Сартулы
| Самоназвание |
Сартуулууд |
|---|---|
| Численность и ареал | |
| Язык | |
| Религия | |
| Расовый тип | |
| Родственные народы | |
Сарту́лы (монг. сартуул, сартуул халх, бур. сартуулууд, сартуул буряадууд) — этническая группа в составе бурят. Живут преимущественно в Джидинском районе Республики Бурятия Российской Федерации.
История
По преданиям, племена сартулов перекочевали из Монголии в начале XVIII века. В июле-августе 1958 года во время экспедиции Бурятского комплексного научно-исследовательского института СО РАН у жителя села Дэдэ-Ичётуй Ц. М. Мансорунова (1887 года рождения) была обнаружена письменная легенда, в которой указана конкретная дата прибытия сартулов на нынешнюю территорию — 1720 год[1].
В литературе встречается утверждение, что название сартул (сартагул) происходит от слов: сарт — «бухарец», «хорезмиец», и гур — «государство», «народ»[2].
География расселения
Предания и легенды говорят о том, что сартулы по прибытии из Монголии расселялись по долинам девяти малых рек, впадающих в Джиду — Хадхалдоч, Алцак, Торей, Бургалтай, Нарын, Гэгэтуй, Цагатуй, Ичётуй и Боргой.
Сартулы сейчас в основном живут в Джидинском районе, также они часто встречаются в Селенгинском и Кяхтинском районах Бурятии.
Демография
На начало XIX века в Селенгинском ведомстве числилось 806 сартулов[3].
См. также
- [www.vokrugsveta.ru/encyclopedia/index.php?title=%D0%91%D1%83%D1%80%D1%8F%D1%82%D1%8B Буряты // Энциклопедия "Вокруг Света"]
Напишите отзыв о статье "Сартулы"
Примечания
- ↑ Бураев И.Д. Сартулы // Этнографический сборник СО РАН, Бурятский комплексный научно-исследовательский институт, Выпуск 1. — Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство. — 1960, стр. 85
- ↑ Доржи Банзаров. Собрание сочинений. М., 1955, стр. 188
- ↑ Асалханов И.А. О бурятских родах в XIX веке // Этнографический сборник СО РАН, Бурятский комплексный научно-исследовательский институт, Выпуск 1. — Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство. — 1960, стр. 71
Литература
- Бураев И. Д. Сартулы // Этнографический сборник СО РАН, Бурятский комплексный научно-исследовательский институт, Выпуск 1. — Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство. — 1960, стр. 84-88
- Очирова Г. Н. Свадебный обряд у сартулов Монголии и Бурятии // Традиционная культура народов Центральной Азии. — Новосибирск, 1986 — С. 159—176
- Хамаганова Д., Жигжитов Б., Зарубин А. Путь Нимбу-ламы. — Улан-Удэ: Agaar Media, 2012
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сартулы
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
