишены ракетных шахт. В некоторых источниках указано, что переоборудование проводилось по проекту 658Т, однако по данным ЦКБМТ «Рубин» эта информация неверна.

Ссылки

• [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/nbrs/658/list.htm deepstorm.ru// Проект 658 и 658М (NATO — «Hotel I» и «Hotel II»)]
• [web.archive.org/web/20070504202408/www.atrinaflot.narod.ru/1_submarines/01_plarb_658/0_658_1.htm Проект 658 Hotel-I class]
• [www.submarine.id.ru/sub.php?658 ПЛАРБ — Проект 658, 658M, 658T, 658У]
• [www.arms.ru/nuclear/pr658.htm Советская атомная подводная лодка проекта 658]

Литература

• Справочник «Подводные лодки России», том IV, часть 1, 1ЦНИИ МО РФ (кораблестроения ВМФ), ЦКБ «Рубин», СПБ, 1996 год. Рег. св. № П-1401 от 24.03.1995 года.

Отрывок, характеризующий Подводные лодки проекта 658

– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.