Сарти, Джузеппе

Джузеппе Сарти Giuseppe Sarti
Джузеппе Сарти
Основная информация
Дата рождения	1 декабря 1729(1729-12-01)
Место рождения	Фаэнца
Дата смерти	28 июля 1802(1802-07-28) (72 года)
Место смерти	Берлин
Страна	Италия
Профессии	композитор
Инструменты	Орган

Джузеппе Сарти (итал. Giuseppe Sarti; крещён 1 декабря 1729, Фаэнца — 28 июля 1802, Берлин) — итальянский композитор и дирижёр. Около 20 лет жил и работал в России, внёс существенный вклад в историю русской музыкальной культуры.

Очерк биографии и творчества

Сын ювелира, любительски игравшего на скрипке, Сарти получил начальное музыкальное образование в церковном хоре мальчиков, в дальнейшем учился в Падуе у Франческо Антонио Валлотти, а затем в Болонье у знаменитого падре Мартини. Уже к концу 1740-х годов Сарти получил должность органиста в кафедральном соборе Фаэнцы, однако в 1750 году оставил её с намерением посвятить себя опере. В 1752 году в Венеции была поставлена первая достоверно известная опера Сарти «Король-пастух» (итал. Il re pastore, на популярное либретто Метастазио), в том же году Сарти возглавил оперный театр в Фаэнце, а в декабре принял приглашение итальянского импресарио Пьетро Минготти стать музыкальным руководителем оперной антрепризы, работавшей в Копенгагене.

Прибыв в Копенгаген в 1753 году, Сарти быстро завоевал признание при дворе короля Фредерика V, двумя годами позже получив должность королевского капельмейстера (и возглавив таким образом Датский Королевский оркестр); Сарти также давал уроки музыки кронпринцу, будущему Кристиану VII. В 1765 году Сарти отправился в Италию, чтобы обеспечить копенгагенскую труппу новыми исполнителями, однако последовавшая смерть Фредерика V сделала его возвращение сомнительным, и в 1766 году он возглавил хор одной из венецианских консерваторий. Затем, однако, новое правительство Дании подтвердило полномочия Сарти, и в 1768 году он вернулся в Копенгаген, где проработал ещё семь лет, закончившихся, однако, банкротством итальянской оперной труппы в 1772 году и судебным решением 1775 года, предписывавшим композитору покинуть страну. За годы работы в Дании Сарти написал и поставил не только ряд итальянских опер, наиболее заметная из которых — «Покинутая Дидона» (итал. Didone abbandonata, 1762), но и несколько зингшпилей с датским либретто.

По завершении датского периода своей карьеры Сарти в 1775—1779 годах возглавлял одну из венецианских консерваторий, а затем при посредничестве Джованни Паизиелло получил должность музыкального руководителя Миланского кафедрального собора. Одновременно он не прекращал оперного творчества, написав в Италии несколько наиболее известных своих опер: «Деревенская ревность» (итал. Le gelosie villane; 1776), «Ахилл на Скиросе» (итал. Achille in Sciro; 1779), «Юлий Сабин» (итал. Giulio Sabino; 1781) и особенно «Двое ссорятся — третий радуется» (итал. Fra i due litiganti il terzo gode; 1782); эта последняя была два года спустя с огромным успехом поставлена в Вене, и ария из неё была использована В. А. Моцартом, с которым Сарти встречался в Вене, в сцене ужина в финальном акте оперы «Дон Жуан». В Милане у Сарти учился Луиджи Керубини.

В 1784 году Сарти был приглашён на смену Паизиелло в Санкт-Петербург в качестве придворного капельмейстера Екатерины II. В этом качестве он написал и поставил оперы «Утешенные любовники» (итал. Gli amanti consolati; 1785), «Мнимые наследники» (итал. I finti eredi; 1785), «Кастор и Поллукс» (1786), «Армида и Ринальдо» (итал. Armida e Rinaldo; 1786, на основе более ранней оперы «Армида» датского периода). Однако затем трения между звёздами оперной труппы, приведшие к отъезду приглашённого по предложению Сарти известного солиста Луиджи Маркези, вынудили композитора подать в отставку, которая, однако, не вызвала его возвращения в Италию: Сарти перешёл на службу к Григорию Потёмкину и в течение трёх лет работал, главным образом, на юге России в потёмкинских имениях. В это время им были созданы, в частности, кантата на приезд Екатерины II в Херсон (1787), оратория «Тебе Бога хвалим» на взятие русскими войсками Очакова (1789) и другие парадные сочинения, в исполнении которых были задействованы огромные составы хористов. В 1790 году Сарти написал четыре хора на тексты «Альцесты» Еврипида, в переводе М. В. Ломоносова); музыка предназначалась для пятого действия знаменитого проекта Екатерины II «Начальное управление Олега» (отчасти на тексты самой императрицы), в котором участвовали также композиторы К.Каноббио и В. А. Пашкевич.

В марте 1793 года Сарти вновь занял пост придворного капельмейстера. После смерти Екатерины II служил там же под началом Павла I, который пожаловал Сарти высокий чин коллежского советника и две подмосковные деревни Становая и Паткино (в Софьинской волости Бронницкого уезда). Позднейшее творчество Сарти наряду со сценическими сочинениями, из которых наиболее известны опера «Эней в Лации» (итал. Enea nel Lazio; 1799) и балет «Любовь Флоры и Зефира» (фр. Les amours de Flore et de Zéphire; 1800, поставленный в Гатчине Пекеном Шевалье), включало ряд произведений торжественного характера, в том числе «Реквием памяти Людовика XVI» (1793) и кантату «Гений России» на коронацию Павла I (1797).

В российский период творчества (главным образом, в Придворной капелле) Сарти сочинял под заказ много духовной музыки — как католической (на латинские тексты), так и православной (на литургические церковнославянские тексты, притом что русского языка он не знал). Ему принадлежит кантата Te Deum (на взятие крепости Килия, 1790) и два Реквиема (1793, 1798). Среди многих произведений «православной» концертной музыки Херувимская, пасхальный концерт «Радуйтеся, людие!» на текст стихиры из пасхальной заутрени, «Благослови, душе моя, Господа» (предначинательный псалом из Всенощного бдения), хоровой концерт «Плачу и рыдаю» (на текст стихиры из службы отпевания — нестандартный, но очень интересный с точки зрения подбора голосов и формы), шестиголосный партесный концерт «Отрыгну сердце мое», великопостное богослужебное песнопение «Ныне силы небесныя», концерт для двойного хора и оркестра «Господи, помилуй», стихира-запев из Всенощного бдения «Помилуй мя, Боже» для струнного ансамбля, клавесина и хора, три хоровых концерта «Тебе Бога хвалим», два концерта на текст великого славословия «Слава в вышних Богу», «русская ораторио» «Господи, воззвах к Тебе» и т. д. Многие духовные сочинения Сарти хранятся в рукописи (в основном, в Санкт-Петербурге) и до сих пор не опубликованы.

В поздний петербургский период Сарти занимался изысканиями в области музыкальной акустики. В 1796 году в Санкт-Петербургской академии наук Сарти прочитал доклад об эталоне высоты руководимого им петербургского оркестра. Доклад включал физико-математический опыт с двумя органными трубами, монохордом, маятником («секундовым отвесом») и «стройником» (камертоном). Результатом доклада Сарти стала констатация особенного (более высокого, чем был принят в Англии) эталона высоты в музыкальной практике Петербурга, равного 436 Гц. Этот эталон высоты получил название «петербургский камертон».

Учениками Сарти были некоторые российские композиторы — в частности, Степан Дегтярёв, Степан Давыдов, Даниил Кашин и Лев Гурилёв (отец Александра Гурилёва); на творчество Сарти ориентировался и Артемий Ведель, хотя предположение о его обучении у Сарти не находит подтверждения.

В 1801 году Сарти вышел в отставку и отправился в Италию, но умер по дороге в Берлине.

Интересные факты

• Внуком композитора был иатльянский художник-академист, шахматист и шахматный композитор, участник революции 1848—1849 годов Луиджи Муссини.

Литература

• Иванов-Борецкий М. Джузеппе Сарти в России // Музыкальное наследство. М., 1935.
• Mooser R.-A. Annales de la musique et des musiciens en Russie au XVIIIe siècle. T.1-3. Genève: Mont-Blanc, 1951.
• Степанов А. Композитор Сарти и его вклад в русскую культуру XVIII в. // Наука и культура России. Ленинград, 1984.
• Giuseppe Sarti musicista faentino, Actes du Congrès international Sarti 1983. Bologna, 1986.
• Рыцарева М.Г. Русская музыка XVIII века. М., 1987.
• Порфирьева А.Л. Сарти // Музыкальный Петербург. Энциклопедический словарь. Кн.3. СПб., 1999, с.79-92.
• Ritzarev, Marina. Eighteenth-century Russian music. Aldershot; Burlington: Ashgate, 2006 (особенно сс. 215-233).

Ссылки

• [www.muzcentrum.ru/news/2009/12/item2744.html Джузеппе Сарти — композитор и исследователь]: Краткая биография на сайте Российского государственного музыкального телерадиоцентра
• [www.worldcat.org/title/eighteenth-century-russian-music/oclc/61309389/viewport Ritzarev, Marina. Eighteenth-century Russian music (2006)]
• [www.musimem.com/sarti.htm Leclerc G. Sarti, un grand compositeur européen] (статья на французском языке)
• Сарти, Джузеппе: ноты произведений на International Music Score Library Project

Персоналии   Классическая музыка   Опера

Отрывок, характеризующий Сарти, Джузеппе

Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.